Счастье за углом

разрешения.

А что касается Коры… она светилась, как солнышко. Теплая улыбка, полная невинность. Миниатюрная Дженнифер Лопес с прямыми темными волосами, такими тонкими, что они парили вокруг ее счастливого лица, словно наэлектризованные ее энергией. Я подстригла бы ее, сделала филировку, добавила пару заколок со стразами, одела ее в бледно-золотое платье с кремовыми узорами и пайетками на лифе. Я отдала бы все силы, чтобы сохранить в ее глазах этот свет.

Куклы. Я наряжала двух живых кукол в красивых куколок — как папа и мои тетушки в свое время наряжали меня — и говорила им, какие они красивые… нет, я сказала бы им, что красота не важна, что не стоит относиться к ней слишком серьезно, что они могут радоваться тому, как выглядят, наслаждаться бисквитами, которые дарит жизнь.

Я застонала. Чтовообще нужно говорить маленьким девочкам? Чтобы они противостояли давлению общества, рекламы, сексуальных биллбордов, журналов. Чтобы не возводили в ранг кумира очередную подростковую поп-звезду с ножками-спичками, силиконовой грудью и расстройством пищеварения. Игнорировали уродливые законы общества, построенные на том, что они должны ненавидеть свою внешность, гоняться, как одержимые, за косметикой и одеждой, чтобы превратиться в подобие женщины-манекенщицы, рекламирующей пиво…

Я пристукнула по снимку перевязанной рукой.

— Никаких стрингов, пока вам не исполнится восемнадцать, — сказала я Иви и Коре. — Если трусы из трех ниточек такие удобные и красивые, почему мы не видим мальчишек в стрингах на обложках журналов для девочек? Потому что эксплуатировать мальчишек в качестве сексуальных игрушек нельзя, видите ли! А вот девочек можно.

Знаете, вы не должны покупаться на эту рекламу. Не обязаны превращать себя в подобие миниатюрных королев красоты и тощих проституток! Вы можете… вы можете играть в софтбол, если захотите! Я хотела играть в софтбол, когда мне было тринадцать, я даже пошла на отбор в команду моей частной школы, и меня приняли! Но отец не разрешил мне. Сказал, что я могу пострадать — испортить свою безупречную красоту парой шрамов или выбитым зубом. Да, мне могли наложить пару швов и вставить имплантаты. Ну и что? Я обожала эту игру. Мне нравилось ощущение мяча, попадающего в рукавицу. Я любила отбивать мячи битой — наперегонки с Тифани Московиц, самым крутым бэттером в истории девчачьего софтбола.

Я похлопала по снимку грязной перчаткой. К тому времени я уже почти кричала.

— Девчонки, играйте в софтбол, если хотите! И в хоккей на льду, и в баскетбол, и…

Голос сорвался.

Я орала двум маленьким незнакомкам на куске фотобумаги.

Опустив плечи, я отложила фото. Кто я такая, чтобы советовать им не пытаться понравится людям, а следовать своему сердцу? Если бы джинн выскочил из пустой бутылки «Перрье» под кроватью и предложил мне исполнить три желания, первым было бы: «Сделай меня снова красивой». Я откинулась на подушки. Потом устало подняла письмо Томаса и дочитала его.

Вот рисунок Иви — шлюз для воды, вроде того что Сэмюэл когда-то построил на Руби- Крик. Она нашла старую схему в брошюре о местной истории горного дела.

У Иви отличное восприятие форм и структуры. Она любит читать и рисовать, у нее талант к математике. Подозрительность делает Иви крепким орешком, но у этой девочки огромный потенциал. Что же до Коры, девочка любит животных, она всегда хотела завести их дома. Лог Сплиттер Герлз устроили на своей ферме неофициальный приют для животных и позволили Коре выбрать себе кошку. Посмотри следующую фотографию.

Я подняла снимок. Кора стояла на крыльце коттеджа, улыбаясь до ушей и обнимая милого котенка. Что я была не готова увидеть, так это то существо, которое сидело на перилах крыльца за правым плечом Коры.

Котенок калико с этого снимка — ее радость и гордость. Кора назвала кошечку в твою честь, принцесса Арианна. Так же зовут воображаемую сову Коры. Кстати о птицах, какой-то уродец выбросил полумертвого петуха на обочину дороги. Дельта говорит, что это бойцовая порода и, видимо, на ринг его выпустили ровно на один раз больше, чем нужно. Петух потерял один глаз и множество перьев. Но он дружелюбный и спокойный, чем может объясняться конец его карьеры на ринге.

Кора решила, что он — волшебная сова под прикрытием, и назвала его Герман, в мою честь. Не спрашивай почему. Это долгая история.

Герман, петух-пацифист. И кошка, носящая имя персонажа, который принес мне славу после первого же фильма. Кошка, названная в мою честь. И сова тоже. Не говоря уж о молочной корове.

Кстати, Кора просила послать тебе рубин, который она нашла в ручье. Загляни в коробку.

Я копалась в посылке, пока не нашла мешочек из яркой ткани, завязанный лентой. Я открыла его, аккуратно растянув завязки здоровой рукой. Камешек. Обычный маленький садовый камешек. Даже я могла распознать в нем гравий. Я вернулась к письму.

Он кажется обычным осколком кварца, подобранным на дороге. Но для Коры это рубин. Если бы ты видела мир так, как видит его Кора, ты знала бы наверняка, что в душе этот осколок кварца — самый настоящий рубин.

Я сжала в кулак здоровую руку, пряча в ней камень. Вокруг меня на постели рассыпались обрывки листов бумаги. Извещение об окончании развода. Геральд отправил с ними очередную красотку адвоката со взглядом акулы, словно демонстрируя, насколько ему нужна красота во всех областях его жизни. Она ждала, когда я вернусь после операции на руке. Врачи ничем не могли помочь моему лицу, зато пальцы будут двигаться нормально, когда я сожму их на горле Геральда. А пока одна рука не работала, пришлось рвать бумаги, помогая себе зубами.

Никогда не злите актрису, у которой свои здоровые зубы.

Мои мечты рассыпались в прах. Я больше не верила в волшебство, удачу, добрых незнакомцев, восхищение мужчин, Божью милость. Но благодаря Томасу я могла взмахнуть волшебной палочкой. Я могла подарить Коре и Иви что-то, что с детства считала само собой разумеющимся. Защищенность.

Рубин Коры я положила в баночку с лекарством. Рядом стояла фотография Геральда с новой подружкой.

ТОМАС

Мисс Дин просит вас двоих основать трастовый фонд для Коры и Иви, который должен покрыть все расходы на школу и колледж для обеих девочек. Она хочет оставить в память о себе нечто более привлекательное, чем портрет отшельницы-неудачницы, который рисуют в газетах.

Дельта швырнула письмо от юриста на залитый солнцем столик в кафе.

— Томас, мне пятьдесят лет, а ты собираешься спиться до смерти за год или два, а Кэти ведет себя так, словно мы с тобой ее переживем. Она строит планы, по которым видно, что дождаться их исполнения она не рассчитывает.

Я нахмурился и снова перечитал письмо.

— Возможно, она просто хочет учесть все варианты.

— А мне кажется, что она собирается лечь и умереть, — настаивала Дельта. — Посмотри на заголовки. — Она бросила на стол несколько таблоидов, купленных в местной бакалее. — «Друзей беспокоит психическое здоровье звезды». «Соседи видят Кэтрин выходящей только по ночам». «Звездный развод закончен. Станет ли это последней каплей?» Что мы можем сделать, Томас? О, я знаю, что, когда позвоню ей, она посоветует не обращать внимания, но разве могут безбожно лгать абсолютно все журналы? — Дельта ткнула пальцем в заголовок, оставляя мучной след на лицах Брэда и Анжелины.

Я отложил газеты в сторону. Мне очень хотелось взять Кэти за плечи, посмотреть ей в глаза и сказать: «Борись. Зло не может тебя победить, пока ты ему не позволишь». Вот только я сам не мог послужить хорошим примером.

— Я просто не знаю, чем мы ей можем помочь.