службы, нередко с потерей здоровья, а то и самой жизни. Право на ношение военной формы и наград подтверждается соответствующими документами, выданными от имени государства, и негоже какому-то клоуну напяливать на себя то, на что он не имеет никакого основания.
Однако глумление над бывшими, нынешними и будущими защитниками отечества продолжается. Это все делается открыто, нагло, на виду всего народа, в том числе на виду действующих ныне министра обороны и Верховного Главнокомандующего – президента страны. Молчат. А ведь по должности они несут непосредственную ответственность перед народом за обороноспособность страны. Число военных учебных заведений резко сокращается. До 2010 года будут ликвидированы 17 высших военных заведений Министерства обороны.
Руководство страны решило экономить на подготовке офицеров, используя для этого специальные центры при гражданских вузах. Но «военный» – это не только специальность, это образ жизни, тип мышления. Военное образование имеет свою специфику, которую гражданский вуз передать своему воспитаннику не может. Поэтому все надежды, что «пиджаки» заменят настоящих офицеров, очень опасное заблуждение.
Как и кого поведут в этот бой? Можно подумать, что незначительное количество наемников, которых они называют «профессиональной» армией, смогут остановить многочисленных охотников захватить богатства нашей страны. Трудно понять, что и чем они думают.
Уже тогда, в тридцатые годы прошлого столетия, когда еще не было оружия массового поражения, на успех могли рассчитывать только массовые армии, а сейчас – тем более.
К началу Великой Отечественной войны офицеры с высшим образованием готовились в 19 академиях, на 10 военных факультетах при гражданских вузах и 7 высших военно-морских училищах. Для подготовки офицеров со средним образованием в предвоенные годы были сформированы десятки военных училищ всех видов и родов войск, расширены ранее существующие. В 1941 году в них обучалось 238,9 тыс. курсантов. Среди лиц, окончивших военные учебные заведения, были и сыновья И. В. Сталина – Яков и Василий.
В 1939 году был принят Закон о всеобщей воинской обязанности, который снимал классовые ограничения в прохождении воинской службы, одновременно увеличивались сроки службы рядового и сержантского состава.
Возрастала численность Красной Армии, формировались новые стрелковые, танковые, моторизованные дивизии, части артиллерии резерва Главного командования, усиливались воздушно- десантные войска и войска ПВО страны. Только в 1940 году было сформировано 9 механизированных корпусов, а в начале 1941 года началось формирование еще двадцати.
В апреле 1941 года началось формирование десяти противотанковых артиллерийских бригад. К июню 1941 года общее количество авиационных полков увеличилось по сравнению с началом 1939 года на 80 %, планировалось перевооружение частей самолетами новых типов.
Многое было сделано, чтобы встретить немецко-фашистские войска организованно и во всеоружии, но из-за нехватки времени удалось, к сожалению, далеко не все. Одновременное формирование такого количества соединений и полков не соответствовало возможностям военно-промышленного комплекса страны, в том числе из-за недостаточного выпуска военной техники. Недостаток новой военной техники задерживал также подготовку кадров, которые в совершенстве могли бы овладеть новыми боевыми машинами.
Эти временные недостатки в оснащении и боевой подготовке Красной Армии были хорошо известны руководству страны. Требовались каких-нибудь год-полтора, и они, безусловно, были бы устранены.
Вместе с тем уже с начала 1941 года И. В. Сталину начали поступать сведения о запланированном в ближайшее время нападении Германии на Советский Союз. К этому сроку страны Запада на себе испытали мощь германской армии и осознали, что они, в лице Гитлера, по собственному легкомыслию, выпустили «джинна из бутылки» и теперь собственными силами загнать его обратно, в бутылку, у них нет никаких возможностей.
Несмотря на натянутые, мягко говоря, отношения с советским правительством, Запад понимал, что теперь его будущее зависит от того, устоит ли Светский Союз под ударом фашистской Германии или нет. Таким образом, наши извечные враги невольно становились нашими союзниками. Запад начал принимать некоторые меры, чтобы уберечь своего потенциального спасителя – Советский Союз, по крайней мере, хотя бы от сокрушительного разгрома.
В январе 1941 года государственный департамент США получил от своего торгового атташе в Германии, который имел осведомителя в высших немецких эшелонах власти, секретное донесение. В донесении были изложены основные положения плана нападения Гитлера на Советский Союз, в том числе и примерный срок начала войны – май 1941 года. После некоторых раздумий 20 марта американское правительство, в лице заместителя госсекретаря Уэллса, вызвало советского посла К. Уманского и сообщило ему суть этого донесения из Берлина. Советский посол, выслушав высокопоставленного американца, заявил: «Я полностью осознаю серьезность сделанного вами сообщения и немедленно доложу его своему правительству». Что он, безусловно, немедленно и выполнил.
3 апреля Черчилль через своего посла в Москве – Криппса передал личное письмо И. В. Сталину, где обратил внимание руководителя нашей страны на передислокацию немецких войск к восточной границе Советского Союза, то есть на начало практической подготовки Гитлера к нападению на нашу страну.
Агентурно-оперативные группы сети Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии (так тогда называлось Главное разведывательное управление – ГРУ) и Иностранного отдела (ИНО) НКВД располагали источниками информации в вермахте и в политическом руководстве Германии, но не имели доступа к документам плана «Барбаросса». Этот план хранился в строжайшей тайне. Ввиду особой секретности он был изготовлен лишь в девяти экземплярах. Экземпляр № 1 был направлен высшему командованию сухопутных сил, № 2 – командованию флота, № 3 – командованию военно-воздушных сил. Остальные шесть экземпляров хранились в сейфах верховного командования вооруженных сил Германии.
Поэтому советское руководство получало от собственных разведывательных органов информацию о подготовке Гитлером войны против Советского Союза в самом общем виде. Эта информация отражала колебания части германского руководства (у Гитлера таких колебаний не было) по вопросу о сроке начала войны. Такая информация не представляла особой ценности, поскольку сам факт принятия решения Гитлера о нападении на Советский Союз не подлежал сомнению, главное было определиться со временем: нападет ли фюрер на нашу страну до решения так называемого английского вопроса или после?
Пожалуй, самая точная информация о военных планах фашистской Германии и Японии поступала от группы Рихарда Зорге из Токио. С именем этого советского разведчика, оперативный псевдоним которого был Рамзай, связано немало легенд, поэтому его судьба заслуживает более подробного рассмотрения.
Р. Зорге родился в 1895 году на Кавказе. Его дед, Фридрих Зорге, был соратником К. Маркса и Ф. Энгельса, однако отец легендарного разведчика активного участия в политической жизни не принимал. Еще при царе, в погоне за хорошими заработками, он поехал работать в Россию техником на нефтяные месторождения Баку. Сам Рихард увлекся марксизмом еще в Берлинской гимназии и в 1919 году вступил в коммунистическую партию Германии. После Первой мировой войны будущий советский разведчик в Гамбургском университете получил ученую степень доктора философии.
В 1924 году Р. Зорге переехал в Москву и начал работать в отделе международных связей Коминтерна, систематически выезжая при этом с разведывательными заданиями этой организации в Германию, Англию и другие страны Европы. В ноябре 1929 года один из руководителей советской разведки – Берзин лично завербовал его для работы в Четвертом управлении ГПУ. Бывая в Германии, Р. Зорге не только сумел показать себя талантливым журналистом, но и завязать личные знакомства со многими высокопоставленными нацистами, включая даже самого Йозефа Геббельса.
В 1933 году было принято решение о направлении Р. Зорге в Японию, где он быстро завоевал доверие чиновников германского посольства. Уже в следующем году Зорге близко сходится с немецким военным атташе в Токио – полковником Ойгеном Оттом, которого в апреле 1938 года фашисты в очередной раз повышают в должности, назначая его послом Германии в Японии. Советский разведчик стал ежедневно завтракать теперь уже с германским послом, получая при этом очень много важной конфиденциальной информации. Только в течение одного сорокового года Р. Зорге передал в Москву около 30 тысяч шифрованных групп слов.
Однако, к сожалению, поступающие от него сведенья не были должным образом использованы. Как свидетельствует один из руководителей советской разведки тех лет П. Судоплатов, данный агент не пользовался как источник информации полным доверием. Р. Зорге привлекали к работе еще в 20-е годы троцкисты. Для пользы дела он тогда же получил от высшего руководства СССР санкцию на сотрудничество с немецкой разведкой.
С 1937 года руководство Разведывательного управления СССР заподозрило Р. Зорге в двойной игре, о чем доложило И. В. Сталину. В данном случае не исключается, что это было преднамеренно сделано скрытыми троцкистами, чтобы дискредитировать этого ценнейшего советского разведчика. Доверие к советской агентурной сети еще больше было подорвано после бегства на
