кабинета.
— Ничего толком не видно…
— Давайте в соседней комнате посмотрим. Там у нас процедурная, свет поярче и окно есть, — предложил майор.
— Хорошо, ведите, — согласился Савва Николаевич.
Пройдя через коридор, они с майором зашли в соседний кабинет, который действительно напоминал нечто похожее на медицинский. Пахло спиртом, хлоркой и ещё какими-то сугубо медицинскими запахами. На столиках, покрытых желтыми от автоклавирования простынями, стояли банки со стерильными салфетками и бельем, банки с дезраствором, из которых торчали инструменты для обработки ран. Молоденькая медсестра с красивым личиком, закрытым марлевой повязкой, стрельнув глазами на незнакомого человека, продолжала перебирать тампоны на соседнем столике.
— Лена, включи лампы дневного света на всю катушку, — отдал распоряжение майор.
Лена с удивлением повернула голову в сторону майора и с недоумением посмотрела на него.
— Я говорю включи свет поярче! Доктор снимки смотреть будет! — раздраженный несообразительностью медсестрички, закричал майор.
Лена так же молча встала и, подойдя к боковой стенке, щелкнула выключателями. Свет с треском и шумом зажегся во всех лампах синеватыми неоновыми огоньками.
— Ну вот, теперь другое дело. Прошу, профессор, — показал майор рукой на яркое пятно засветившихся под потолком ламп.
Савва Николаевич один за другим вскидывал снимки к свету и внимательно их просмотрел.
— Что у него? — не удержался майор от вопроса.
— То, что я и предполагал — абсцесс.
— Что будем делать?
— Лечить, что же ещё.
— Где?!
— А что, есть варианты? — вопросом на вопрос ответил Савва Николаевич.
Майор помотал головой.
— Если оперировать, то только в Питере, в больнице имени Гааза.
— На гражданке не разрешат…
— У меня есть предложение. Не оперировать, а поддуть, — как бы соглашаясь с майором Головней, высказал свою мысль Савва Николаевич.
— Как поддуть? — не понял Головня.
— Очень просто. Закачать воздух в плевральную полость и сжать абсцесс, чтобы быстрее заживал. Так лечат туберкулез. Риск кровотечения становится меньше, но другого выхода, кроме операции, я не знаю.
Савва Николаевич ещё раз вскинул снимок.
— Вот смотрите, майор. Видите полость с уровнем жидкости? Это и есть абсцесс. Он образовался на месте пневмонического инфильтрата. Вот сюда, — он ткнул пальцем на плевральную щель внизу снимка, — мы закачаем с помощью аппарата искусственного пневмоторакса воздух, двести-триста миллилитров. Он позволит сжать полость и начнется процесс репарации, края приблизятся друг к другу и пойдет заживление.
Савва Николаевич закончил объяснение.
— Идея хорошая. А где взять этот самый аппарат?
— Надо срочно найти. Звони местным фтизиатрам, у них он должен быть.
— Пойдемте, отцу Эдуарда скажете. А то он, может, ещё и не согласится, — предупредительно ответил майор.
Однако Тит Валентинович, как только услышал про возможность лечиться поддуванием, сразу согласился.
— Операция никуда не убежит, нужно попробовать сначала другие способы, — сказал он и благословил. — Давайте, Савва Николаевич. А ты вот что, майор, когда звонить будешь насчет аппарата, скажи, что мы хорошо заплатим, в принципе любую сумму. Ну давай, давай, где у тебя телефон? Звони.
— Здесь у меня только внутренняя связь, а междугородняя у шефа или дежурного.
— Да… Действительно богадельня. Нет телефонной связи с миром! Как вы тут работаете? Называй телефонный номер, я по мобильному позвоню.
Вскоре после нескольких попыток удалось выйти на квартиру главного врача местного туберкулезного санатория «Сосновая Роща». Тот быстро все понял и разрешил приехать и забрать аппарат, только попросил оставить расписку и деньги за амортизацию.
Савва Николаевич отозвал Тита Валентиновича в сторону.
— Тут проблема есть. Нужно, во-первых, чтобы кто-то знал, как делается поддувание. Я видеть-то видел, но никогда сам этим не занимался. А во-вторых, нужна гарантия, что аппарат исправен.
— Верно, профессор. Что предлагаете?
— Поедемте в санаторий, и на месте кто-то из докторов пусть все покажет и проинструктирует. И хорошо бы сделать это сегодня. Хотя и время позднее, но нужно спешить. У Эдика пока есть желание и самочувствие позволяет. Что будет завтра, нельзя предугадать. Абсцесс есть абсцесс. Он как пороховая бочка в легких с зажженным фитилем. Когда грохнет неизвестно, все зависит от длины фитиля…
— Тогда поехали, чего медлить?
Тит Валентинович передал телефон Головне. — Звони еще раз главврачу санатория, что мы выехали и скоро будем у него. Пусть приготовит аппарат и человека, который бы показал, как им пользоваться.
Через несколько минут чёрный джип, набирая скорость, вырвался из стен учреждения и, сделав крутой разворот влево, помчался по проселочной дороге в «Сосновую Рощу». Дорога была грунтовая, но хорошо отгрейдированная, машина легко пролетела двадцать пять километров за какие-то считанные минуты.
В вечерних сумерках санаторий показался большим темным кораблем с тускло горящими окнами- иллюминаторами. Увидев одиноко шагающего по дорожке человека, водитель джипа резко остановился.
— Где тут у вас начальство располагается? — спросил он через приоткрытое стекло.
— Начальство давно дома, а дежурный врач вон там, — и человек показал на корабль-призрак и светящееся тусклое окно, — на втором этаже. Вход с той стороны.
Машина вновь рванула с места.
— Звони, звони главному, кто тут что показывать будет? — толкнул в бок майора Головню Тит Валентинович, передавая ему телефон.
— Да и неудобно ещё раз звонить… — промямлил майор.
— Неудобно! А деньги драть удобно? — обозлился Тит Валентинович.
— Но вы же от чистого сердца…
— От чистого, от чистого…
Тит Валентинович хотел сказать что-то ещё, но машина вновь затормозила и встала.
— Приехали, Тит Валентинович, — отрапортовал шофер. — Проверить безопасность?
— Не стоит. Кто в этой дыре может на нас напасть? Разве что пьяный тубик, говорят, они сильно зашибают… От такого как-нибудь сам отобьюсь.
Вышли из машины трое: Савва Николаевич, майор Головня и Тит Валентинович.
— Темнота — хоть глаз выколи, — пробормотал майор.
— Да уж, это не то что у тебя в кабинете, — съязвил Тит Валентинович.
Савва Николаевич даже рассмеялся про себя шутке олигарха. «А все же они не такие уж и дураки с растопыренными пальцами, как о них пишут», — подумал он.
На втором этаже в ординаторской их ждали. Главный врач, немолодой человек лет шестидесяти, седовласый, с короткой стрижкой, в очках и мятом халате, представился:
— Арсений Трофимович Морозов.
Он тут же показал рукой на дежурного доктора. Это была женщина, под стать ему по возрасту, но с
