тебя…
Джессика расстегнула ремень на его брюках и спустила молнию. Она жаждала прикоснуться к Фелипе, доставить ему хотя бы половину того удовольствия, которое подарил ей он.
Скользнув рукой под резинку его трусов, Джессика ощутила под ладонью уже достаточно сильно увеличившуюся и чудесно отвердевшую плоть. Тем не менее под воздействием ритмичного поглаживания та разбухла еще больше. Джессика осознала это с восторгом и примесью некоторого страха. Размеры его члена вызвали у нее робость.
Фелипе покрывал поцелуями ее шею.
— Мы все сделаем медленно, ладно? Мне хочется продлить удовольствие…
— Да… — шепнула Джессика.
Фелипе стянул с нее трусики, потом приподнял и помог обвить ногами его талию. Обжигающие прикосновения его ладоней к обнаженным ягодицам, непередаваемое ощущение, возникшее в точке соприкосновения пульсирующей мужской плоти и влажной поверхности между интимными складочками Джессики, неожиданно сделали ее смелой и даже дерзкой. Подобное состояние было новым и чрезвычайно захватывающим.
Ей захотелось испытать с ним все, что только возможно. Подхваченная волной чувственного трепета, она слегка подалась вперед. Однако он не спешил слиться с ней. Он просто стоял, давая ее телу возможность привыкнуть к нему. К тому же ему хотелось, чтобы внутренний накал Джессики достиг того же уровня, что и его собственный.
Как же это приятно! — вспышкой пронеслось в ее мозгу. Восхитительно, божественно… И все же хочется большего!
Джессика чуть сместилась, надвигаясь на твердую плоть Фелипе, опускаясь все ниже, дальше, принимая в себя всю длину пульсирующего ствола, пока не вобрала его полностью.
Волшебное ощущение слияния всецело захватило ее, перед глазами будто прокатились красные волны, и она сделала медленный глубокий вдох. Это было самое сильное в жизни переживание. Их сплетенные тела образовали единый трепещущий от страсти организм. Изгибаясь от полноты чувств, Джессика прижалась полной грудью к торсу Фелипе, впилась пальцами в его плечи.
Когда он начал двигаться, она испытала серию новых ощущений. Скрытые в глубине ее женского естества мышцы напряглись, туго сомкнулись вокруг внедрившейся плоти, словно желая удержать ее. Джессика хрипло застонала под воздействием беснующегося в ней желания. Каждое движение его бедер заставляло ее льнуть к нему сильнее, каждое напористое погружение наращивало новый слой блаженства. Они с Фелипе будто взбирались по ведущим в неведомую высь ступеням.
Обострившиеся до болезненного состояния ощущения Джессики сузились, сосредоточились и застыли на чем-то невероятно чудесном, захватывающем.
— Резинка! — вдруг сдавленно произнес он, поймав в полумраке взгляд Джессики. — Я совсем про нее забыл…
Резинка? Ах да, презерватив…
Но было уже слишком поздно. К этому моменту Джессика достигла верхней ступени незримой лестницы наслаждения и, продержавшись там несколько затмевающих разум мгновений, стремглав ринулась вниз, сраженная силой первого в жизни чувственного взрыва.
Фелипе тоже на секунду замер, а потом, пройдя сквозь череду конвульсивных содроганий, со сдавленным стоном освободился от распиравшего его напряжения.
Джессика была ошеломлена и очарована.
К этому можно привыкнуть, как к наркотику, мелькнуло в ее мозгу, пока она покрывала поцелуями лицо и шею Фелипе.
— Спасибо… — слетел с ее губ тихий шепот.
— Что ты, дорогая, это я должен тебя благодарить.
Джессика чуть отстранилась и вгляделась в его лицо. Что-то в его голосе насторожило ее. Фелипе произнес приличествующие случаю слова, но тон его был неестественен.
Джессике вдруг стало неловко, будто она не участник, а сторонний наблюдатель происходящего. Ее трусики валялись на полу, ноги до сих пор обвивали талию Фелипе.
— Наверное, мне пора встать на ноги, — сказала она, цепляясь за остатки самоуважения. Он отреагировал не сразу, и ей пришлось упереться ладонями в его грудь. — Фелипе, дай я встану на пол.
Тогда он опустил Джессику. Она тут же подхватила и поспешно натянула трусики, затем быстро расправила подол платья.
— Не знаю, что на меня нашло, — донесся до нее полный презрения к самому себе голос Фелипе.
— Это случилось с нами обоими.
— Точно.
Короткое слово хлестнуло ее словно кнутом.
Он тем временем продолжил:
— Я должен был подумать о последствиях. Я никогда раньше не забывал о презервативе.
— Конечно, очень жаль, что все так…
— Ты можешь забеременеть, — не дал ей договорить Фелипе.
Джессика втянула голову в плечи. Чувствуя себя последней идиоткой, она продолжала разглаживать складки на платье.
— Ты можешь забеременеть, — повторил он, словно добиваясь от нее чего-то.
Я и в первый раз все прекрасно слышала, невесело подумала Джессика.
— Шансов очень мало, но некоторый процент вероятности, конечно, существует. — Она пожала плечами.
— Я не хочу ничего этого.
Одной короткой фразой он сразил ее наповал.
— Ты всегда думаешь, только о себе? — спросила она, чувствуя, что глаза начало пощипывать от слез. Только не это! Не позволяй себе расплакаться перед ним!
— Не принимай сказанное на свой счет. Ты здесь ни при чем.
— То есть как? Ведь это мое тело!
— А ответственность за ребенка моя.
Джессику бросило сначала в жар, потом в холод. Она нервно стиснула кулаки.
— Если я забеременею, мне даже в голову не придет обращаться к тебе за помощью.
— Храброе заявление, особенно если учесть, что ты должна мне кучу денег.
Джессика пришла в ярость.
— В жизни не все измеряется деньгами, дорогой. Еще существует любовь. И если у меня родится ребенок, я буду любить его вне зависимости от того, что ты думаешь по данному поводу!
Вы читаете Единожды отвергнув
