этаж. Зря он вчера, на ночь глядя, плохо отзывался о покойной тетке.
Наверное, я все еще чувствовала себя наедине с ранним утром. Иначе как можно объяснить мое поведение? Вместо того чтобы сыграть своим неповторимым сопрано всем подъем, я, теряя по дороге старательно собранные шмотки, все также на цыпочках отправилась к неподвижному телу. Да ладно бы из любопытства! Нет! Хотела предложить более удобное место для отдыха – в комнате сына. Включив настенные светильники, я сразу опознала Яшин шлепанец. Он лежал отдельно от хозяина подошвой вверх. Второй оказался предан хозяину и ногу не покинул. Яша спал на боку, без подушки и одеяла. Едва ли ему было холодно в теплом велюровом халате цвета спелой вишни. Голова Маэстро покоилась на вытянутой левой руке и прикрывалась правой. Широкие обшлага халата были задраны. У самой стены застыл разбитый фонарик. Вот именно он-то и навел меня, наконец, на умную мысль – завизжать как можно громче. Зачем нормальному человеку, явившемуся на второй этаж с ночевкой, метать фонарики в стену?
Увы, наши желания не всегда совпадают с нашими возможностями. А мои возможности по части воплей крайне ограничены. Предел – со страху – вытаращить глаза, безвольно открыть рот и пискнуть. Надо сказать, свои возможности я сразу и реализовала, закачавшись, как береза на ветру. Нога Маэстро в тапке слабо дрогнула. Возможно, хорошо развитый слух музыканта непроизвольно улавливал все звуки. Особенно фальшивые. Они его просто коробили. Не иначе как поэтому он застонал. В другой тональности.
Я опустилась на коленки, подползла ближе к Маэстро, уговаривая себя, что музыкально одаренным покойникам глубоко наплевать на фальшь в писках окружающих. Но на всякий случай тихонько поинтересовалась, жив ли он.
– Не зна-а-аю, – жалобно раздалось из-под правой руки. – Помоги сесть… Кажется, мне проломили голову…
– Сейчас, сейчас, – засуетилась я, пытаясь оторвать Яшину руку от головы. – Да ты не бойся, это мне надо бояться, я же не врач и не убийца. Кровавые раны не мое хобби, могу и в обморок грохнуться. Та-а-к, крови на пальцах нет.
– Как нет?! – возмутился Маэстро и сразу ослабил сопротивление. – А что есть?
– Фингал! Ничего себе! – искренне удивилась я, ощупывая границы здоровенной шишки на Яшиной макушке. – Ты что, пытался головой дверь проломить?
Яша довольно резво сел. Без моей помощи. И тут же ткнулся мне в колени. Я сразу и не поняла, что он потерял сознание. Пытаясь отпихнуть его от себя, успела прочитать ему короткую лекцию о хамском поведении. А убедившись в отсутствии результативности, ухитрилась отвесить весомую оплеуху. После нее он сразу очухался. Замычал, схватился руками за голову, осторожно оторвался от моих коленок и пожаловался на головокружение.
– Сотрясение мозга! – ахнула я и, вскочив, опять уложила Яшу на пол. – Ты тут поваляйся немного, отдохни, а я сейчас… Я за помощью…
– Не уходи! – взвыл он и, понизив голос, лихорадочно прошептал: – ОНО, наверное, еще тут…
– Кто? – чувствуя, как по телу побежали мурашки, совсем тихо спросила я. Яша выразительно повел глазами в сторону закрытой двери и сморщился от боли. Я непроизвольно сморщилась следом. – Это… ОНО тебя…? – докончила фразу жестом, от которого он сморщился еще больше. Мне опять пришлось проявить солидарность, мимоходом пожалев, что не разбудила Наташку.
– Не надо меня передразнивать, – обиделся Маэстро. – Помоги мне добраться хотя бы до своей комнаты.
– Лучше до Натальиной, – сразу возразила я, представив, что спросонья подумает Алена и покосилась на таинственную дверь. Никаких пробоин в ней заметно не было. Крепка броня! Как только Маэстро ухитрился об нее долбануться, причем, именно макушкой? Не мудрено, что глюки начались. – У Натальи ума палата и одна мужская физическая сила в запасе, – оправдала я свое предложение. – Живо тебя в чувство приведем.
На самом деле, мне просто не хотелось объяснять дочери, почему я среди ночи таскаю всяких посторонних мужчин на свою половину кровати. Не могу оправдываться. Всегда леплю такое, что самой не верится.
– Нет, мы не можем уйти… – Яшина физиономия перекосилась от жалости к самому себе. – ОНО догонит нас и убьет! Непременно убьет.
Забыв про боль, он активно шипел и дергал меня за полы халата. Это дало определенный эффект – я разозлилась, решив разом покончить с Яшиными глюками.
– Вот! При тебе стараюсь открыть дверь, инвалид несчастный! – рявкнула я и рванула дверь на себя, забыв, что ей положено открываться внутрь. Дверь, естественно, не пошла на поводу у моего самодурства. Яша с искаженным от ужаса лицом замер на полу. Закрыть глаза сил у него уже не хватило. Поняв свою оплошность, я решила красиво исправить положение:
– Видишь? В эту сторону она не открывается. А тепе-е-ерь пробуем открыть в другую…
Мне, честно говоря, и пробовать-то не пришлось. Дверь распахнулась сама. Я влетела в объятья жуткой фигуры в черном прикиде, похожем на одеяние ниндзя, и сразу поняла, что Япония и Китай не те страны, куда бы мне хотелось съездить в гости. Нинздя, судя по всему, готовился приветствовать меня ударом ребра ладони в шею. Но мои неожиданные дружелюбные объятья выбили почву из-под его ног. Мы с ним вместе прошли долгий путь падения сначала на кресло-качалку, затем на перевернутый венский стул, валик дивана и наконец большую гору книг, валяющихся на полу. Все это время я цепко держалась за незнакомца, стараясь избежать исключительно собственного травматизма. Преимущество, бесспорно, было на моей стороне – видела, куда нас несет. У второй стороны глаз на затылке не было. Они злобно сверкали сквозь прорези маски, невольно моргая при столкновении с каждым объектом, опознаваемым задом.
Именно на литературном Олимпе мы и расстались, покатившись вместе с книгами каждый своей дорогой: я – к окну, ниндзя – на вылет из комнаты. Исчез он из моего поля зрения мгновенно. Тем более что оно у меня было ограничено пространством под подоконником. Краем уха отметила короткий всплеск Яшиного ужаса: «Ай!!!», и все стихло. Полностью ошеломленная произошедшим, я полезла к двери, преодолевая книжные завалы. Запамятовала, что «умный в гору не пойдет», и благодаря этому потеряла несколько драгоценных минут, в течение которых можно было попытаться задержать разбойника. Но и Маэстро был хорош! Вякнул и сделал вид, что опять потерял сознание. Это вместо того, чтобы взвыть милицейской сиреной и разбудить хотя бы Наталью.
В конце концов я вывалилась в коридор. Не в лучшем настроении. Не помогла даже блаженная улыбка на лице травмированной Яшиной головы. Он уже успел проявить инициативу – самостоятельно сесть и прислонить себя к стенке.
– Жива! Слава богу! – радостно пропел он с довольно идиотским видом.
– Куда ОНО побежало? – строго спросила я, чувствуя, как дрожат ноги и присаживаясь на пол рядом с Маэстро.
– Домой, в пещеру, – бездумно ответил он. – Я слышал, как за ним хлопнула входная дверь. Будь добра, закрой ее на засов. Мне, пожалуй, тоже пора в постель. Скоро приедут родственники. Надо отдохнуть. Ничего, как-нибудь доползу…
К моему великому удивлению, Маэстро действительно пополз к лестнице. Весьма уверенно. Не замечая, что по пути подцепил босой ногой и поволок за собой мой купальник. Я шла следом, раздумывая, стоит ли допрашивать его именно сейчас или подождать, пока он скатится с лестницы? Абсолютно ясно, Маэстро специально подсыпал нам в чай снотворное. Решил провести ночью тайный обыск в комнате, являвшейся, по-видимому, кабинетом Серафимы Игнатьевны или ее мужа. Не зря он постарался опередить с приездом остальных родственников. Но ему и в голову не пришло, что его тоже могут опередить. Ниндзя наверняка затаился в комнате с вечера. Догадка Маэстро скорее всего материализовалась одновременно с получением удара по голове. Впрочем я тоже не сразу поняла, что вчерашний инкогнито, шаривший по комнате с фонариком в руках, никуда и не удирал. Закрыл дверь кабинета изнутри и спокойненько продолжил свои поиски. Только они явно не увенчались успехом. Иначе не вылетел бы с пустыми руками. Если, конечно, искомая вещь размером не с горошину.
У лестницы Яша притормозил и уступил мне дорогу.
– Сидеть! Ждать! – скомандовала я.
