справедливости говоря. Это были зубы.
Четыре великолепных упыриных клыка.
– Дьявольщина, – пробормотал я.
Сказать, что Ирина меня ошеломила, – значит не сказать ничего. Те кровососы, с которыми я имел дело, никогда не оставляли после себя твердых останков. Ни скелета, ни волос, ни клыков. Попав на солнце, они мгновенно сгорали дотла – лишь жирные хлопья сажи падали на землю да лезла в ноздри вонь паленой шерсти. Получив заряд картечи или пулю, будучи проткнуты клинком или растерзаны зубами Мурки, упыри целиком превращались в густое облако смрадного пара. Да иногда оставался ком мокрой одежды – если кровосос ко времени гибели еще нуждался в прикрытии тела. Просохнув, эти тряпки покрывались желтовато-коричневой коркой. Химический состав ее был довольно сложен, но все-таки ничего сверхъестественного.
Клыки же значили одно. Верховного кровопийцу. «Офицера». Патриарха или матриарха. О, эти твари были не чета моим «солдатикам» и даже «старшинам». Они и появляются-то (едва не сказал «на свет»; впрочем, редкий патриарх боится дневного света) совсем не таким образом, как рядовые упыри. Для того чтобы сделаться патриархом, соискателю следует убить одного из соплеменников и съесть его сердце и печень. А также, простите за неаппетитные подробности, половые железы. Хотя бы по кусочку откусить, прожевать, проглотить. После чего вырвать клыки и предъявить Конклаву Ночи.
Если Конклав решает принять неофита в свои ряды, клыки оставляются ему. К нему же переходит имя и титул погибшего кровососа, а также сопутствующие бонусы вроде права владения крепостными низшими. Если же нет… Знаменитых своей изобретательностью древнекитайских палачей стошнило бы при виде мучений, которым подвергаются несчастливцы-соискатели, прежде чем умереть. Упыри в заплечных делах обладают многотысячелетним опытом. И любят пытки беспредельно. Ведь там льется кровь.
– Где ты это взяла? – спросил я.
Ирина пожала плечиком:
– Думала, ты сообразительней. У Славика, разумеется. – Взглянув на мое непонимающее лицо, уточнила: – Ну у мужа. У подполковника Рыкова.
И тут меня скрутил приступ безумного смеха. Конечно, это было нервное, но удержаться я не мог. Подполковник Рыков, человек, который едва ли не за ручку привел меня в ряды профессиональных охотников из отдела «У» при МЧС… Человек, который раскрыл передо мной множество тонкостей истребления кровососов… Человек, который поведал мне базовые знания о нежити, – не был человеком. Он был патриархом, боже ты мой! Самым настоящим высшим упырем. Оборотнем в погонах. Наконец, законным мужем этой красавицы. Как тут не заржать?
Отсмеявшись, я попросил у Ирины прощения и поинтересовался:
– Ну а от меня-то чего тебе нужно? Ну хранит твой Славик какие-то подозрительные зубки, и что? Может, это палеонтологическая находка? Клыки древней акулы или саблезубого тигра. Желаешь получить объяснения, спрашивай у него.
– Не прикидывайся кретином, Родион. – Она тоже решила перейти на «ты». – И не держи за дуру меня. Я хочу, чтоб ты его прикончил.
– Кого? – вздрогнул я.
– Рыкова, – сказала она. – Убей Рыкова, Раскольников.
– Просто Раскольник, – механически поправил я. – Без «-ов». – Потом спохватился: – А зачем, Ирочка? Он хороший дядька. Служака отличный. И солнца не боится. По-моему, ты фантазируешь.
– Он высший. Скажешь, тебе неизвестно, кто они такие?
Я с самым правдивым видом помотал головой. Ирина хмыкнула и заговорила:
– Высшие упыри, они же патриархи и матриархи. Аристократия кровососов. Теплокровные создания, имеющие иммунитет к ультрафиолету. Высшие – не чета бледным ночным тварям. Гемоглобин получают без насилия. Людей на пищу не убивают, при укусах даже не заражают. Владеют множеством способностей. В частности, умеют командовать людьми и низшими вурдалаками, которых считают за рабочий скот. Из высших состоит Конклав Ночи, который, по слухам, оказывает громадное влияние на человеческую политику и экономику. Держит в руках прессу, телевидение, другие пути распространения информации – например, Интернет. Внутри Конклава существует несколько группировок, идет постоянная «холодная» война за расширение сфер влияния. Когда «холодная» война переходит в «теплую», на поле боя выходят «солдаты». Те самые ночные вампиры, о которых снято столько фильмов и написано книг. Иногда помимо «солдат» патриархи используют гульхантеров – истребителей вурдалаков. Таких, как ты, Родион. Ну как, продолжать введение в кровососоведение или уже достаточно?
– Спасибо, хватит, – пробормотал я, изумленный обширностью познаний Ирины. И добавил: – Насколько мне известно, истребителями руководят все-таки люди.
– А откуда тебе это известно, Родион? – спросила Ирина с сарказмом.
– От подполковника… Блин! И все равно, на кой тебе его убивать? Разойдись с ним – и все дела. Суду скажешь, дескать, не удовлетворяет как мужчина. Или еще чего-нибудь.
– Например, что он пьет у меня кровь, да? Не фигурально, а реально.
– Погоди, – сказал я и взял Ирину за плечи. – Ты что, всерьез?
– Конечно, – ответила она. – Рыков жрет мою кровь, Родион!
Я отшатнулся и по-новому посмотрел на женщину. Внимательно. Изучая. Однако ни анемической бледности, ни следов от укусов на шее или точек от донорских игл на руках не обнаружил. Конечно, были и другие места… Почему, например, она в брючках?
Она истолковала мой взгляд верно. Расстегнула пуговку и стянула бриджи. Трусики у нее были тонюсенькие, розовые, с изображением черного большеухого котенка впереди. Бедра и ноги – идеальные. У меня сразу вылетели из головы все вурдалаки на свете.
Ирина повернулась, демонстрируя ноги в тех местах, куда обычно загоняют иглы или клыки. Тоже чисто.
– Не бойся, Родион, – сказала она. – Я не опасна. Обычная смазливая баба. И Рыков меня не кусает. Даже не колет. Он ведь любит меня. – Ирина сделала паузу и вдруг ткнула пальцем в низ живота. Точно в черного котенка на трусиках. – Он другой кровью лакомится.
Я сжал кулаки, прищурился и медленно, раздельно, громко сказал…
Нет, не стану повторять.
Мы пили остывший чай и молчали. Мне нужно было очень и очень хорошо взвесить все «за» и «против». Конечно, помочь Ирочке – святой долг настоящего мужчины, тем более охотника на нежить. Однако нападение на высшего упыря Конклав без последствий не оставит, это к гадалке не ходи. Им даже не придется действовать самостоятельно. Достаточно натравить на меня человеческое следствие. За убийство подполковника полиции коллеги Рыкова шкуру с меня спустят в два счета. И связи в отделе «У» при МЧС не помогут.
Стало быть, если я возьмусь за эту работу, нужно будет обстряпать дело так, чтобы никаких следов не осталось. В первую очередь придется избавиться от трупа.
Конечно, ликвидировать тело дохлого патриарха кровососов – задачка копеечная. Всего-то и нужно извлечь сердце, печень и яички да выдрать клыки. Дальше отработает физиология. Надежно отработает. Высший испарится так же стремительно, как обычный вурдалачий «солдатик» первого года службы, которому Мурка распластала горло.
Одна незадача. Тот, изящно выражаясь, стоматолог, что удалит патриарху клыки, автоматически перейдет в категорию соискателей на титул упыря-«офицера». Со всеми вытекающими радостями. Как то: сперва суд Конклава, а после – либо пыточная, либо упыриный титул, вечная жажда крови, умение управлять живыми существами и нежитью. А в перспективе – встреча с тем, кто в свою очередь захочет добраться до его внутренних органов и зубов.
Такая вот веселенькая будущность.
Допускаю, кому-то возможность заделаться долгоживущим, пусть и гемоглобинзависимым существом покажется заманчивой. Мне – нет. Слишком уж кардинально придется изменить жизненные принципы. А я пусть и глубоко аморальный тип, но не настолько же.
Тогда какой выход? Снова кормить Тещино болото? Не лишено изящества. Главное при этом – со стопроцентной уверенностью знать, что погребенный в трясине труп не захочет выкарабкаться оттуда для
