счету – постоянно изменял. Пришло время расплаты. Не разводиться же с верной женой. Дочь, конечно, не своя, но зато взрослая. Все равно нет наследников. Пусть живет, раз Серафима ее пригрела. Редкая женщина! Исключительная женщина! Наконец-то хоть чем-нибудь займется. Мне только непонятно, действительно ли Казимиру была подстроена авария, или это случайность? Теперь мы это не узнаем.
– Честно говоря, меня волнует другое – по какому поводу здесь находится ваша Красковская и почему она меня в упор не увидела? – спросила дочь. – А главное, жива ли она?
– Ленусик, это как раз понятно, что непонятно, – заметила Наталья. – Красковская давно в курсе, что Степан и Галина подсунули Серафиме в качестве родной дочери и наследницы Янку. Девица побывала у выздоравливающей мамочки как раз накануне ее смерти. И старательно это скрывала. Эта Нелька, как пить дать, прикатила сюда вместе с Янкой заметать следы подлога. Тут ведь и еще один момент, о котором ты, моя дорогая, забыла. – Наташка посмотрела на меня с укоризной. – Степан якобы три дня провалялся в кровати с радикулитом. Прихватило его как раз за день до смерти Серафимы. А кто это может подтвердить?!
Наташка обвела всех торжествующим взглядом. Никто из присутствующих, естественно, на это не решился.
– Вот то-то и оно! На самом деле мужичок быстренько слетал в Москву, быстренько пристроил Серафиму на тот свет с помощью Янки, чтобы больная не трудилась переделывать завещание, и быстренько вернулся домой на свою койку с лже-радикулитом.
Андрей посмотрел на Наталью с восхищением:
– Хороший вывод! (Можно подумать, я его не делала!) Степан действительно был в Москве и действительно пытался навестить Серафиму Игнатьевну. Назад они вернулись вместе с Янкой вечером в пятницу, то есть в день ее смерти. Это подтверждено регистрационными сведениями аэропортов.
В очередной раз взглянув на часы, Андрей не смог разглядеть циферблат, так за этим делом и заснул, притулившись в уголке кресла.
– Ухайдакали рыжего защитника! – укоризненно заметила Наташка. – Уже утро, пора и спать ложиться. И что самое приятное – со спокойной душой. Ну надо же, какова девица! А мы-то с Иркой ее опекать собрались! Она родителей не пожалела, а уж опекунов-то!..
Что вещала подруга дальше, я уже не слышала. Сбегала и проверила, хорошо ли закрыта входная дверь, дверь кладовой и не спилен ли замок, навешенный на дверь пустующей после ремонта торцевой комнаты на втором этаже. За одно пожалела подругу, добровольно взвалившую на себя обязанности ключницы. С присущим ей одной терпением она не расставалась со связкой ключей от дома ни днем, ни ночью. Все было в порядке, и я заснула, не раздеваясь, прямо в бывшей спальне Серафимы. Привидения не пугали – почти утро! Прекрасно выспимся вместе. Места всем хватит.
7
Разбудили меня суматоха в доме и слишком громкий голос Натальи. Не сразу поняла, какой сегодня день и какое время суток. Оказалось, что и спала-то от силы часа четыре. Наташкин язык, похоже, отдыхал и того меньше. Высунувшись из двери, я проснулась окончательно. Наташка носилась внизу, кося под Юлия Цезаря. Во всяком случае, она ухитрялась одновременно: готовить завтрак, доказывать собственному сыну, проявившему в чем-то строптивость, что он не состоит с ней в родственных отношениях, требовать от Бориса смены футболки, ругать непроснувшихся Ефимовых, подгонять Дарину с подготовкой Ванечки к торжественной встрече родных и просить соблюдать тишину, чтобы Андрей и Ирина могли поспать еще три минуты. А в довершении ко всему пила кофе вприглядку с бутербродом. Бутерброд с ветчиной, находившейся в левой руке, аккуратно объедала Денька. Времени на замечание собаке у подруги уже не хватало.
Через час толкотни, оставив Дмитрия и Бориса охранять дом и собаку, мы отправились навещать уже почти родных нам потерпевших.
В местной больнице нас встретили довольно весело. Предлагали даже остаться, чтобы потом лишний раз не напрягать технику. Славка резонно заметил, что вся техника должна активно работать, не то заржавеет. Вышли и выкатились из больничных покоев в увеличенном составе. Даже Маэстро был выписан под расписку по собственному, как сказал врач, безумному желанию под ответственность пришедшей в нормальное состояние родной матери. Глава семьи Сахновских расставался с больничной койкой с мучительным выражением лица. Судя по всему, он в палате прижился и впервые почувствовал себя человеком. Но Бабобаба многозначительно заявила, что у него еще будет возможность сюда вернуться. Достаточно только сломать вторую ногу. А пока он не полный инвалид.
Суматошное утро перешло в такой же суматошный день. Дарина, Димка и Борис носились по инстанциям, в результате нам разрешили захоронение Леонида Сергеевича и Вероники Георгиевны на местном кладбище. Наташка тихо радовалась сообщению Андрея о том, что Аниту хоронить вместе с ними не будут. Она якобы всегда мечтала быть рядом с родителями. Тут же подруга напустилась на меня – ей не понравилась моя издевательская ухмылка. Назначенные на следующий день похороны потребовали соответствующей подготовки. Марафон по магазинам и рынку в тридцатипятиградусную жару лишил нас с Наташкой лишних килограммов, но мы даже не порадовались этому обстоятельству.
Весьма весомую лепту в общую беготню внес клан Сахновских. Бабобаба пыталась насильно кормить Сашу и Яшу через каждые полчаса, полагая, что это способствует скорейшему заживлению ран. Не знаю, насколько это обоснованно теоретически, но на практике возникли отрицательные побочные явления – засорился туалет на первом этаже. И это через час после отъезда аварийной сантехнической бригады!
Авральная обстановка стихла только к вечеру. Главным показателем ее исключительной напряженности было то, что бедный Ванечка, пытаясь найти хоть какой-то тихий уголок, забрался в платяной шкаф в нашей комнате да там и уснул с игрушечным пистолетом в руках. Обнаружили его по ноге, выглядывавшей из полуоткрытой дверцы. Утомленный ребенок даже не проснулся, когда Славка не очень осторожно выволакивал его из шкафа и укладывал на кровать. Вот только попытка отнять у него оружие успехом не увенчалась. Рядом с ним, облегченно вздохнув, примостилась Денька. Решила, что наконец-то обнаружился хоть один нормальный человек в доме.
В десять вечера вернулся Андрей. К тому времени вся наша компания спокойно сидела в комнате Серафимы Игнатьевны. Саша с костяной ногой покорно торчал в кресле, Маэстро, успевший вывозить бинтовую повязку на голове кетчупом, полулежал на диване. От усталости не хотелось даже открывать рот. Именно поэтому беспокойные взгляды Андрея на часы вызвали определенное волнение.
– У нас будут гости?
Ничего умнее мне в голову не пришло. Уверена – другим тоже.
Андрей улыбнулся:
– Будут. Немного осталось – полчаса, не больше. Сейчас вы все затаитесь, и не приведи вам бог даже гавкнуть.
– Ты хочешь сказать, что убийца жив?
Физиономия Наташки выражала недоумение.
– Нам казалось, Янка…
Она нерешительно взглянула на меня в ожидании поддержки, но я отрицательно покачала головой.
– Хорошо… В смысле ничего хорошего. Тогда кто? Степан? Но он сгорел… дома, на работе… Вернее, они вдвоем сгорели… С Галой.
– Здесь осталось кое-что ценное, – не разубеждая Наталью, заявил Андрей. – То, что Ирина Александровна нашла в тайнике кабинета и вместе с вами старательно перепрятала в своей комнате, позаимствовав опыт Кощея Бессмертного. Ценности положила в целлофановый пакет, пакет в косметичку, а косметичку на дно чемодана. Сам чемодан на месте, а косметичку со всем содержимым Ирина Александровна передала на хранение мне…
Я удивленно открыла рот, не веря услышанному, и побагровела. За всеми этими событиями совсем забыла про находку в кресле. Еще подумают, что утаила для себя. Никогда мне не было так плохо. Даже не решилась взглянуть Андрею в глаза.
– Да что же это такое! – вдруг возмущенно воскликнул он. – Вам не кажется, что запах после ремонта канализации усилился и приобрел новые оттенки?
Не могу сказать, что это было для меня новостью. Невыносимый запах я почувствовала еще раньше, но
