-- Что это у тебя за зверь такой? -- изумленно похлопал длинными ресницами. -- Странный весьма...
-- А это меня Колдунья подкупить пыталась, все насчет Аррайды выспрашивала, -- пояснила девочка и поспешно добавила. -- Но мы ей ничего такого, честно! Люб вон только сказал, что вы ее Триллве зовете, так Иса беситься начала. А мы сбежали. Ну не могла же я медведя там оставить? -- она любовно оглядела игрушку на вытянутых руках и нежно добавила: -- Его зовут Одрин.
Мадре поперхнулся, закашлялся и осторожно уточнил:
-- Надеюсь, имя этому чудищу дала не Иса?
-- Нет, это я, -- Темулли жутко разобиделась и исподлобья покосилась на беловолосого. -- А почему это чудищу? Он очень милый. Пожмите ему лапу.
-- Ну, не обижайся, Тему, -- Мадре стало немного стыдно. -- Он на самом деле милый, вот только цвет у него... ну, очевидно, он приболел...
Мевретт протянул руку медведю:
-- Здравствуй, чуд... э... Одрин.
-- И ничего не приболел! -- авторитетно заявила девочка. -- У него шерсть зеленая, как у меня...
Темулли взяла медведя за лапу и погладила ею Мадре по плечу:
-- Видите, вы ему нравитесь.
Брови элвилин медленно поползли вверх, и он большим усилием воли сдержал нервный хохот:
-- Ну, на самом деле, он тоже ничего...
Люб тихо хрюкнул, потом припомнил обожаемого соломенного коня и деликатно замолчал. Зато Звингард сдерживаться не пожелал и, подквохтывая сочным басом, поднялся с пола, держа в руках свернутую одежду.
-- Вот, глянь, я тут нашел кой-чего, и даже тебе по росту. Одрин... -- все еще продолжая ржать, лекарь бросил на скамью свою добычу.
Мадре укоризненно смерил Звингарда взглядом и, вздохнув, потянул игрушку за зеленое ухо.
-- Тему, -- сказал он осторожно, -- знаешь, я бы на твоем месте не привязывался так к этому медведю... Насколько я понял, его подарила тебе Иса? Видишь ли, она довольно коварная жа... женщина.
Зеленоволосая ойкнула:
-- Так она что, отнимет Одрина обратно?! Я не отдам!
-- Не отнимет, я думаю. Только, скорее всего, твой Одрин -- иллюзия. Хорошая, качественная иллюзия, но недолгая. Иса мастер на такие дела.
Темулли внимательно осмотрела игрушку и окончательно пала духом, страдальчески сморщив нос.
-- Иллюзия? А как же я... без медведя...
Мадре посмотрел на расстроенное лицо девочки и, обняв ее за плечо, притянул к себе:
-- Слушай. Ты не расстраивайся. Хочешь, я привезу тебе из Сатвера настоящего медведя, не наколдованного? -- и он, улыбнувшись, легонько щелкнул Темку по носу. -- Я вернусь очень быстро. Ты и соскучиться по медведю не успеешь. Тем более, думаю, что до вечера твой зеленый друг все же дотянет.
-- А... а мама тоже вернется? -- спросила зеленоволосая и тихонько всхлипнула.
Рука Одрина застыла на ее плече и на мгновение стала вдруг тяжелой. Девочка подняла покрасневшие глаза на мевретта и увидела, как он нахмурил лоб и закрыл глаза.
-- Я не знаю, Тему... Я только могу обещать тебе, что постараюсь сделать все, что возможно, чтобы вернуть ее домой, -- Мадре словно клятву давал, -- а ты должна пообещать, что будешь верить, хорошо?
-- Хорошо, -- она серьезно кивнула. -- Я буду... А с вами ничего не случится? Вы не попадетесь?
-- Нет. Я не попадусь, -- пообещал Одрин, и две пары светлых серых глаз серьезно уставились друг на друга, -- понимаешь, Тему, от меня теперь слишком многое зависит, чтобы я позволил себе роскошь попасться...
-- Если попадетесь, я вас спасу, -- прошептала Темулли. -- Убью всех инквизиторов, и вас вытащу.
-- Я и не сомневаюсь, -- серьезно кивнул мевретт и, напоследок сжав ладонью девичье плечо, отпустил.
-- А теперь ты поможешь мне с одеждой, -- Мадре развернул одну из лежащих на скамье рубах и поморщился, -- нет, только не эту. В кружевах я буду выглядеть, как дурак.
Звингард возмущенно фыркнул, колдуя над варевом у очага. Похоже, решил-таки заново приготовить грыжник.
-- Мевретт, вы словно на бал собираетесь... Кстати, Люб, Тему, где обещанная вода?
-- Так, я пойду, ведро поищу, -- страшным шепотом просветил подружку Люб, а ты, как управишься, догоняй.
-- Люб, постой! -- Одрин придержал рыженького за рукав. -- Если вдруг что случится, обязательно шли мне отцовскую летавку, договорились?
Мальчик важно кивнул и, по-взрослому серьезно пожелав мевретту удачи, удалился.
-- Ты лучше Роха с Велитом предупреди, -- пробурчал Звингард себе под нос. Одрин хмыкнул.
Темулли меж тем извлекла из кучи барахла темно-коричневую рубашку, черный плащ и черный же берет. Критически оглядела сбившуюся повязку на мевреттовой макушке и, укоризненно покачав зеленой головой, начала заниматься перевязкой.
-- Иначе под берет не влезет, -- пояснила она и вздохнула. -- Ничего, я подожду, вы уж там не торопитесь, главное -- будьте осторожны. А Одрин, -- она покосилась на медведя, -- если он даже исчезнет, то я на него не обижусь. В конце концов, он же не виноват, что ведьма... Вот, я вам заодно и косу заплела...
Мевретт сглотнул горячий ком, невесть отчего застрявший в горле, молча кивнул, встал и натянул рубашку. Косу спрятал под плащ, нахлобучил на голову берет и, порывисто прижав Темулли к груди, быстро вышел за дверь.
Спустя несколько минут из замковых ворот Твиллег-Вера на гнедом жеребце вылетел всадник в черном. Провожаемый удивленными взглядами стражников, он миновал мост и скрылся на проселке, ведущем от самого сердца Дальнолесья и на опушке разбегающемся на все четыре стороны.
Глава 19.
Сатвер
-- Так, -- прошипел Торус. -- И где эта девка?..
Он наклонился над менестрелькой:
-- А ведь тут нет никого, чтоб за тебя вступиться...
Рыжая очаровательно улыбнулась и послала Торуса далеко и надолго. Он схватил ее за плечи, швырнул на пол, двинув под ребра сапогом. Талька закрыла голову руками.
Не раздумывая, я прыгнула на Торуса сзади, сцепленными в замок ладонями саданув по темени. Легат сложился вдвое и мягко стек на пол. Ему еще повезло -- будь я здорова, сломала бы мерзавцу шею.
-- Таль! Ты цела?! Вставай!
Я припала на колени, пытаясь отвести ее руки от лица.
-- Таль, я заснула, а этот скот... ты цела? Ну ответь же мне! -- я всхлипнула.
-- Почти... Не по-нашенски это... сапоги железом подбивать... -- Талька жалобно всхлипнула и, охнув, подняла голову. -- Ой... ты где была... -- она рассмотрела меня, и глаза ее стали по чайному блюдечку. -- Ты что, по лавкам бегала?
-- По лавкам? Я? -- я оглядела себя: серебряная распахнутая рубаха и плед, точно плащ, перекинутый через плечо, и уселась на полу. Слезы бежали по щекам, промывая дорожки. -- Я там была, у него, в
