переконфуженная, все же не отдергивала.
Это было весьма на руку Александре. Ясно, что этим двоим не до нее!
Она спокойно взяла пачку писем с подписью
Совершив эту небольшую кражу, Александра начала опускать крышку сундука – и тут ее словно бы толкнуло что-то.
Она повернула голову – и увидела, что дверь кабинета приоткрыта, а за ней стоит Зосимовна и пристально смотрит на Александру.
Девушка с грохотом уронила крышку.
Видела Зосимовна, что она взяла письма? Или только что подошла и ничего не успела заметить? Лицо ее было мрачным, но спокойным.
Может, обойдется?..
Зосимовна отворила дверь шире и вошла в кабинет. Взгляд ее упал на Липушку и Ского, которые замерли, держа в руках разнообразные карточные колоды, – и глаза домоправительницы полыхнули такой лютостью, что в кабинете словно бы огнем пахнуло!
Однако Зосимовна тотчас овладела собой и сказала с ласковой укоризной:
– Ах вот вы где! А обед-то весь простыл! Извольте ключ возвратить, Липушка, я запру кабинет. И извольте идти в столовую, господа!
«Господа» вылетели из кабинета, словно три котенка, за которыми гналась с метлой сердитая кухарка. Зосимовна явилась не позднее чем несколько минут спустя, однако Александра была убеждена, что она не только заперла окна и сам кабинет, но и успела навести ревизию вещей и книг.
Лицо ее было спокойным, и если она и ворчала, то лишь на кухарку, которая так и продержала обеденную лапшу на столе, не удосужилась убрать в теплую печь, так что господам придется теперь ждать, пока кушанье согреется.
Заметила ли она пропажу писем? Наверное, нет. Иначе устроила бы скандал. Кому-кому, а уж Александре она не спустила бы такой вольности и бесцеремонности! Ну а коли помалкивает, значит, и бояться нечего.
Александра постепенно успокоилась. Да и Липушка и Ский – тоже, потому что не услышали ни слова упрека за свое своевольство. Зосимовна была сама любезность, вечер тянулся тихо и мирно, и все, наверное, спокойно отошли бы ко сну, кабы не вспомнила Липушка обещание Александры погадать.
Глава 8
Вечернее гадание
Разумеется, Зосимовна немедленно воспротивилась.
– Все это – обман и пустобрехство, – отрезала она еще прежде, чем Александра возразила или согласилась. – Верно, только цыгане гадают. А вы, барышня, разве цыганка?
– Да вроде нет, – удивилась она. – С чего ты это взяла, Зосимовна?
– Да с чего, – пожала та плечами, – мало ли бывает, рожден человек в одной семье, воспитан в другой…
– Зосимовна, ты, верно, недоспала, – с несвойственными досадливыми нотками проговорила Липушка. – Мелешь сама не знаешь что. Может быть, пойдешь вздремнешь, а мы тут сами вечер проведем?
Зосимовна на миг замерла с приоткрытым ртом, а потом бросила мстительный взгляд на Александру. Конечно, Липушка раньше ничего подобного и молвить не смела, и теперь Зосимовне чудится, будто весь мир с ног на голову повернулся с прибытием этой гостьи. А ведь Александра тут ни при чем! Липушка взволнована Жоржем до кончиков ногтей, это всякому ясно, а Зосимовна сего или не видит, или просто видеть не хочет. Сейчас Липушка в таком смятении, что ей нужна какая-то путеводная нить из лабиринта чувств, вот она и надеется, что карточное гадание такой нитью станет. Конечно, ей неохота, чтобы Зосимовна губы тут кривила да ежеминутно лезла в ее сердце!
Так или иначе, но, пожалуй, Зосимовна смекнула, что из-за желания властвовать там, где надо и не надо, она может потерять больше, чем найти. Поэтому буркнула что-то вроде: «Чем бы дитя ни тешилось…», села в уголку, приказав девке подать вязанье. Та принесла корзинку с начатым чулком, и Зосимовна принялась проворно сновать спицами, будто ей больше ни до чего не было дела.
– Погадай, Сашенька! – взмолилась Липушка, и Жорж присоединился к ее просьбе.
– Тогда за картами сызнова нужно идти в кабинет, – произнесла Александра, надеясь, что затея отложится. Давеча она обмолвилась о гаданье лишь для того, чтобы попасть в кабинет Протасова. Но после того, как побывала там и увидела все, что ей нужно было увидеть, гадать совершенно не хотелось.
Однако Липушку было не так-то просто угомонить. Торжествующе улыбнувшись, она выхватила из глубокого кармана своего платья холстинковый сверточек и развернула его.
Жорж и Зосимовна, в этот миг поднявшая глаза, так и ахнули. Да и Александра тоже. Это были те самые карты работы русского художника, которые произвели на нее такое странное впечатление.
– Что вы, Олимпиада Андреевна! – вскричал Жорж. – Да разве можно на них гадать?! Вся сила их… вся сила для игры пропадет!
Зосимовна ничего не сказала, только бросила на Ского пронзительный взгляд.
– Да и пускай пропадет, – засмеялась Липушка, – все равно в них играть никто больше не будет. Никто и никогда.
– Ой, не зарекайся, – подала голос Александра, – а вдруг я тебе нагадаю мужа-картежника?
– Мне такой не надобен! – гордо заявила Липушка. – За такого не пойду! Мне и папенька наказывал: не ходи, дочка, за игрока, все спустит, и свое, и твое, а потом еще и жизнь вашу и детей на кон поставит! Да и Зосимовна меня за такого не отдаст, верно, Зосимовна?
Та, довольная, что о ней вспомнили, распустила губы в улыбке:
– Конечно, не отдам, моя лапушка! Не извольте беспокоиться!
– И правильно, – напряженным голосом проговорил Ский, – выходить нужно за человека спокойного, доброго, за такого, кто должным образом оценит вашу красоту и натуру.
Липушка радостно сверкнула на него глазами и подала Александре колоду:
– Начинай, Сашенька!
Делать было нечего, пришлось покориться.
– Между прочим, – пробормотала Александра, принимаясь тасовать колоду и выбирать из пятидесяти двух карт те тридцать шесть, которые были ей необходимы для гадания, – я слышала, будто есть средство вернуть действенность картам, лишившимся силы.
Ский дернулся в своем кресле:
– В самом деле? И что это за средство?
– Да то же самое, что способно делать какую-нибудь колоду такой, что она исключительно удачу будет приносить своему владельцу. Это средство – заговор. Нужно найти человека, который умеет заговаривать карты на выигрыш. Есть также магические книги заклинаний, в которых можно встретить самые что ни на есть таинственные древние тексты…
Зосимовна зыркнула на Александру и тотчас опустила глаза.
– Магические книги? – пробормотал Ский. – Кажется, в кабинете я видел…
И осекся под новым взглядом Зосимовны, и тотчас переменил выражение лица с озабоченного на самое развеселое:
– А впрочем, не о том мы говорим! Пора начинать гадание!
– Начинаем, начинаем! – обрадовалась Липушка, и Александра покорно принялась раскладывать карты, приговаривая непременную присказку:
– Тридцать шесть картей, четырех мастей, скажите всю правду, что ожидает нашу даму, не утаите ничего!
