— Я в порядке, — настаивала Маджента, стараясь совладать с эмоциями.
Она должна быть сильной. Странно, что, изучая материалы об эпохе шестидесятых для работы над рекламной кампанией, Маджента не выяснила, как в то время общество относилось к матерям-одиночкам. Похоже, в шестидесятых жизнь незамужней беременной женщины походила на кошмар.
Однако это не повод опускать руки. Теперь у Мадженты есть за что бороться и кого защищать. Если люди настолько узколобы, как следует из слов Нанси, то Маджента найдет способ открыть собственное рекламное агентство. Она будет работать на дому, если потребуется.
Но потом возникла другая, более серьезная проблема. Она не могла понять, будет ли по-прежнему беременной в реальном мире. И если ответ отрицательный, то захочет ли она просыпаться?
Маджента поняла, что материнский инстинкт самый сильный из всех инстинктов, а Нанси продолжала давать ей советы:
— У некоторых женщин есть только два выхода: сделать аборт или отказаться от ребенка.
— Я не одна из них.
— Когда мужчины выяснят, что ты беременна, — продолжала Нанси, — они решат, что ты легкодоступная.
— Тогда они вскоре узнают, что не правы. Не волнуйся, я во всем разберусь. И прямо сейчас я сообщу Куину о ребенке.
— Хорошая идея, — согласилась Нанси. — Тебе лучше сообщить ему до того, как ты упадешь в обморок или еще как-нибудь себя выдашь.
Куин складывал свои вещи, когда Маджента постучала в дверь его кабинета. До того как она узнала о ребенке, они договорились встретиться в городе и где-нибудь перекусить, однако события развивались слишком быстро.
— Привет, — сказал он, поднимая глаза. — Уже проголодалась?
Мгновение она просто стояла и с упоением разглядывала Куина. На нем были выцветшие джинсы и расстегнутая кожаная куртка поверх облегающей футболки. Он выглядел потрясающе.
— Ну, давай, — произнес он, — выкладывай. Судя по взгляду, ты что-то затеяла. — По-прежнему склонившись над столом, он одарил ее неповторимой улыбкой, которая была теплой, радостной и располагающей.
Она вздохнула:
— Я знаю, что говорила тебе, что принимаю противозачаточные таблетки…
Ей не следовало продолжать. Выражение лица Куина уже изменилось. Он сильнее нахмурился, морщины на его лбу стали отчетливее.
— Я знаю, это было только один раз… — продолжала она.
— Когда страсть оказалась сильнее осторожности? — Куин выпрямился.
«Можно сказать и так», — подумала Маджента, начиная беспокоиться. Она не могла понять реакцию Куина. Было невозможно догадаться, о чем он думает.
— Ты беременна?
— Да. — Хотя они стали очень близки друг другу за последнее время, сейчас Куин оказался ей чужаком. — Мне ничего от тебя не нужно.
— Почему нет?
Подобного вопроса она не ожидала.
— Потому что я могу справиться самостоятельно.
— Итак, ты от меня отрекаешься?
— Я просто не хочу быть от кого-то зависимой.
— Значит, я отец твоего ребенка, а ты предпочитаешь, чтобы я не вмешивался в твою жизнь.
— Мне очень жаль, если ты так воспринял мои слова. Я не это имела в виду.
— А что ты имела в виду?
— Ты просто должен поверить мне на слово.
— Так же, как я поверил тебе, когда ты сказала, что принимаешь противозачаточные таблетки?
— Разве мы не в равной степени ответственны за то, что случилось? — Маджента начинала сердиться.
— Ну конечно, мы ответственны, Маджента, и я с радостью возьму на себя всю ответственность. Жаль только, что ты мне лжешь.
— Я с тобой откровенна.
— Разве? Я чувствую, ты что-то скрываешь.
— Я могу объяснить…
Однако Маджента ничего не могла объяснить Куину. Разве можно объяснить то, чего не понимаешь? Как она могла сказать Куину, что все происходит во сне и она может проснуться в любой момент и узнать, что в реальности все иначе?
Куин раздраженно хмыкнул, заставляя Мадженту поторопиться с объяснением.
— Почему бы тебе не рассказать мне, что на самом деле у тебя на уме?
Куин ждал ответа, но она молчала. «Я вижу сон! — хотелось ей крикнуть. — Я стала пленницей сна и не могу вырваться из него».
— Беременность стала для меня шоком, — только и произнесла Маджента.
— Шок? — спросил Куин. — Мы говорим о ребенке. Как ты можешь говорить, что новость о ребенке стала для тебя шоком? И этим ты хочешь меня успокоить?
— Я справлюсь одна.
— Не сомневаюсь, — сердито сказал Куин. — Но это и мой ребенок, Маджента. Ты действительно хочешь, чтобы я ушел в тень и позволил тебе принимать все решения?
Она и подумать не могла, что Куин захочет стать отцом. Она не представляла, что он решит взять на себя ответственность за ребенка.
— Почему ты решила, что имеешь право поступать по-своему?
Маджента не знала иного выхода из ситуации. Ведь ее вырастил отец. Она выросла в неполной семье.
— Я люблю своего ребенка, — откровенно сказала она. — И я совсем не хотела тебя обидеть.
Глава 17
Маджента впервые узнала о том, что Куин может говорить о чем-то с такой страстностью. Он заявил, что будет бороться за свою семью и твердо стоять на своем перед лицом любых трудностей. При нормальных обстоятельствах Маджента и не желала бы лучшего отца для своего ребенка. Но она не могла давать Куину никаких обещаний, находясь в странном мире фантазий и грез.
— Тебе нечего сказать? — резко сказал он. — Что происходит, Маджента? Ты добилась того, чего хотела? — с подозрением спросил он. — Ты планируешь бросить меня после того, как забеременела?
— Пожалуйста, не представляй ситуацию в таком неприглядном свете, Куин.
— Я говорю как есть, — рявкнул он. — Женщина, которой, по моему мнению, я мог доверять, отказывается быть со мной честной. Что я должен думать? Что ты одинокая женщина, которая всегда хотела иметь ребенка? Кто знает, на что ты готова ради этого пойти?
— Перестань! — Вне сомнения, она слышала о том, что мужчины используются в качестве доноров спермы, однако прибегать к такому методу зачатия ей никогда не приходило в голову. — Я не могу быть такой расчетливой и хладнокровной. — Когда Куин презрительно фыркнул, она воскликнула: — Я люблю тебя, Куин! Что ты на это скажешь?
— Ты меня любишь?
От тона его голоса ее тело пронзил холод.
