Дарьяна Антипова
Козулька (рассказы)
Козулька
Большой бык стоял рядом с песочницей и смотрел на меня кровавыми глазами.
А я боялась смотреть на быка, который даже перестал жевать и обмахиваться хвостом.
Ну что, что он забыл в нашей песочнице?
А что в песочнице забыла я? Мне уже десять лет. И играть в песочнице как-то неприлично.
— Уйди, — тихо сказала я.
Но бык только заревел. Грязная шерсть затряслась вместе с ним.
Песочница огорожена старыми военными ракетами. Папа говорит, что их давным-давно разминировали и решили украсить детскую площадку.
За песочницей с накренившимися ракетами стоит наш серый трехэтажный дом. За ним начинается поле, за полем — взлетная полоса и самолеты, на которых летает папа. Дальше — лес и «проволока». «Проволока» — это граница нашего маленького военного города. Вчера вечером к нам приехали родственники. Мама не успела сделать пропуска, поэтому родственники с банками варенья пролезали под проволокой. Там должно быть электричество и вышки с пулеметами. Но на самом деле уже давно никого нет. Поэтому мы иногда ходим по ягоды, пролезая между двумя или тремя проволоками.
Бык оглянулся на стадо, бесцельно блуждающее у дома. А я встала от него подальше и стала чертить носком босоножки на песке карту местности.
Учитель на уроке говорил, что ближайшее бомбоубежище находится в Козульке.
— Повторите, дети! Ко-зу-лька!
— Ко-зууууу-лька! — сказал класс.
— Если американцы начнут бомбить нашу страну, то во вторую очередь, после Москвы, они будут бомбить нас, так как недалеко есть ядерный завод и ГЭС. И если они взорвут ГЭС, то нас всех затопит. Поэтому куда нужно идти?
— В Ко-зу-лькуууу! — повторили мы.
За день я узнала очень много о разных видах бомб. Особенно не понравилась мне одна, от которой прятаться нужно было в воде.
Я начала чертить новую карту. Вот школа, вот лес, вот лесное озеро. За сколько минут после предупреждения я смогу объяснить родителям, что нужно бежать в лес и прятаться в воде? Сколько нужно времени, чтобы ночью успеть схватить сестренку и перетащить коляску через проволоку? И можно ли спрятаться от такой бомбы в бомбоубежище в Козульке?
«Лес или Козулька?» — думала я и поглядывала на быка.
И смогут ли поместиться все жители нашего города в одном лесном озере? И сколько можно не дышать под водой, пока бомба уничтожает вокруг все живое?
Я подошла к высокой траве, которой заросла вся площадка, и сорвала прошлогоднюю пучку. Она была пустой изнутри, и через нее можно было бы дышать под водой.
Мимо прохромала соседка с большой клетчатой сумкой и поздоровалась со мной.
Бык замычал на нее, и соседка отпрыгнула в сторону. Она тоже боялась быков.
Ночью я не могла заснуть. Папа вернулся из командировки и сразу пошел спать. Родственники уехали. Сестренка была в комнате родителей. А я лежала и смотрела на бездонный потолок. Там кружились огромные пятна, похожие на планеты. Они то приближались, то отдалялись от меня, изгибались и пульсировали. И я все никак не могла понять, какого они размера. Некоторые из них подлетали совсем близко к моей кровати, и мне казалось, что если я прикоснусь к ним, то они засосут меня в свою космическую пучину.
За окном зашелестели тополя, и я поняла, что идет дождь. В руке под подушкой я сжимала свою сухую пучку, сквозь которую планировала дышать в озере.
И в этот момент кто-то прошел по коридору.
Это был точно не папа.
Мы въехали в эту квартиру почти месяц назад. Вещей у нас почти не было — мы привыкли к постоянным переездам. И коридоры оставались такими же длинными и голыми. Холодными и темными.
За окном подмигнул фонарь, и я снова увидела тень.
Она приближалась ко мне.
Тогда я беззвучно запищала и, схватив одеяло, побежала в комнату родителей через боковую дверь.
Я очень боялась разбудить уставшего отца и расстроить его своим поведением. Но все равно забралась на кровать и улеглась между родителями. Сначала я прижалась к мягкой маминой руке и уткнулась носом в подушку. Я пела про себя детские песенки из «Бременских музыкантов» и куталась в одеяло. Вскоре почувствовала, как что-то тяжелое и теплое опустилось на мои ноги. Я с ужасом открыла глаза и вылезла из-под маминой руки.
На кровати и моих ногах сидел большой Пан. С рожками и волосатой мордой. У него были точно такие же глаза, как у быка. Он поднес руку с длинными ногтями к своим губам и сказал: «Тсс».
А на следующий день к нам в школу привели попа в черной рясе, похожего на шар. И заявили, что он проведет несколько уроков по религии. Поп повесил на всю доску большую картину с изображением тощего мужчины и сказал: «Это Иисус».
Я не знаю, чего он от нас ждал. Но мы уже знали, что бывают бомбы химические, бактериологические, графитовые и электромагнитные. Мы запомнили, где находится ближайшее бомбоубежище. Мы все видели, что поп похож на бомбу. Но мы не знали, кто такой Иисус.
Потом поп скучно рассказывал о том, что мы должны во что-то верить, кому-то молиться. Тогда я спросила:
— А когда сбросят бомбу, нужно молиться или прятаться в озере?
— Какую бомбу? — спросил поп и не ответил на мой вопрос.
Затем поп повесил на доске другую большую картину. Там было уже много голых и худых мужчин.
— Куда они идут? — спросил нас поп.
— В Козульку? — прозвучал в тишине мой голос.
Меня выгнали с урока. Я медленно шла мимо серых домов и высокой дикой травы. Иногда стекла в окнах дрожали от взлетающих самолетов, а головки сухих цветов качались в разные стороны. Я увидела впереди стадо и решила обойти его через другой двор. Когда выскочила из травы, вся увешанная колючками, то снова увидела Его. Бык стоял у другой песочницы. И вновь пристально на меня смотрел.
Тогда я замахнулась на него портфелем и закричала:
— Не приходи ко мне больше, слышишь? Никогда больше ночью не приходи!
Дорога к храму
Яся, теряя по дороге вываливающиеся бумажки из папки, вышла из университета и, спустившись по рыхлому и грязному снегу к набережной, потопала по берегу к остановке автобуса. На работу в школе она
