Только я в замешательстве. Чем больше я вас узнаю, тем больше в вас загадки. Это странно. И я впервые сталкиваюсь с подобным. Признаюсь, что обескуражен.
— Какая загадка? — горько улыбнулась Вайолет. — О чем вы?
— Если бы я знал какая, она не была бы загадкой. Как будто она изначально в вас была или появилась сразу, как только вы возникли здесь, и становится все больше и сильнее. Вы не видите меня, но я-то вас вижу. Вы как будто меняетесь, и я, вроде бы распознав вас полностью, снова перестаю понимать. Разве вы не заметили сами?
Нет, она не заметила. Все эти дни Вайолет была сосредоточена на Рольфе, и эта сосредоточенность мешала ей думать о себе самой. Да о каких тайнах может идти речь? Она не гений, не безумно сложная личность. Она очень простой человек.
Поэтому Вайолет только пожала плечами. Рольф почувствовал это.
— Вы не обиделись на меня? — уточнил он. — Я сам слабо понимаю, о чем говорю. Но так есть, врать я вам не стану. — Он взял ее за плечи и развернул к себе.
Вайолет затаила дыхание.
— Не могу понять, какая же вы все-таки, — очень тихо произнес он. — Вы такая разная и вместе с тем гармоничная. В вас есть все, о чем только может мечтать мужчина. Вы красивы, умны и отзывчивы. Вы умеете удивлять и удивляться. Я так долго говорил с вами, и вы все-таки остались недостижимой. Мне не хватает еще чего-то в вас. Может быть… — его голос упал до шепота, — это поможет?.. — И он прикоснулся губами к ее губам.
Вайолет не ждала поцелуя. Она ожидала чего угодно — продолжения доверительной беседы, еще каких-нибудь откровений, которые больно царапнут по самолюбию, но не этого теплого прикосновения губ.
Рольф целовал ее так нежно, как будто боялся, что она исчезнет, растворится. Как будто он долго ждал этого мига и наконец решился. И Вайолет ответила на поцелуй и на объятия, сделавшие ночь не такой темной, прогнавшие сомнения и страхи прочь. Она внезапно поняла, что в последние дни ждала именно этого, какого-нибудь крошечного знака с его стороны, вот такого прикосновения, поцелуя. И это сбылось, это реальность, не сон, не колдовство!
Впрочем, колдовством это тоже было.
Вайолет не знала, сколько времени они целовались. Однако, в конце концов, Рольф отстранился.
— Я думал об этом давно, — пробормотал он.
— А я недавно, — шепнула в ответ Вайолет.
— И это… только добавляет загадки.
Нехорошее подозрение закралось ей в голову. Погодите-ка… о чем он говорит?
Вайолет скрестила руки на груди.
— Рольф, я не совсем вас понимаю. Этот порыв что, тоже работа?
Он молчал. Пауза затягивалась.
— Это работа. — Вайолет стало холодно и противно. — Вы поцеловали меня, чтобы лучше узнать.
— Я поцеловал вас, потому что не мог не поцеловать, — сухо сказал Рольф. — Разве так важно почему?
— Да. Важно. — Она истерически хихикнула. — В производственных целях меня еще не целовали.
— Вайолет… — Рольф потянулся к ней, но она вскочила.
— Нет! Не дотрагивайтесь до меня больше. Я думала… думала, это просто… по-человечески. А вы… словно машина! — Ей очень хотелось плакать.
— Вайолет, послушайте же меня! — Старлинг тоже встал.
— Не хочу ничего слушать. Вы уже все сказали. Надеюсь, вам это поможет в работе. Или мне понадобится еще на что-нибудь пойти, чтобы вам все удалось?
— Это была ошибка, — сухо бросил Рольф. — Я не должен был вас целовать. Извините.
— Уже поздно. Я пойду спать. — Вайолет повернулась и решительно зашагала в лес.
— Постойте…
— Нет. Кено, идем. Домой, мальчик, выведи меня к дому.
Она вцепилась в ошейник пса и поспешила по тропе, не думая о том, что может налететь на дерево или споткнуться о выступающий корень. Сейчас ее это не волновало. Она хотела оказаться как можно дальше от Рольфа. Ей казалось, что он идет за ней, что она слышит его шаги, но никто не схватил ее за плечо, никто не догнал. Это к лучшему.
К счастью, они ушли недалеко в лес, и уже через пять минут Кено вывел Вайолет в сад. Там она отпустила ошейник собаки и почти бегом кинулась к дому. Взлетела по ступеням террасы, пронеслась по лестнице наверх, впустила Кено в комнату и захлопнула дверь, а затем заперла ее. Никого не хотелось больше видеть.
Почему так больно оказалось то, что Рольф целовал ее лишь потому, что так ему предписывал долг? И говорил с нею именно поэтому, узнавал ее? Вся дрожа, Вайолет упала в кресло и обхватила себя руками. Она не стала зажигать свет.
Неужели она в него влюбилась?..
Да, точно. Влюбилась.
В Рольфа Старлинга.
Это совершенно невозможно, и тем не менее это так. Она умудрилась полюбить человека, лица которого ни разу не видела. С которым только разговаривала в темноте. Который танцевал с ней и сегодня поцеловал ее.
Который совершенно точно ее не любит.
Он выразился достаточно ясно: это все работа. Это его странный, ни на что не похожий способ создавать уникальные вещи. Ну она и так знала, что Рольф Старлинг не обычный ювелир. Он вывернул ее душу наизнанку, чтобы сделать с этой души слепок и потом преподнести ей. Она не сомневалась: ее заказ будет выполнен достойно. Только заказ, ничего больше.
Как можно было полюбить его? Его, зачарованное чудовище, живущее в замке на холме? Его, невидимого, практически неосязаемого, живущего по иным законам, слышащего иную музыку бытия?
Вайолет казалось, что она его немного узнала. Иногда в разговорах Рольф словно приоткрывался — так цветы открываются навстречу солнцу, выглянувшему из-за туч. И тогда беседа становилась настоящей, искренней. А оказывается, это все была игра. Он с нею играл. Получал то, что ему было необходимо. Подумать только, даже поцеловать не погнушался!
А дальше бы зашел, интересно? Если бы она не стала задавать вопросы, просто молча показала, что жаждет продолжения? Чего уж скрывать, продолжения хотелось. Неизвестно, до чего они могли досидеться на том бревне.
А она-то себе вообразила! Теперь она понимала, откуда брался этот интерес к нему, почему так хотелось его увидеть. Не только из любопытства. И прикоснуться к нему все время хотелось…
Так это и есть любовь? Та самая, о которой говорил отец? Все, как он и описывал. Ты вдруг понимаешь, что любишь, и нет ничего больше, но нет и ничего страшнее.
Может быть, она просто обманула себя, поддалась выдумке, пошла за весело играющим на дудочке крысоловом? Тогда пора просыпаться, потому что Гаммельн уже далеко, а лес близко. Пора просыпаться, пока ее не завели в чащу, откуда уже не выбраться.
Она смогла заснуть только через пару часов. В душе клокотали обида и ярость.
16
Вайолет проснулась поздно и не удивилась, обнаружив на туалетном столике записку. Пока она спала, кто-то — наверное, Роза — принес плотный конверт и поставил его, прислонив к вазе с цветами так, чтобы Вайолет, проснувшись, сразу увидела. Она протерла глаза, села и взяла послание, на котором было
