- Мы сейчас хорошо знаем, где стоит корабль энолов, а погода сегодня сухая, гелеи подсохли со вчерашнего дождя. Поэтому, используя своих людей и вуоксов Уира, вы подожжете лес в районе стоянки. Сейчас энолы по большей части находятся ближе к крепости, корабль охраняется, но не сильно. Пустите пал по ветру на корабль, но зря не рискуйте, будьте осторожны. Сигнал для начала мы подадим со сторожевой башни, а пока, используя лодки, проберитесь в восточную часть города.
Не успели они как следует обсудить средства обороны, как начали падать стрелы. В первые минуты появилось много раненных, но люди быстро опомнились и попрятались. Затем энолы перенесли огонь со стен на саму крепость, искусно находя места, где может толпиться народ.
Движение внутри прекратилось, все боялись высунуть нос из укрытий и домов, лишь самые смелые перебегали от одной двери к другой, прикрыв голову щитами. Вскоре обстрел прекратился, но затем начинал вспыхивать вновь, обманывая легкомысленных и зазевавшихся.
В результате двадцать пять человек оказались ранены, из них половина женщины и дети, что вызвало яростное озлобление среди защитников. Их стрелы долетали до позиции энолов на излете и не могли принести вреда. От Ярослава требовали принести арбалеты, но он не решался на столь радикальный шаг. Он приказал всем укрыться и не отвечать на обстрел. Люди, скрепя сердце, подчинились, и вскоре он стал неэффективен. Заметили это и энолы, перестав попусту метать стрелы, теперь выискивая и выжидая неосторожных защитников.
Отказ людей выдать принцессу вызвал среди воинов энолов бурю эмоций. Чем дальше затягивалось дело освобождения крайншена, тем больше оно становилось безнадежным, и тем сильнее росло раздражение и недовольство. Наиболее влиятельные воины все громче высказывали мнение о неспособности принца Клодоальда покончить с людьми.
Принц Трисано убеждал воинов:
- Наша честь не может более терпеть сложившееся унизительное положение. Известно, всякий энол по воинской доблести и умению превосходит десять-пятнадцать людей. Достаточно только проявить мужество, и победа в наших руках.
Предлагаю: двадцать лучников расстреливают тех, кто осмелится поднять голову, десять под их прикрытием с помощью лестниц поднимутся на стену, остальные останутся в резерве на случай, если войо попытаются ударить нам в спину.
Принц Клодоальд мрачно смотрел на боевой подъем своих воинов:
- Среди людей есть хорошо вооруженные, чьи доспехи наши стрелы могут не пробить!
На что Трисанто ехидно заметил:
- Как бы сильно не был защищен человек, всегда найдутся открытые места, - это глаза, руки, другие сочленения. Опытный лучник энол всегда поразит человека, особенно с близкого расстояния.
- Да, поразит, - согласился Клодоальд, -- если это обычные люди!
Несмотря на всеобщий воинский подъем, у принца еще оставались союзники, один из воинов, лично ему преданный, сделал отчаянную попытку склонить собрание старших воинов на свою сторону:
- Листе Одоальд нам сообщил, что человек согласен отпустить Нур-нису Миериэль в обмен на любых воинов. Наша честь в этом случае меньше пострадает... Пусть неудачники возвращаются обратно, они сами виноваты, что попались. Тем более, Нур-ниса совершила обмен без нашего разрешения и разрешения Нур-ниса Клодоальда. Мы вернем крайншен, а в сухой сезон вернемся и отомстим...
Листе Таболио не дал договорить, его брат вернулся из плена, и он вовсе не хотел обратного обмена, раздраженно и нетерпеливо высказался:
- Возможно, в таком случае придется мстить не за поругание чести, а лишение жизни!
- Уважаемый листе забывает, что Нур-нисе в плену ничто не угрожает, в отличие от наших братьев. И для нее можно выторговать особые права.
- Листе, - призвал к порядку принц Трисанто, -- где ваша честь? Никто из энолов не может стать предметом торга. В сложившихся обстоятельствах я не вижу другого выхода, как силой освободить Нир-ниса Миериэль и крайншен.
Принц Клодоальд в отчаянии склонил голову, никто из воинов даже не вспомнил, что его сестру могут просто убить во время штурма крепости, несмотря на все обстоятельства, но ничего сделать не мог. По сути, он остался один.
Через полтора часа после начала обстрела энолы принесли к стенам лестницы, вероятно, все это время готовили в лесу. Длина и прочность вполне позволяли взобраться на стену, и с доставкой вся группа в тридцать человек, прикрываясь большими щитами, подошла ближе к крепости, примерно на семьдесят шагов. Намерения врагов были очевидны, и Ярослав приказал поставить арбалетчиков на стены цитадели, откуда в случае попытки штурма они будут в упор расстреливать тех врагов, что осмелятся подняться на внешнюю стену.
Однако он не собирался ждать нападения, лошади стояли оседланными и покрыты толстыми попонами, а всадники вооружены и горели желанием вступить в бой. Ярослав отдавал последние распоряжения перед вылазкой:
- ...Твои люди, Петрович, не должны, неся мантелеты, делать разрывы в строю. Пусть без спешки выйдут и спокойно установят щиты вдоль парапета пандуса, они прикроют наших всадников от стрел, когда те будут спускаться, и будут обращены к врагу правым боком.
Люди капитана в это время построились вдоль стены, вне зоны обстрела, готовясь к выступлению. Каждый из них нес кроме обычного оружия большой щит мантелет, способный прикрыть человека с головой. Штук пятьдесят подобных щитов изготовили совсем недавно, именно для подобной ситуации, когда потребуется надежно прикрыть начало вылазки от сильного обстрела. Это были, в основном, аборигены под командой нескольких землян. Далее, укрываясь в тени стен, стояли оседланные лошади и их воины. Ярослав взял для вылазки только столько всадников, на сколько хватило попон. Это были плотные, тяжелые стеганые ватники, способные удержать стрелы даже на близком расстоянии, их ячейки были туго набиты паклей, отчего попоны становились малоподвижны и стояли колом. Впрочем, это обстоятельство не мешало лошадям быстро бежать! Чтобы животные не пугались, глаза были прикрыты стальными шорами, которые предотвращали и попадание стрел.
Видя готовность людей, Ярослав удовлетворенно кивнул и поднялся на стену осмотреть диспозицию в последний раз. Его немедленно обстреляли, как только он сделал попытку выглянуть из-за парапета. Стрела ударила в гребень шлема, со звоном ушла в сторону.
- Лихо палят! - заметил он, обращаясь к стоящим рядом Шестоперу и Тимофеичу.
Те благоразумно не высовывали голову из-за зубцов.
- Прикройся щитом! - посоветовал Станислав.
Тот так и поступил, стрелы с грохотом ударяли в стальной щит, отскакивая в разные стороны. Наконец, Ярославу надоел риск получить стрелу в глаз, он бросил это занятие.
- Ну, что видел? - с нетерпением спросил друг.
Ярослав пожал плечами:
- От леса идет парочка, похоже, один из них принц Клодоальд. Самый главный!
- Значит, минут через десять-пятнадцать полезут, -- предположил Тимофееич, -- по мне, так пора!
Но Ярослав не ответил, озабоченный чем-то другим:
- Ты Шестопер, еще раз проинструктируй своих людей и прикомандированных, чтобы бежали со всех ног и строго во след колонне всадников, и ни один не смел уклониться сторону. Энолов мало, потому фронт построения узок, все стрелы примет на себя передовая пара всадников, то есть, ты да я. Затем попоны обшиты стальной чешуей, и шлемы у нас самые прочные, а вот пехоте достанется меньше, но и бежать они должны строго по приказу, как велено, иначе энолы враз положат...
Со сторожевой вышки закричали:
- Э-э! Там внизу! В городе бой, эльфы схватились с нашими дикарями!
- И че!? - было ответом.
