Пока он ел, зазвонил телефон. И вот это был подарок так подарок! Звонила Людмила Ивановна.
– Георгина, вы не могли бы ко мне приехать? По делам профкома.
– К вам – это куда?
– К нам на дачу.
«Дачей» она, видимо, называет свое загородное поместье. Официально семья БЧ проживает в «сталинке», в Центральном округе. БЧ – чиновник второго эшелона, если и мелькает на экране, то в массовке, его лицо, хоть и значительное, но не портретное. Поэтому элитное жилье за государственный счет ему не положено. Поскольку статус чиновника определяется квадратными метрами его квартиры, БЧ имеет не иначе как пентхаус. По бумагам он гол как сокол. Теперь же все обязаны подавать декларацию о доходах. Квартира оформлена на жену, загородная резиденция – на тещу. Не знаю, почем БЧ покупал элитные сотки, но за квадратный метр престижной «сталинки» отвалил аж полторы тысячи долларов! Людмила Ивановна мне как-то проговорилась. Кто знает московские цены, это копейки. Столько стоит панель класса эконом, и то в области. И не в самом ближайшем Подмосковье. Это то же самое, что осетрина в госдумовской «столовке» по цене копченой скумбрии. Но со вторичкой такие фокусы проходят. Не может же государственный человек с официальной зарплатой, ну, скажем, тысяч сто в месяц, купить квартиру в Москве за пять миллионов долларов. Даже если его жена бессменный лидер университетского профкома. Поэтому в ход идут «чудеса», которые легко творят кудесники-риелторы. Дом, разумеется, под усиленной охраной, квартира под ударной сигнализацией. Я не прочь там побывать, чтобы увидеть, как живут эти слуги народные. Попробуйте найти ролик в Инете или хотя бы фотографии! Одни только слухи и догадки. Государство свято хранит тайну своих государственных мужей. Вот это забор так забор! К Абрамовичу на яхту проще проникнуть.
Но меня приглашают за город. Что тоже неплохо.
– Вы завтра располагаете временем, Георгина?
Учебный год еще не начался, так что времени у меня сколько угодно, и Людмила Ивановна прекрасно это знает. Ей тоже не терпится провернуть дельце как можно скорее.
– Для вас у меня всегда найдется время.
– Вот и замечательно! Мне необходимо дать вам ряд важных поручений. По профсоюзной линии.
И она вкратце рассказала, как ехать. После чего мы распрощались.
Сердце мое подпрыгнуло от радости. Неужели? Неужели БЧ решил разрулить проблему с несговорчивым следователем Глебовым посредством МЕНЯ? То есть это Я должна буду передать Славику деньги! Я чуть не расхохоталась.
Давясь от смеха, я пошла на кухню.
– Что случилось? – спросил львенок, перестав на минуту жевать. – С кем ты разговаривала?
– Не поверишь. С Людмилой Ивановной.
– Че ей надо?
Он так и сказал: че.
– Ты хорошенько ее прижал?
– Спрашиваешь!
В иные времена БЧ раздавил бы моего львенка, как клопа. Но этот год особенный. Он выборный. И народ жаждет крови. Когда же полетят высокие головы? Я все время вспоминаю, как в петровские времена с кремлевского крыльца на копья разгневанным стрельцам кидали бояр. И даже людей царской крови:
– Нате, подавитесь!
Растерзав вельможу, виновного лишь в том, что сегодня он оказался крайним, толпа успокаивалась и расходилась. И все шло по-старому. Вот чтобы все встало на нужные рельсы, надо кого-то скормить толпе. БЧ фигура не масштабная, но вполне аппетитная. Его свержение займет толпу на какое-то время, а время, как известно, деньги.
– Слава, ты можешь повесить на меня видеокамеру?
– В смысле зачем?
– Я хочу записать все, что он мне будет говорить. БЧ. И заснять его виллу. Но надо обставить все так, что я тут ни при чем, понимаешь?
– Нет.
– Допустим, ты оказался очень умным и проницательным. Поэтому организовал за мной слежку. Меня пасут, понимаешь?
– А зачем?
– Затем, что на меня навесили жучка и прослушивают мою машину и мой мобильник. Я под колпаком, понимаешь? Но не догадываюсь об этом.
– И зачем тебе это надо?
– Потому что он будет мстить. Во всяком случае, захочет узнать, чьих рук это дело? Я собираюсь устроить грандиозное шоу. И остаться при этом с Людмилой Ивановной в хороших отношениях.
– Ну ты даешь! – присвистнул он. – Я, конечно, сделаю все, что ты хочешь, но… Хрен у тебя получится!
– Ты недооцениваешь мои таланты, – нежно посмотрела на него я. Пора было переходить в горизонталь.
Мой «образец честности, порядочности и принципиальности», не человек – кристалл, Ярослав Борисович Глебов нуждался в женской ласке. Я должна вдохновить его на подвиг. На честность и принципиальность.
Мы провели прекрасную ночь, во время которой трижды обменялись клятвами верности. Я была на высоте, хотя время от времени оказывалась внизу. Он стонал и плакал, а я осушала губами его слезы и пот. Все было прекрасно, да иначе и быть не могло. Любовь – моя вторая профессия. Любовь незаконная, потому не имеющая границ, презирающая условности и не знающая запретов. Вот как пафосно я об этом говорю, когда собираюсь свалить масштабную фигуру типа БЧ. Мои мысли в этот момент такие же величественные, как и цели.
А на следующий день я сидела в машине, одетая в очаровательный шифоновый топ ярко-синего цвета, украшенный огромным золотым цветком. В этом цветке и была спрятана камера. За сутки мой стремительный львенок организовал мне «колпак». Я с улыбкой смотрела, как за мной едет неприметная иномарка; надеясь, что у них хватит сообразительности километра за два от резиденции БЧ оставить меня одну.
Все прошло как по маслу.
Меня не сразу, но впустили. Повторяю, заборы здесь такие, что позавидовали бы имперские города, подвергавшиеся осаде варваров. Повсюду видеокамеры, невидимая охрана, да и видимая тоже, всяческие меры предосторожности, злые собаки. Обширная и постоянно растущая популяция российских чиновников селится общинами в привычных местах обитания. Это закрытая каста, каста небожителей, и социальный лифт на небеса заблокирован намертво. Официально он есть, но не работает. Хотя соответствующей таблички не висит. Связь с дежурным лифтером односторонняя. Он нас слышит, но наверх сигнал не идет. Ответа можно ждать вечность.
Сегодня мне повезло. В динамике раздалось:
– Проезжайте.
Меня внимательно осмотрели невидимые стражи, но пропустили. Видимо, я в особом списке. Вот повезло! У БЧ и в мыслях нет, что под его масштабную личность делают подкоп. Кто? Какой-то щенок из Следственного комитета? Ему просто надо кинуть кость, и он заткнется. Не обязательно даже, чтобы на ней было мясо. БЧ не мог верно оценить мои активы. Пронырливого журналиста и обиженную Алину Евгеньевну. Без ФСБ мы бы не сдвинулись с мертвой точки.
Итак, я ехала. Ехала, ехала… ну, вы представляете. Несколько гектаров элитных угодий, и посреди – дворец! Записанный на тещу. Пенсионеры у нас страсть как богаты. Во Франции вы подобных дворцов не найдете. Во всяком случае, не в таком количестве. А здесь через каждые пару километров – дворец! Не дворец, так замок. С башенками, с крепостными стенами и рвом. Богатство чиновников прямо пропорционально нищете простого народа. Глядя на эти дворцы, надо заливаться горючими слезами. Вот они где, газопроводы в отдаленные села, дороги российской глубинки, достойные пособия многодетным матерям…
