поженятся, ничего в их отношениях существенно не изменится.
— Сейчас мы хоть и нечасто видимся, зато это всегда в кайф, — вздыхая, объясняла Наталья. — А представь, что будет, когда мы начнем сталкиваться нос к носу каждый вечер — оба замотанные и злые. Через неделю разругаемся, а через месяц и вовсе разбежимся в разные стороны.
— В такой ситуации может быть только два выхода, — рассудительно заметила Рина. — Либо вы оба принимаете ситуацию такой, какая она есть, либо один из вас должен пожертвовать собой.
— Да в том-то и дело, что я вовсе не против пожертвовать собой, — пылко произнесла Наталья. — Эх, Ринчик, если бы ты только знала, как мне надоело делать эту дурацкую карьеру, как я устала от всей этой бессмысленной суеты. Не хочу я больше быть бизнес-вумен, а хочу стать обыкновенной женщиной. С каким удовольствием я научилась бы варить щи и пришивать пуговицы! Нарожала бы детишек, стала бы им сказки читать, в зоопарк с ними ходить, собаку бы мы завели…
Рина, даже не пытаясь скрыть изумления, смотрела на подругу во все глаза. Признание Натальи оказалось для нее полнейшей неожиданностью.
«Надо же, а я-то была уверена, что все про нее знаю, — подумала она. — Но мне даже в голову не приходило, что моя энергичная и предприимчивая Наталья может пожелать себе простого бабского счастья».
— Послушай, — обратилась Рина к подруге. — А в чем тогда проблема, я не понимаю? Ты Роману-то рассказывала о своих мечтаниях?
— Да ты что, как я могу? — сделал та страшные глаза.
— Но почему?
— Господи, Ринка, да ты сама посуди. Он же за что меня любит?
— За что? — спросила Рина, склонив голову к плечу.
— За мою деловую хватку, сообразительность и удачливость.
— Ты думаешь, именно за это? — засомневалась Рина.
— А за что же еще? — совершенно искренне удивилась Наталья. — Не за мое же умение шикарно одеваться, — потрясла она подол своей лиловой юбки.
— Да кто его знает, — усмехнулась Рина, — мужчины такие непредсказуемые. И все-таки я думаю, ты не совсем права. Попробуй с ним объясниться…
Но Наталья только упрямо покачала головой.
Тут неожиданно открылась дверь и в комнату ввалилась улыбающаяся Тошка.
— Уже почти семь часов, гости начали прибывать, — возвестила она. — Между прочим, Анна Викентьевна только что подарила мне подарок. Ни за что не угадаете какой.
— Билеты в театр? — предположила Рина.
— Это уж, как водится, — кивнула девочка. — Но главное — вот!
Она жестом фокусника вытащила из-за спины какую-то длинную блестящую палочку, взмахнула ею в воздухе, и та мгновенно превратилась в потрясающей красоты театральный бинокль на длинной перламутровой ручке. Рина и Наталья хором ахнули, а Тошка, скорчив потешную гримасу, приложила окуляры к глазам и чопорным голосом произнесла:
— Теперь я стану театральным критиком. Буду разглядывать действие на сцене в этот волшебный бинокль и писать беспощадные рецензии.
На самом деле Тошка уже давно определилась со своей будущей профессией. Она решила стать искусствоведом и летом собиралась поступать на истфак МГУ. Верная Маришка не желала отставать от подруги, и они вместе уже целый год неутомимо таскались на подготовительные курсы аж на Воробьевы горы, а еще брали частные уроки истории. Рина не уставала удивляться их энтузиазму. И еще она радовалась тому, что несмотря на суровые нагрузки, дочь по-прежнему оставалась приветливой, веселой и к тому же отлично ладила с Павлом. Впрочем, Рина не сомневалась, что всему этому во многом способствовала ее дружба с Денисом.
— Правда, здоровская штукенция? — спросила Тошка, потрясая в воздухе своим подарком.
— Отпад, — похвалила Наталья. — Антикварная вещица, между прочим. Балует тебя Анна Викентьевна.
— Она меня любит, а не балует, — откликнулась девочка. — Ну все, мамуль, заворачивайся в свою шаль, и пойдем встречать гостей.
Когда Рина, набросив на плечи большой кружевной платок, вошла в гостиную, навстречу ей немедленно поспешил Казимир Аркадьевич. Он, по традиции, явился в гости одним из первых, в этот раз в сопровождении не только жены, но и дочери Томочки.
— Ариша, ты прекрасно выглядишь, поздравляю, — пробасил старый доктор. — И тем не менее я настаиваю на том, чтобы следующую неделю ты провела под надзором врачей. Я уже обо всем договорился.
— Хорошо, хорошо, — поспешила согласиться Рина. Последние полгода Айболит только и делал, что заботился о ее самочувствии. — Не волнуйтесь, Казимир Аркадьевич, мы в точности будем следовать вашим советам.
Удовлетворенный доктор кивнул и отошел, чтобы засвидетельствовать свое почтение Анне Викентьевне, а заодно познакомиться с Григорием Петровичем. Рина же, оглядевшись по сторонам, заметила стоявшего у стола Романа и направилась к нему.
— Как тебе наши сегодняшние пироги? — спросила она, подходя поближе и стараясь не смотреть на заставленный лакомствами стол.
— Выше всяких похвал! — воскликнул Роман, наливая себе из самовара чаю. — Все просто изумительно, впрочем, как и всегда.
Рине показалось, что сегодня он возбужден сверх всякой меры, а в глазах его она заметила еле уловимую чертовщинку.
— Ромка, ты сегодня какой-то взбудораженный. Есть повод?
Тот довольно засмеялся, а потом, наклонившись к ее уху, доверительно сообщил:
— Готовлю вам сюрприз.
— Ты собираешься сделать Наталье предложение? — выпалила Рина, которая все еще находилась во власти своего недавнего разговора с подругой.
Роман ничего не ответил, задумчиво повертел в руках чашку и неторопливо отхлебнул чаю.
— Ой, ради бога, прости меня за бестактность, — всполошилась Рина, которая поняла, что ляпнула что-то не то.
— Да нет, все нормально. Ты, наверное, права, и мне давно следовало бы это сделать. Только боюсь, что ничего у нас с Натальей не получится.
— Почему-у? — испугалась Рина. — Ты ее больше не любишь?
— Все как раз наоборот, — невразумительно ответил Роман, потом немного помялся, но все же решил закончить свою мысль. — Я ее очень люблю и очень хочу на ней жениться.
Только я мечтаю о том, чтобы у нас была настоящая семья. Чтобы я приезжал с работы домой, а меня встречала бы любящая жена, куча детишек, собака… А на столе чтобы ужин, чтобы все вместе за стол сели, поговорили по душам. Ну, в общем, ты понимаешь. Но Наталья ведь успешная деловая женщина, разве она когда-нибудь согласится променять свою карьеру на борщ и подгузники?
Рина слушала его, и внутри у нее все дрожало от возбуждения.
«Выходит, они хотят одного и того же, только сказать об этом друг другу почему-то стесняются, — думала она. — Навоображали себе непонятно чего и носятся со своими сомнениями как с писаной торбой. Вот вроде бы и умные люди, а такие балбесы».
— Ромка, а ты не пробовал поговорить с Наталей по душам? — осторожно спросила Рина.
— Да ты что? — испугался тот. — Она разозлится, да и пошлет меня подальше — ты же знаешь, какая она импульсивная. Я со своими патриархальными замашками только все испорчу. Нет уж, я вовсе не желаю ее потерять, лучше пусть будет хотя бы так, как есть.
Рина закусила губу и немного помолчала, задумчиво оглядывая Романа с ног до головы. Тот даже смутился под ее пристальным взглядом.
— Ром, ты считаешь меня умной женщиной? — наконец спросила Рина.
— Конечно, считаю, — растерялся Роман от такого неожиданного вопроса.
