воздерживаться от такой реакции, здесь принято выказывать элегантное безразличие, не восторгаться по любому поводу, хранить безразличный вид, будто у тебя столько же денег, сколько у них; прежде чем сказать какой-нибудь комплимент, тщательно его обдумать. Но излишняя чопорность речи могла бы тоже навредить. Следовало, несомненно, произнести несколько хвалебных фраз относительно географического расположения его имения.
Прежде чем выйти из машины, я задумался: надо ли было самому брать свой багаж или следовало подождать, пока им займется прислуга? Малейший неверный шаг мог выдать во мне новичка. Подобную обстановку я видел только в кино и когда я служил официантом. Но в те времена я освоил только правила поведения на кухне. Я работал приглашенным слугой в шикарном пригороде Сан-Диего под названием Ла Джолла на одной шикарной вилле, где в мои обязанности входило обносить вокруг бассейна поднос с постоянно наполнявшимися бокалами.
Я оставил ключи зажигания на приборной доске и позвонил в дверь.
Дверь тотчас же открыл толстый мексиканец, который, вероятно, наблюдал за мной из-за двери.
— Господин Ландлер? Добрый вечер, сэр.
— Добрый вечер.
— Мистер Харт ждет вас. Прошу пройти за мной…
— Я неправильно припарковал машину.
— Я этим займусь, сэр. Мне надо переставить и другие машины…
— Ключи я оставил в машине.
— Спасибо, — сказал он. — Ваши вещи в багажнике?
— Да.
— Я отнесу их в вашу комнату.
Он мне помогал, этот Заппата. Мне стало легче. Я выиграл первый раунд: я не вошел в дом, словно обвешанная багажом деревенщина.
За входной дверью сразу начиналась комната, показавшаяся мне огромной. В середине ее, справа, перед широким и высоким камином стояли канапе и кресла. Дальше находилась стойка бара и огромный стол. Держа в руке стакан, ко мне приближался Рой. Он был так непохож на парижского Роя, что я с трудом узнал бы его в толпе. Я использовал голос и жесты человека, искушенного в роскоши и путешествиях.
— Здравствуйте, Рой. Прекрасное место. Браво…
— Ха. Завтра вы получше рассмотрите убранство. Вы прибыли, как и было предусмотрено, как раз к ужину. Прекрасно, а то мы уже начали бояться, что вам будет трудно отыскать нас: стрелка, указывавшая дорогу к усадьбе, была сорвана.
— Я нашел ее на дороге… В любом случае, благодаря вашей карте было легко ориентироваться на местности.
Он дружески похлопал меня по спине. Мои мускулы напряглись.
— Мы здесь скрываемся от всего мира. Это именно то, что я хотел. Я купил этот участок в подходящий момент. Очень удачная сделка.
Черты его лица были заострены, под глазами были синие круги, он выглядел уставшим.
— Пойдемте, Катарина ждет вас. Вы не слишком устали с дороги?
Я улыбнулся.
— Вовсе нет. Уже привык.
Он воскликнул:
— Счастливчик! Я по возвращении из Европы два дня приходил в себя, да еще понадобилась неделя, чтобы сбросить лишний вес. В самолете люди постоянно едят. Я толстею очень быстро, даже один вид паэльи добавляет мне вес.
Как все избалованные жизнью люди, он был склонен к постоянным жалобам. На все, на любой пустяк.
— Пойдемте…
Сидевшая в кресле перед камином молодая рыжеволосая женщина протянула мне руку:
— Хелло, Эрик! Меня зовут Кэти. В течение двух недель я только о вас и слышу… Даже для Рэдфорда[5] Рой не сделал бы такой рекламы.
Лицо Роя исказила гримаса:
— Рэдфорд достаточно разрекламирован, я ему не нужен. Вот увидите, Кэти постоянно преувеличивает, такой у нее характер. Она слишком много говорит…
Я посмотрел на Катарину. Она была почти красавицей. Серые глаза, рыжие волосы, собранные в хвост с помощью заколок ярко-зеленого цвета. Эти балаганные вещи придавали ей вид клоуна. Рой налил мне виски.
— Итак, вы ничуть не устали? В чем ваш секрет? — спросил он почти раздраженно — Я вам завидую.
Он повернулся к Катарине:
— Вот ты вечно устаешь. Бери пример с Эрика.
У меня было чувство, что они только что поссорились. Я начал говорить банальные вещи.
— Полет прошел великолепно, но дорога от Лос-Анджелеса до Сан-Симеона была слишком забита.
— Он знает Калифорнию, — уточнил Рой.
Он говорил обо мне, словно меня не было в комнате.
— Я поняла! — воскликнула девушка. — Ты мне постоянно об этом твердишь…
Она встала и потянулась, чтобы продемонстрировать свое тело. Брюки, сидевшие на ней, словно вторая кожа, обтягивали ее бедра, майка с вырезом открывала часть ее хрупких плеч и начало груди. Кожа ее была усеяна пятнышками рыжих конопушек. Она поглядела на меня с открытым любопытством, и ее квадратный подбородок растянулся в широкой улыбке. Она протянула мне вазочку:
— Хотите миндаля?
— Нет, спасибо.
Она начала разведку местности:
— Рой, наверное, сказал вам, что я — настоящее чудовище…
— Вовсе нет. А что?
— У него такая привычка. Он всегда меня критикует.
Следовало ли мне идти у нее на поводу и продолжать шутить?
— Мне скорее показалось, что вас… что он к вам очень привязан.
— Вот как? Значит, на расстоянии он меня ценит?
Скрытое напряжение заставляло меня нервничать.
Катарина продолжала настаивать:
— Рой, ты говорил обо мне хорошее в Париже? Спасибо! Один раз не в счет…
Рой пожал плечами:
— Хватит заниматься самоистязанием.
Мексиканец подал нам теплое печенье на серебряном блюде. Девушка взяла пару штук.
— Люблю французов, — сказала она с полным ртом, — они такие забавные, всему удивляются и все сравнивают с Францией. Ваши мужчины очень приятны, более внимательны к физическому и моральному комфорту женщин.
Рой рассмеялся:
— Потому что ты знаешь, как они ведут себя с «интеллектуалками»?
Я попытался их успокоить:
— Я счастлив, что у вас был приятный опыт…
Она нахмурилась:
— Опыт — это сильно сказано!
И указала на Роя:
— Я упустила несколько побед из-за него.
— Я никогда и ничего тебе не запрещал, — ответил Рой, — Ты свободна. Садись в самолет и лети в Париж. Я тебя не удерживаю. Давай, уезжай!
