Единожды отвергнув

тебя…

Джессика расстегнула ремень на его брюках и спустила молнию. Она жаждала прикоснуться к Фелипе, доставить ему хотя бы половину того удовольствия, которое подарил ей он.

Скользнув рукой под резинку его трусов, Джессика ощутила под ладонью уже достаточно сильно увеличившуюся и чудесно отвердевшую плоть. Тем не менее под воздействием ритмичного поглаживания та разбухла еще больше. Джессика осознала это с восторгом и примесью некоторого страха. Размеры его члена вызвали у нее робость.

Фелипе покрывал поцелуями ее шею.

— Мы все сделаем медленно, ладно? Мне хочется продлить удовольствие…

— Да… — шепнула Джессика.

Фелипе стянул с нее трусики, потом приподнял и помог обвить ногами его талию. Обжигающие прикосновения его ладоней к обнаженным ягодицам, непередаваемое ощущение, возникшее в точке соприкосновения пульсирующей мужской плоти и влажной поверхности между интимными складочками Джессики, неожиданно сделали ее смелой и даже дерзкой. Подобное состояние было новым и чрезвычайно захватывающим.

Ей захотелось испытать с ним все, что только возможно. Подхваченная волной чувственного трепета, она слегка подалась вперед. Однако он не спешил слиться с ней. Он просто стоял, давая ее телу возможность привыкнуть к нему. К тому же ему хотелось, чтобы внутренний накал Джессики достиг того же уровня, что и его собственный.

Как же это приятно! — вспышкой пронеслось в ее мозгу. Восхитительно, божественно… И все же хочется большего!

Джессика чуть сместилась, надвигаясь на твердую плоть Фелипе, опускаясь все ниже, дальше, принимая в себя всю длину пульсирующего ствола, пока не вобрала его полностью.

Волшебное ощущение слияния всецело захватило ее, перед глазами будто прокатились красные волны, и она сделала медленный глубокий вдох. Это было самое сильное в жизни переживание. Их сплетенные тела образовали единый трепещущий от страсти организм. Изгибаясь от полноты чувств, Джессика прижалась полной грудью к торсу Фелипе, впилась пальцами в его плечи.

Когда он начал двигаться, она испытала серию новых ощущений. Скрытые в глубине ее женского естества мышцы напряглись, туго сомкнулись вокруг внедрившейся плоти, словно желая удержать ее. Джессика хрипло застонала под воздействием беснующегося в ней желания. Каждое движение его бедер заставляло ее льнуть к нему сильнее, каждое напористое погружение наращивало новый слой блаженства. Они с Фелипе будто взбирались по ведущим в неведомую высь ступеням.

Обострившиеся до болезненного состояния ощущения Джессики сузились, сосредоточились и застыли на чем-то невероятно чудесном, захватывающем.

— Резинка! — вдруг сдавленно произнес он, поймав в полумраке взгляд Джессики. — Я совсем про нее забыл…

Резинка? Ах да, презерватив…

Но было уже слишком поздно. К этому моменту Джессика достигла верхней ступени незримой лестницы наслаждения и, продержавшись там несколько затмевающих разум мгновений, стремглав ринулась вниз, сраженная силой первого в жизни чувственного взрыва.

Фелипе тоже на секунду замер, а потом, пройдя сквозь череду конвульсивных содроганий, со сдавленным стоном освободился от распиравшего его напряжения.

Джессика была ошеломлена и очарована.

К этому можно привыкнуть, как к наркотику, мелькнуло в ее мозгу, пока она покрывала поцелуями лицо и шею Фелипе.

— Спасибо… — слетел с ее губ тихий шепот.

— Что ты, дорогая, это я должен тебя благодарить.

Джессика чуть отстранилась и вгляделась в его лицо. Что-то в его голосе насторожило ее. Фелипе произнес приличествующие случаю слова, но тон его был неестественен.

Джессике вдруг стало неловко, будто она не участник, а сторонний наблюдатель происходящего. Ее трусики валялись на полу, ноги до сих пор обвивали талию Фелипе.

— Наверное, мне пора встать на ноги, — сказала она, цепляясь за остатки самоуважения. Он отреагировал не сразу, и ей пришлось упереться ладонями в его грудь. — Фелипе, дай я встану на пол.

Тогда он опустил Джессику. Она тут же подхватила и поспешно натянула трусики, затем быстро расправила подол платья.

— Не знаю, что на меня нашло, — донесся до нее полный презрения к самому себе голос Фелипе.

— Это случилось с нами обоими.

— Точно.

Короткое слово хлестнуло ее словно кнутом.

Он тем временем продолжил:

— Я должен был подумать о последствиях. Я никогда раньше не забывал о презервативе.

— Конечно, очень жаль, что все так…

— Ты можешь забеременеть, — не дал ей договорить Фелипе.

Джессика втянула голову в плечи. Чувствуя себя последней идиоткой, она продолжала разглаживать складки на платье.

— Ты можешь забеременеть, — повторил он, словно добиваясь от нее чего-то.

Я и в первый раз все прекрасно слышала, невесело подумала Джессика.

— Шансов очень мало, но некоторый процент вероятности, конечно, существует. — Она пожала плечами.

— Я не хочу ничего этого.

Одной короткой фразой он сразил ее наповал.

— Ты всегда думаешь, только о себе? — спросила она, чувствуя, что глаза начало пощипывать от слез. Только не это! Не позволяй себе расплакаться перед ним!

— Не принимай сказанное на свой счет. Ты здесь ни при чем.

— То есть как? Ведь это мое тело!

— А ответственность за ребенка моя.

Джессику бросило сначала в жар, потом в холод. Она нервно стиснула кулаки.

— Если я забеременею, мне даже в голову не придет обращаться к тебе за помощью.

— Храброе заявление, особенно если учесть, что ты должна мне кучу денег.

Джессика пришла в ярость.

— В жизни не все измеряется деньгами, дорогой. Еще существует любовь. И если у меня родится ребенок, я буду любить его вне зависимости от того, что ты думаешь по данному поводу!