чего-либо) — отдавая другим свое достояние, я на самом деле не несу урона; кажущаяся утрата оборачивается для меня внутренним приобретением.
Заканчиваю второе перечитывание Библии, начатое 14 декабря 1944 года.
Чтение: «Эфиопика» Гелиодора.[116] Смешение анархии и порядка, которое там царит, напоминает наши нынешние условия; так, например, влюбленная пара на морском берегу, усеянном покойниками и умирающими.
О Дельфах: «Город, целиком преданный божественному и священному служению, казался мне подходящим местом, чтобы там остановиться».
И о судьбе: «Предвидеть неотвратимые решения Мойр возможно, но уклониться от них нельзя». Это высказывание дает руководство к оценке пророчеств оракулов и предсказаний.
Теологический роман предлагает третье решение старого спора о том, что ценнее — роман развития или социальный роман. Он дает возможность проследить движение высших сил, управляющих судьбой человеческих групп и отдельной личности. С этой точки зрения существуют только два литературных лагеря, их разделение определяется тем, признает ли художник главенствующее значение этих сил или не признает.
Среди прочей почты — письмо от Фридриха Георга, который, попав на берегу Боденского озера под Юберлингеном в положение жителя оккупированной страны, дружно делит кров с компанией, состоящей из банковского служащего Бельмена и трех магометан: Мелоди, Джилали и Мучу: «…вакуум, образовавшийся в центре Европы, в который устремились все силы, преобразуясь на новый лад».
Магический характер ландшафта. Его задний план иногда влияет так сильно, что становиться страшно поддаться его действию, «хорошенько всмотреться», опасаясь исчезнуть в нем, как исчезли в горе Копперберг гамельнские дети. Ведь тут накладываются одно на другое самые разные измерения; какой-то дом, лесок, садик, может быть, занесены в такие кадастры, о каких мы даже не подозреваем. Сюда же относятся привидения, ясновидение и тому подобное. Различные наслоения смешаны. Подобное случается редко лишь потому, что в большинстве случаев они надежно изолированы.
В этом же заключаются опасности духовных странствий и открытий. Ты проникаешь в пространства, из которых потом трудно выбраться.
Из Берлина по-прежнему поступают страшные вести. Рассказывают о целых кварталах, в которых прокопаны подземные ходы, и женщины прячутся там, как кролики, когда по улицам рыскает солдатня.
Рассказавший об этом беженец сидел в железнодорожном вагоне, когда на каком-то полустанке одну женщину оторвали от мужа и уволокли в неизвестном направлении. Все это происходило на глазах других пассажиров, они молча смотрели на это и ничего не делали, как мыши, когда змея утаскивает их подружку. Я впервые услышал тогда выражение, что уж лучше атомная бомба, чем такое.
Впрочем, в тех же городках, где происходят такие вещи, устраиваются культурные мероприятия, которые должны воспитывать население в демократическом духе.
Чтение: Тертуллиан,[117] «Об игрищах». Это сочинение превосходно описывает то наваждение, те каиновы чары, которые ослепляли собравшиеся в цирке массы.
Наверняка, Флобер черпал оттуда для своего «Искушения святого Антония».
Арена — это песок, бесплодная почва, земля, которая пьет. Если память меня не обманывает, то Шулер[118] называет ее женским лоном, которое осеменяется кровью. Такая мысль, будучи высказана, может повлечь за собой чудовищные последствия.
Затем: Купер, «Красный пират», прочитав его, я заполнил пробел, оставшийся с детских лет. Отец часто о нем рассказывал. Сейчас я нашел эту книжку в маленькой библиотечке, оставшейся после Эрнстеля.
Два героя, Уайлдер и Красный пират, олицетворяют легитимного и нелигитимного сыновей власти. Хорошо выписано различие между легитимной властью и тиранией, царящей на пиратских кораблях. Здесь также должна быть своя легитимность, которая в первую очередь проявляется в голосе, «зычном, повелительном басе» красного флибустьера. Красный флаг, поднятый на мачте, выступает как соперник королевского флага. Эвелин Лейси, когда ей пришлось выбирать между военным кораблем и пиратским парусником, говорит, что представительницы ее пола могут рассчитывать на надежную защиту только там, где царят право и закон.
Мне тем более пришлась по душе эта книга, что довелось повидать на своем веку крупные державы, где царила, да и сейчас продолжает царить, такая же дисциплина, как на пиратских кораблях. Не говоря уже о любви к красному цвету и знаку черепа, а также о том, что там неизменно стоят у власти краснобаи с «зычным, повелительным» голосом, их всегда можно узнать по трем признакам, которые служат безошибочными опознавательными знаками, это провозглашение атеизма, отмена свободы и насилие над беззащитными.
Среди почты письмо Софии Доротеи Подевильс, которая, побывав в Пльзене в тюрьме, выбралась в Баварию.
«То, что происходило в немецкой и венгерской области Чехословакии, по своему трагизму сравнимо только с тем, что пришлось испытать здесь евреям».
Ее муж сейчас в английском плену. Клаус Валентинер до сих пор еще не подал о себе вестей, как и многие другие. Катастрофическое окончание войны подобно кораблекрушению, при котором без вести пропало несчетное множество людей. Возможно, они нашли плот и спаслись. Но для их близких, которые ожидают в полной неизвестности, это ужасно.
Когда ты так хорошо расписался, как, например, я в последние недели, работая над различными темами, это чревато опасностью излишне самоуверенного письма, так как в нас всегда должно жить некоторое сомнение в своих способностях, в истинности своего призвания. Борьба за форму никогда не должна прекращаться. Мы никогда не должны забывать о том, что мы хранители того, что нам вверено.
Цельзус однажды говорил мне в Норвегии, что всегда перед тем, как ему приходилось публично исполнить какую-нибудь песню, его охватывал страх и смущение, и затем звук вылетал на волю, преодолевая это сопротивление, как сквозь мембрану или тонкую решетку. Когда он слышал громкие благодарные аплодисменты, эта неуверенность спадала с его плеч. Тогда он в полный голос разражался плоским da capo,[119] словно какой-нибудь южный тенор.
