— А что — круто! — Пайпер оживилась. — Они становятся бессмертными?
— Если только не погибают в бою. Или не нарушают своей клятвы. Я не говорила, что они дают слово не общаться с парнями? И никаких тебе свиданок. Ни-ко-гда.
— Вот как?.. Ладно, проехали.
Аннабет рассмеялась. На мгновение у нее на лице появилось почти веселое выражение, и Пайпер подумала, что из нее в другие времена могла бы получиться клевая подружка.
«Забудь об этом, — напомнила себе Пайпер. — Никаких друзей у тебя здесь не будет. Во всяком случае, после того, как они узнают».
Они прошли мимо следующего домика, номер десять, который, наподобие кукольного домика Барби, был украшен кружевами, двери были розовыми, и на подоконниках росли гвоздики в горшках. Они прошли мимо двери, и у Пайпер от запаха всевозможной парфюмерии перехватило дыхание.
— Эй, сюда что, уходят на покой супермодели?
Аннабет ухмыльнулась:
— Домик Афродиты. Богини любви. Староста здесь Дрю.
— Пустышки, — проворчала Пайпер.
— Они не все такие уж плохие, — сказала Аннабет. — Последняя староста была просто замечательная.
— А что с ней случилось?
— Давай, нам пора идти. — Лицо Аннабет помрачнело.
Они осмотрели другие домики, и настроение у Пайпер сделалось еще хуже. Она подумала: может ли она оказаться дочерью Деметры, богини земледелия? Но ведь стоило Пайпер прикоснуться к какому-нибудь растению, как то погибало. Афина — это, конечно, круто. А может, Геката, богиня волшебства? Но на самом деле это не имело значения. Даже здесь, где каждый, как предполагалось, находит потерянного родителя, она останется нежеланным ребенком — Пайпер это знала. Она вовсе не ждала с нетерпением вечернего костра.
— Мы начали с двенадцати олимпийских богов, — объясняла Аннабет. — Боги — мужчины слева, женщины — справа. Но в прошлом году мы добавили сразу несколько домиков для других богов, у которых нет тронов на Олимпе, — Гекаты, Аида, Ириды…
— А те два больших домика в конце — они чьи? — спросила Пайпер.
— Зевса и Геры. Главных богов.
Пайпер направилась в ту сторону — Аннабет пошла следом, хотя и без особого энтузиазма.
«Домик Зевса похож на банк», — подумала Пайпер.
Из белого мрамора, с большими колоннами спереди и полированными бронзовыми дверями, украшенными изображениями молний.
Домик Геры был поменьше, но выполнен в том же стиле, вот только двери с изображениями павлиньих перьев, переливавшихся разными цветами.
В отличие от других домиков, где за открытыми дверями царила шумная активность, домики Зевса и Геры были закрыты, внутри стояла тишина.
— Они что, пусты? — спросила Пайпер.
Аннабет кивнула:
— У Зевса давно уже не было детей. Ну, вернее, почти не было. Зевс, Посейдон и Аид — это старшие братья из богов, их называют Большой тройкой. Их дети обладают очень большой властью и по-настоящему опасны. В последние лет семьдесят или около того они пытались избежать рождения детей- полукровок.
— Пытались?
— Иногда они… ну, мухлевали. У меня есть подружка — Талия Грейс. Она дочь Зевса. Но она отказалась от жизни в лагере и стала охотницей Артемиды. Мой парень, Перси, он сын Посейдона. Иногда тут появляется еще один парнишка — Нико. Он сын Аида. Кроме них, других детей-полубогов у Большой тройки нет. По крайней мере, мы о них не знаем.
— А Гера? — Пайпер посмотрела на двери с изображением павлиньих перьев.
Глядя на этот домик, она начала нервничать, хотя не понимала почему.
— Богиня брака. — Аннабет тщательно контролировала свой голос, словно боялась показаться грубой. — У нее нет детей ни от кого, кроме Зевса. А потому нет и полубогов. Это просто почетный домик.
— Ты ее не особенно любишь, — заметила Пайпер.
— Ну, это старая история, — призналась Аннабет. — Я думала, мы помирились, но когда исчез Перси… она наслала на меня такой странный сон-видение.
— В котором потребовала, чтобы вы забрали нас? — спросила Пайпер. — Но ты решила, что там будет Перси.
— Пожалуй, лучше мне помалкивать об этом. Сейчас я о Гере не могу сказать ничего хорошего.
Пайпер посмотрела вниз:
— А кто сюда ходит?
— Никто. Это просто почетный домик — я тебе уже сказала. Никто сюда не ходит.
— Кто-то все же ходит. — Пайпер указала на следы в пыли у порога. Подчиняясь какому-то внутреннему порыву, она толкнула дверь, и та легко распахнулась.
— Слушай, Пайпер, я думаю, нам не стоит… — Аннабет отступила назад.
— Ну… считается, что мы должны подвергаться опасностям.
И Пайпер вошла внутрь.
Она не хотела бы жить в таком домике. Здесь было холодно, как в морозильнике. В центре помещения в окружении белых колонн высотой в десять футов восседала на троне статуя богини, облаченная в ниспадающие золотые одежды. Пайпер всегда думала, что греческие статуи делаются из белого камня и глаза у них пустые, но эта была ярко раскрашена и имела вполне человеческий вид, если не считать громадных размеров. Пронзительные глаза Геры, казалось, следили за Пайпер.
У ног богини в бронзовой жаровне горел огонь.
«Кто же его поддерживает, — подумала Пайпер, — если домик всегда пуст?»
На плече Геры сидел каменный ястреб, а в руке она держала посох, из которого рос цветок лотоса. Волосы богини были сплетены в черные косы. На лице улыбка, но глаза холодные, расчетливые, словно она хочет сказать: «Мать знает все. Не вздумайте меня сердить, а то вам не поздоровится».
Больше в домике ничего не было — ни кроватей, ни мебели, ни туалета, ни окон, — ничего, что могло бы пригодиться для жизни.
«Не дом, а склеп, — пронеслось в голове у Пайпер. — А еще богиня семьи и брака».
Нет, это не ее мать. По крайней мере, в этом Пайпер была уверена. Она вошла внутрь дома не потому, что ее потянуло сюда, просто здесь ее чувство страха усиливалось. Тот сон — страшный ультиматум, предъявленный ей, — имел какое-то отношение к этому домику.
Пайпер замерла. Они здесь были не одни! За статуей, у небольшого алтаря за ее спиной, стояла фигура, закутанная в черную шаль. Видны были только ее руки, поднятые ладонями вверх. Она словно напевала что-то — то ли молитву, то ли заговор.
— Рейчел? — Аннабет даже рот открыла от удивления.
Девушка повернулась. Она опустила шаль, и открылись копна рыжих волос и веснушчатое лицо, которое никак не соответствовало мрачной атмосфере домика и черной шали. Ей было лет семнадцать, вполне обыкновенная смертная девица в зеленой кофточке, потрепанных джинсах, покрытых всевозможными пятнами. Несмотря на холодный пол, обувь на ее ногах отсутствовала.
— Привет! — Она подбежала к Аннабет и обняла ее. — Извини! Я спешила со всех ног — раньше никак не получалось.
Несколько минут они говорили о парне Аннабет, об отсутствии всяких новостей о нем и обо всем в таком роде, наконец Аннабет представила ей Пайпер, которая стояла молча и чувствовала себя неловко.
— Извини, пожалуйста. Рейчел, это Пайпер, одна из полукровок, которых мы спасли сегодня. Пайпер,
