войти в дом. Дрю он сказал, чтобы она возвращалась в свой домик, что не вызвало у девушки никакого энтузиазма.
Кентавр мелким галопом подскакал к креслу-каталке на крыльце, снял со спины колчан и лук, пятясь, подобрался к сиденью, которое раскрылось, как коробка волшебника. Хирон осторожно ступил в него задними ногами и начал укладываться в пространство, которое казалось слишком маленьким для него. Воображению Джейсона представился грузовик, сдающий задним ходом и сигналящий — би-би, би-би, би- би; задняя часть кентавра исчезла, и кресло разложилось — из него выскочили две ложные человеческие ноги, укрытые одеялом, и в таком виде Хирона можно было вполне принять за обычного смертного в кресле-каталке.
— Следуй за мной, — приказал он. — У нас есть лимонад.
Гостиная имела такой вид, словно ее поглотил лес. Стены и потолок были увиты виноградной лозой, что показалось Джейсону весьма странным. Он не думал, что растения растут вот так, в домах, в особенности зимой, но тут он увидел сочную зелень и ветки, увешанные красными виноградными гроздьями.
Перед камином, в котором потрескивал огонь, стояли кожаные кресла. В одном из углов подмигивал монитор, на нем виднелась заставка старомодной аркадной игры «Пак-мэн». На стенах висели самые разные маски: античного театра — разделенные на пол-лица, улыбающиеся и хмурые, — маски жирного вторника,[15] изделия с венецианского карнавала с длинными клювоподобными носами, резные деревянные маски из Африки. Виноградные ветки проросли через их рты, отчего казалось, что они высовывают лиственные языки. У некоторых в глазах виднелись красные виноградины.
Но самой странной вещью здесь была голова леопарда над камином. Она была так похожа на настоящую, и глаза ее словно бы следили за Джейсоном. Потом голова зарычала, и Джейсон чуть не наложил в штаны.
— Тихо, Сеймур, — успокоил его Хирон. — Джейсон — друг. Будь повежливее.
— Так он живой! — воскликнул Джейсон.
Хирон принялся шарить в боковом кармане своего кресла, вытащил оттуда пакет сосисок и бросил одну леопарду, который ухватил ее, проглотил и облизнулся.
— Ты уж извини за антураж, — сказал Хирон. — Все это прощальный подарок бывшего директора, которого отозвали на Олимп. Он решил, что так наилучшим образом сохранит память о себе. У мистера Д. странное чувство юмора.
— Мистер Д., — повторил Джейсон. — Дионис.
— Ммм… гммм… — Хирон налил в стакан лимонада, хотя его руки немного дрожали. — Что касается Сеймура, то мистер Д. приобрел его на одной гаражной распродаже на Лонг-Айленде. Понимаешь, этот леопард — священное животное мистера Д., и мистер Д. пришел в ужас оттого, что кто-то может сделать чучело из такого благородного животного. Он решил подарить ему жизнь, исходя из допущения, что жизнь в виде головы на стене — это лучше, чем смерть. Должен сказать, это более легкая участь, чем у прежнего владельца Сеймура.
Сеймур обнажил клыки и принюхался, словно выпрашивая еще сосисок.
— Но если он — это одна голова, то куда девается еда, что он глотает?
— Лучше не спрашивай, — сказал Хирон. — Давай-ка садись.
Джейсон пригубил лимонад, хотя в животе у него бурчало от голода. Хирон сидел в своем кресле и пытался улыбаться, но Джейсон видел, что это натянутая улыбка. Глаза старика были глубокие и темные, как колодцы.
— Слушай, Джейсон, — попросил он, — не мог бы ты мне рассказать… гмм… откуда ты?
— Я бы сам хотел это знать.
Джейсон поведал ему всю историю — начиная от своего пробуждения в автобусе до аварийной посадки в Лагере полукровок. Он не видел никакого смысла скрывать подробности, а Хирон оказался хорошим слушателем. Единственной его реакцией на рассказ были одобрительные кивки, мол, давай продолжай.
Когда Джейсон закончил, кентавр отхлебнул лимонада.
— Понятно, — сказал он. — У тебя, наверное, есть ко мне вопросы.
— Один-единственный. Что вы имели в виду, когда сказали, что я должен быть мертв?
Хирон озабоченно посмотрел на него, словно ждал, что из Джейсона вырвутся языки пламени.
— Мой мальчик, тебе известно, что значат эти метки у тебя на руке? Цвет твоей рубашки? Ты хоть что-нибудь помнишь?
Джейсон посмотрел на свою татуировку: «SPQR», орел, двенадцать прямых линий.
— Нет, — ответил он. — Ничего.
— Ты знаешь, где ты? — спросил Хирон. — Ты понимаешь, что это за место и кто я такой?
— Вы — кентавр Хирон. Я так думаю, вы тот самый Хирон из древних историй, который воспитывал греческих героев вроде Геракла. Это лагерь полубогов, детей олимпийских богов.
— Так ты веришь, что эти боги все еще существуют?
— Да, — тут же ответил Джейсон. — То есть я хочу сказать, что мы необязательно должны поклоняться им или приносить в жертву цыплят и так далее, но они все еще существуют, потому что они — важная часть цивилизации. Они перемещаются из страны в страну по мере изменения центра влияния, как когда-то они переехали из Древней Греции в Древний Рим.
— Я не мог бы сказать об этом лучше. — Что-то в голосе Хирона изменилось. — Значит, тебе уже известно, что боги — настоящие. Тебе уже признались?
— Может быть, — ответил Джейсон. — Я толком не знаю.
Леопард Сеймур зарычал.
Хирон подождал немного, и тут Джейсон понял, что произошло. Кентавр перешел на другой язык, а Джейсон понял его и автоматически ответил на том же языке.
— Quis erat… — Джейсон запнулся, потом сделал над собой усилие и перешел на английский. — Что это было?
— Ты знаешь латынь, — ответил Хирон. — Большинство полубогов знают, конечно, несколько латинских фраз. Это у них в крови, хотя и не в такой мере, как древнегреческий. Никто из них без практики не может бегло говорить на латыни.
Джейсон попытался понять, что бы это могло означать, но в его памяти отсутствовало слишком много составляющих. У него все еще было такое чувство, что ему не следует здесь находиться. Это было неправильно… и опасно. Но в Хироне, по крайней мере, не было ничего угрожающего. Напротив, кентавр, кажется, беспокоился о нем, боялся за его безопасность.
Языки пламени, отражавшиеся в глазах Хирона, отплясывали хаотический танец.
— Я обучал твоего тезку — первого Джейсона. Тогда его звали Ясон. Нелегкая у него была судьба. Я видел многих героев — они приходили и уходили. Изредка они жили счастливо. Но в большинстве своем — нет. У меня сердце разрывается, когда я узнаю о смерти еще одного моего ученика, — это как потеря ребенка. Но ты — ты не похож ни на кого из моих прежних учеников. Твое появление может привести к катастрофе.
— Спасибо, — сказал Джейсон. — Вы из тех учителей, что умеют вдохновлять.
— Извини, мой мальчик. Но это правда. Я думал, что после успеха Перси…
— Вы имеете в виду Перси Джексона, парня Аннабет — того, который пропал?
Хирон кивнул:
— Я надеялся, что после его успеха в войне с титанами и спасении горы Олимп у нас может воцариться мир. Что под конец справедливость восторжествует, что меня ждет счастливый финал и я, возможно, спокойно отойду от дел. Как же я был наивен! Последняя глава приближается, как и прежде. Худшее еще впереди.
Аркадная игра на мониторе в углу издала печальные звуки — пи-пи-пи-пи, словно Пак-мэн умер.
— Ну что ж, — вздохнул Джейсон, — значит… последняя глава… худшее впереди. Звучит неплохо. Но не могли бы мы вернуться к той части, где я должен быть мертв? Мне она что-то не нравится.
— Боюсь, я не могу это объяснить, мой мальчик. Я поклялся водами реки Стикс и всем священным для
