обращаясь в первую очередь к аборигенам, спросил:
- А как ее лечат?
Ответил стоящий ближе всех Колтук:
- Я точно не знаю, кто-то говорил мне, что надо все время лежать, не раскрываться, когда горячка, упаси бог, не мыться и очень мало есть.
- У нас есть определенный запас антибиотиков, причем сильных и современных, - перебила старика Ольга Николаевна, - будем надеться на них, но главное - это жесткие карантинные меры. И немедленные!
- Конечно... - с пониманием согласился Ярослав и затем, обращаясь к собравшимся: - В течение часа все должны покинуть крепость. Погрузить повозки, собрать скот и разойтись по поместьям.
Ярослава очень порадовало, что все серьезно восприняли сложившееся положение. Колонисты за час подняли на ноги все население крепости. По счастью, путь был недалек, и люди грузили весь скарб, включая уже изготовленные здесь ткацкие и гончарные станки. Спустя каких-нибудь полчаса первые повозки начали покидать город. Люди шли в основном пешком, погоняя перед собой немногочисленные стада домашнего скота, до сего дня ночевавшего в форбурге. Каждая семья уходила на участки земли, где должна была в одиночестве пережидать период карантина. Многие, стремясь обезопасить себя, бросали уже возделанные поместья, уходя дальше в лес, где намеревались обработать новую землю, однако, не оставались без присмотра и старые посадки.
Ярослав разделил свою группу на шесть меньших и определил каждому место, где они будут жить. Так Станислав обосновался на мельнице. Жиган занял Белую башню и ближайшие поля,Геннадий с женой и сыном - на средних террасах склона, остальные также на земле поместья, по возможности, на максимальном удалении друг от друга. Сам Ярослав с племянницей, Ноки и Трубой остался, как и подобает вождю, в главном доме, где и принимал посланцев от других групп и взводов. Примерно таким же образом рассеялись по окрестностям и все остальные переселенцы, и только люди Шестопера остались в крепости для охраны. Ольга Николаевна ежедневно присылала человека с докладом и просьбами, на что Ярослав немедленно реагировал через посланников, отдавая необходимые распоряжения.
Первое время число заболевших резко росло, но через четыре-пять дней стабилизировалось. Меры карантина дали свои результаты.
Глава 71
Поместье, где с начала эпидемии жил Ярослав, представляло собой южный склон холмистой гряды с тремя рукотворными террасами, и хотя древние жители лишь слегка поправили опорными стенами существующий естественный рельеф, в любом случае, работа была проделана большая. Основная земля поместья тянулась от стен города до подножия гряды и искусственного пруда с мельницей. Территорию прорезала грунтовая дорога, беря начало, как ответвление мощеной, недалеко от восточных ворот города. Затем она подымалась по склону, террасам и заканчивалась у ворот главного дома. На вершине гряды, так же как и у подножия, земля делилась на отдельные участки заборами, которые вероятно, остались от прежних владельцев еще до организации большого поместья.
Окрестности изобиловали великолепными пейзажами, радовавшими глаз, а особенно видами с вершины на море, долину и фиорд. Правда и здесь густая чаща зарослей скрывала берега глухой стеной, закрывая поверхность земли. Но не везде. В этой сплошной зелени порой встречались обширные просветы, а порой каменистые отроги, ниспадающие крутыми обрывами. Здесь, на манящем фоне скал, возносились разлапистые южные деревья, часто опутанные ползучими растениями и вьюнами, как будто сошедшие с китайских акварелей. Среди этого, можно подумать, рая на земле обнаженными проплешинами зияли участки возделанной земли, что оставили после себя люди.
Именно на таком клочке пашни вели свое хозяйство девушки из группы Ярослава, хотя до главного дома поместья было рукой подать, им запретили появляться там и покидать обработанную делянку. Всего их было пятеро вместе с Анной, Юлей и Настей. Две другие девушки несколько старше по возрасту, изначально попали на Трон вместе с группой бомжей, потому наклонности прошлой жизни несколько отдаляли их от Юли и Анны. Ольга и Наташа, несмотря на несколько месяцев засухи и вполне реальной угрозы наказания, постоянно находились в поиске чего-либо перебродить. Однако дикая местность давала мало возможности, и потому девушки находились в состоянии продолжительной грусти и тоски.
Но голод не тетка, и чтобы прокормить себя, приходилось работать не покладая рук. В первую неделю карантина подруги сделали необходимые посадки и теперь, в основном, занимались охраной участка и прополкой буйных сорняков. А охранять было от кого, и, хотя каменные заборы защищали от местной, исключительно нахальной разновидности диких свиней, между прочим, очень опасных для человека, нашлось немало существ, для кого стена - не помеха. В первую очередь, это различные виды птиц, летающих и бегающих наподобие маленьких страусов, но главный и самый хитрый разоритель - игрунки. Эти полуобезьяны-полувуоксы отличались поразительным умом и сообразительностью. Ведя дневной образ жизни, плохо видели в темноте, тем не менее, регулярно, в ночное время делали налеты на грядки девушек. Они выкапывали из земли только что посаженные плоды, нанося серьезный урон хозяйству. Когда растения дали всходы и стали несъедобны, разорение прекратилось, но полосатые мародеры повадились таскать запасы продуктов прямо из дома (точнее, хижины), где жили девчонки. Дошло до того, что зверьки пристрастились таскать все, что плохо лежит. Убивать разбойников никто не решался, а камни и палки, летящие вслед похитителям, мало их пугали. В ту ночь Анна с Юлей вернулись с поста в начале ночи, их сменщицам оставалась вторая половина и утро. Сон не шел, после окончания сезона полевых работ девушки не сильно уставали. Тем не менее, полудрема сомкнула веки и сквозь пелену между сном и реальностью Анна почувствовала, что кто-то сел на ее кровать!
Оронапи с полудня сидел в зарослях вьюна, наблюдая за хижиной и участком людей. Его брат Пирокай должен был появиться в начале ночи, но вот уже звезды померкли, а тот не появлялся. План похищения зрел в головах молодых войо уже давно, но вот только сейчас сложились обстоятельства для исполнения - подростки нашли поместье, где жили одни женщины. При этом в хижине имелся большой запас человеческих инструментов и, что совершенно поразительно, металлических рылец. Когда брат Пирокай впервые увидел, как люди рыльцами поднимают землю, не то что спал с лица, а даже позеленел. Сами войо поднимали землю древесными копалками, и дело это нелегкое. Вероятно, по этой причине Пирокай запал на людские вещи. Воровство в их племени, мягко говоря, не уважалось, но тут совсем другой случай и, если отнять у людей, безобразие может сойти с рук, тем более что братья знали, кое-кто уже похищает с чужих полей рассаду и так же, как и Пирокай, мечтает стянуть более ценные вещи.
Найдя удобную цель, братья улизнули с охоты и теперь выжидали момента для осуществления плана. В хижине жили только девушки, и войо не ожидали сопротивления, тем более они вовсе не собирались нападать, а только похитить рыльца и топоры, но в случае обнаружения их некому будет поймать.
Пирокай появился уже среди ночи, подкравшись к брату, как ночной кот. Войо было уже семнадцать и его посвятили в воины, но глупые замашки подростка еще не выветрились из головы. Когда Оронапи немного успокоился от испуга, сумел ответить брату:
- Три женщины сейчас в хижине, а две охраняют посадки, но, думаю, через какое-то время и они уснут.
- Хорошо! - ответил режущимся взрослым рыком Пирокай. - Будем ждать до середины ночи, затем вдоль стены подкрадемся к хижине. Если повезет, нам будут завидовать все в роду. Таких ценных инструментов нет даже у самого вождя.
Через пару часов, когда женщины сменились на посту и, по меркам Пирокая, должны были сладко спать, братья ползком пробрались к хижине. Дверь не закрывалась, и они, как ловкие игрунки, проникли внутрь. В отблесках лунного света, падающего через ничем не прикрытые окна, войо на ощупь стали искать предметы желания. На это потребовалось немало времени,потому как, несмотря на ясную ночь, в углах, где
