вывески. Ни одной бензозаправки.
«Если в течении нескольких минут ничего не измениться, дальше придется идти пешком,» - пронеслось в голове.
«Ну что же, я могу подвести черту, поздравляю, ты молодец,» - исчезнувший было внутренний голос появился вновь, и Саша заерзал на сиденье. На заднем сиденье, где помимо его сидели еще два здоровых мужика, было весьма тесно, и его правое плечо за те двадцать минут, что они ехали в машине, успело затечь.
«Ты к чему клонишь?».
«Да все к тому же, мой милый. Ты вообще отдаешь себе отчет в том, что если бы не таблетки терпинкода, все сейчас было бы совершенно иначе».
Саша закрыл глаза.
«Знаешь, но мне кажется, я уже это слышал».
«Не лишним будет напомнить. Повторение – мать учения, - внутренний голос сделал паузу. – Хотя к чему я все это говорю, если я даже не закончил школу».
Эти слова, впрочем, как и все остальное, что говорил внутренний голос, звучали с упреком.
«Мне безразличны твои рассуждения, скажу больше: ты зря стараешься, я все равно не буду слушать твои заумные речи».
Внутренний голос усмехнулся.
«Пусть. Если ты не считаешь мои рассуждения заумными, не хочешь слушать их, это твое право. Но я позволю себе заметить, что мои рассуждения вовсе не заумны, нет. Они здравы. Кто, как ни я, указал тебе на то место, где лежали ключи».
Саша почувствовал, как заходили жевалы.
«Знаешь, спасибо тебе на этом, я мог догадаться бы и сам, не сразу, конечно, но сам и без чьей-то бы ни было помощи!».
«Кто бы сомневался. А вообще, парень, я появился для того, чтобы помочь тебе. Замечу, искренне, от всей души. Видел бы ты, какая каша сейчас у тебя в голове! Такое не придумает даже терпинкод».
Внутренний голос был прав, в голове сейчас действительно царил полный хаос. Кровь пульсировала в висках, отражаясь извечным «бум-бум-бум» в голове, а внутрь черепной коробки как будто накачали гелий. Но даже среди такого внутреннего бардака уже несколько раз всплывали мысли, тянущие сознание, и воспоминания недалекого прошлого – того, что произошло у обочины двадцать минут назад. И того, что невозможно было объяснить.
«Ты прав, все плывет, но мне совсем не хочется , по крайней мере сейчас, возвращаться даже мысленно к тому, что произошло на обочине. Ты ведь про это?».
«Да Саша, я про это. Сразу скажу тебе, что на сей раз я сам ушел не так далеко, сам ничего не понимаю. Так что, желая помочь тебе, я одновременно хочу помочь и себе. Правда, вот такое сотрудничество далеко не равноправно…».
«Я уже было всерьез подумал, что ты решил мне помочь. А ты все за свое».
«Ну уж извини, но факт остается фактом».
Саша зажмурился и оперся затылком о верх сиденья.
«Я не хочу сейчас разговаривать. Ни о чем».
«Но…».
«Что «но»? - перебил внутренний голос Саша, – Или ты можешь объяснить мне, что произошло на обочине двадцать минут назад? Не можешь?! Нет! Тогда молчи в тряпочку, мне сейчас не до тебя!»
Саша поерзал на мягком сиденье «Hyundai». Все далеко не так просто, как хотелось бы. Увы. Жизнь? К черту такую жизнь. Он уставился в мелькавшие за окошком машины деревья. К черту такую жизнь, в которой от тебя не зависит ничего. Он окинул взглядом людей, сидящих в машине. Какой-то час назад Саша даже не то что не знал, он даже не видел ни одного из этих людей ранее. А теперь он сидит бок о бок в салоне автомобиля. И во многом от них теперь зависит его судьба.
«Дурная вещь, когда ты не знаешь, что ждет тебя впереди, не можешь объяснить себе что произошло раньше и при этом не можешь даже ничего сделать… Тут меня даже никто не будет слушать».
«Ты прав, никто. Скажу тебе честно, меня удивляет твоя рациональность и спокойствие в такую минуту».
«Знаешь, я бы лучше понервничал, снял стресс, но у меня это не получается. Это болото: один неверный шаг – и ты полностью в трясине».
К удивлению Александра, внутренний голос на этот раз промолчал, ничего не ответив. Возможно, и к лучшему, а с другой стороны – нет… Давящая, гнетущая тишина в его голове напрягала еще больше, чем диалог с внутренним голосом.
Александр чуть заметно улыбнулся.
«А раньше я только и мечтал, чтобы ты заткнулся. Ну вот и дождался, теперь ты молчишь сам».
«Я думаю».
«И о чем же, если не секрет?».
«Ты сам все прекрасно знаешь, это невозможно забыть, Саша-бой».
Он был прав, об этом невозможно было забыть. Об этом… Но о чем? О чем невозможно было забыть? Как можно было забыть о том, чего ты не знаешь, не понимаешь, о том, что не укладывается в рамки твоей логики и рассуждений? Саша почувствовал, как пульс в голове застучал еще сильнее.
«Я не хочу даже думать об этом?».
«Придется, Саша, невозможно вычеркнуть это из памяти. Невозможно».
«Да пошел ты! Я даже не вспоминал об этом, пока не появился ты!».
«Не вспомнил бы сейчас, так вспомнил бы потом».
Саша ничего не ответил.
«Мне нельзя забивать себе голову этим, - мелькнуло в голове. – Нельзя».
Он вновь обвел взглядом сидящих в салоне людей.
«Сейчас от меня ничего не зависит,» - мысль неустанно точила сознание, Саша понимал, что это действительно так и от него сейчас не зависело ровным счетом ничего НИ-ЧЕ-ГО. – «Господи, но что же мне делать со всем этим?».
Где-то далеко позади остался груз, где-то не так уж далеко впереди ждал следующий перекресток, указатели которого показывали несколько направлений: смерть, срок или подпольная жизнь. Одно из трех. Саша понимал, что ему не оправдаться перед боссом. Но были и два других варианта. Он мог получить срок и отсидеть, после чего о нем бы все забыли, либо же скрыться, изменить фамилию и уехать из области, скажем, в Краснодар или в Ставрополь…
«Как видишь, Саша, не все так плохо, как кажется на первый взгляд. За исключением самого первого варианта разумеется. По крайней мере, исходя из того положения, в котором ты оказался. Мне кажется, другого не дано, смирись с этим».
«Ты прав, – Саша задумался. – В том положении в котором я нахожусь сейчас, особо не разгуляешься».
«Либо так, либо ты сделаешь себе только хуже».
«Спасибо за одобряющие слова, но хуже, чем сейчас, уже не может быть по определению».
Неприятно болела голова…
Алексей молча всматривался в расстилающуюся впереди дорогу, ловя взглядом любые кочки, трещины на ней. Сейчас нельзя было пропускать даже самую мелочь. Эта штука, которую Юра ласково называл «лежачим полицейским», может сыграть злую шутку с их авто здесь и сейчас. А этого ни в коем случае нельзя было допускать. Ни в коем. И Алексей это прекрасно понимал. Ведь от этого зависело многое,
