новых, и старый, советский, аж семьдесят девятого года выпуска, но под советский 5,45 и с длинным, длиннее обычного раза в полтора магазином. Еще и цевье с рукояткой — из дерева, а не из пластика, очень удобно. Снайперская винтовка — похожая на иракскую «Аль-Кадиссию», но другая — на вид новенькая и довольно ухоженная — может, просто угробить не успели. Разгрузки, набитые «во все дыры» — рожки, гранаты — разгрузки китайские, но новые совсем. Три пистолета, два пакистанских и американская табельная Беретта, возможно, что снятая с трупа убитого американского военнослужащего. Немного еды — лепешки, сушеное мясо. Вода — у каждого по большой фляжке. В карманах — монеты, какие-то карты похожие на пластиковые, патроны россыпью, пистолетные — все это собрали в мешок и с собой — потом разбираться…
Сержант наскоро сорвал с трупов разгрузки, заодно и ботинки, в таких местах это большая ценность, а ботинки хорошие, покидал все это в машину. Живем… если в машине у них было только оружие без боеприпасов и в консервационной смазке — то сейчас у них вдобавок к его автомату и пистолету Чамберса — шесть АК с боезапасом, три пистолета, гранаты…
Сержант вернулся в здание, увидел какой-то пульт желтого цвета, поднял голову вверх — и увидел большой, массивный таль прямо у самой крыши ангара. И ему пришла в голову гениальная мысль.
— Чамберс! Держи дверь! Целься в дверь!
У него был выбор между двумя машинами. Один — русский КамАЗ, он видел такой в Афганистане, в нем топливо. Другой — Мерседес, довольно старый, возможно германский, возможно — монгольский. Оба с длинными кузовами и трехосные, но в Мерседесе прямо в кузове, впереди установлена турель с пулеметом. Это и решило выбор…
Он сунулся в кабину — ключи на месте, пыльно, грязно и коробка — стик[50], но это ничего, он такие машины умеет водить — учили в Польше на курсах по выживанию НАТО. Повернул ключ, двигатель почихал и схватился… живем… Развернув машину, он подогнал ее задом прямо к ангару… Явно — вот эта вот телега и предназначена для того, чтобы ее поднимать талем и прямо весь груз, который на ней — грузить в длинный кузов машины. Непонятно, что это за хрень такая — но что бы ни было впереди, крупнокалиберный пулемет будет явно не лишним.
Выскочил из кабины, прикинул — не справится.
— Чамберс! Давай, ко мне! Поможешь!
Постоянно выходя из ангара и оглядываясь на ворота, они зацепили тележку с их Дискавери тросами, дальше сержант взялся за пульт управления талем. Ничего сложного, хотя надписи около кнопок на арабском. Таль был пятитонный, не меньше, Диско, который сейчас с грузом весил тонны три — поднял легко и непринужденно. Потом сержант аккуратно подал грузовик назад, Чамберс руководил этим процессом, размахивая руками. Наконец последнее и самое опасное. Они опустили платформу в кузов грузовика, сержант слазил в кузов и сумел подать Диско вперед, так что он передними колесами съехал с платформы в сам кузов. Потом — они подложили нашедшиеся тут кирпичи под передние колеса, чтобы машина не двигалась, отцепили передние стропы и подали Мерседес вперед, очень медленно. Диско сначала потащило назад — но потом он все-таки съехал с платформы и оказался стоящим в кузове всеми четырьмя колесами. Вот так то и лучше, только колеса осталось заблокировать…
Никто не появился и сержант уже понял, почему. Профессор здесь — такой же чужой, он знает урду, но вряд ли знает арабский, тем более что иракские диалекты. Ему самому — придется прятаться, пока он не доберется до явки Аль-Каиды или кого там, или пока его не задержит патруль — иракской полиции, шиитской милиции Ас-Садра, исламской милиции аль-Малики, американский или какой там… в этой чертовой стране полно патрулей. А если он начнет привлекать внимание на улице, то его, достаточно цивильно выглядящего, просто украдут. Так что время у них есть… по крайней мере до тех пор, пока дружки этих бородатых не спохватятся…
Потом — они подъехали к стоящему во дворе русскому КамАЗу и стали перегружать бочки. Перед этим — Гибсон сбил пробку с одной из них, понюхал — соляра! Для Диско, наверное, не пойдет, грязная, а вот эти машины — сожрут за милую душу. И то дело.
Перекатить бочки удалось лишь тогда, когда они опустили борта обеих машин и сделали что-то вроде помоста из досок, которые нашли там же, в ангаре. Доски были выкрашены в зеленый цвет, на них виднелись черные, нанесенные по трафарету буквы — кириллица. От оружия, которое прошло через этот портал раньше — ящики вскрыли, оружие забрали. Сержант прикинул, сколько оружия и людей могло переместиться так из Пакистана на территорию Ирака — подготовленные, вооруженные боевики не даром ситуация начала обостряться. Надо сообщить об этом месте первому патрулю многонациональных сил, не исключено что они имеют дело с первым в мире телепортом, который изобрели какие то ублюдки…
— У тебя есть телефон?
— Что? — обернулся Чамберс.
— Телефон…
— Ах, да…
Это была Sonim XP3, телефон для работы в тяжелых условиях. Но камера там была, хоть и не самая мощная. Связи, конечно же, не было — не то, что роуминга, а уровень сигнала был на нуле. Какое-то захолустье.
Сержант побежал к зданию, сделал несколько снимков — здание, внутренности, сам портал. Заодно сообразил, что именно так их и нашли в Пакистане — по сотовому телефону. Сотовый телефон, даже если ты его выключил — периодически подает сигналы на ближайшую вышку сотовой связи, определяя свое местонахождение. А в Пакистане с его непрекращающейся террористической активностью, прослушивание и отслеживание сотовых телефонов велось постоянно.
Сержант вернулся к машине, по ходу сняв с подохшего моджахеда его чалму — и обнаружил Чамберса, со счастливым видом держащего в руках пулемет Калашникова с заправленной лентой.
— Черт… Где нашел?
— В кабине этой машины. Там, за сидениями.
Сержант выругал себя — машину, которую они оставляют, надо было досмотреть и досмотреть тщательно. Пулемет, вдобавок к шести автоматам — просто отлично.
— Бросай в кузов. Чалму умеешь накручивать?
— Немного…
— Давай! — сержант протянул своему невольному напарнику чалму с убитого боевика.
— Ты уверен, что там нет вшей?
— Я уверен, что эта штука поможет тебе остаться в живых до того, как мы обнаружим патрульную базу или патруль коалиционных сил. Давай, надевай…
Аргумент был безотказным.
— Машину со стиком водить умеешь?
— Такая была у моего отца. Старый Лендровер.
— Отлично, слушай меня. Я буду в кузове, за пулеметом. У тебя будет два автомата, но это на всякий случай. И пистолет. Связь у нас есть, если не получится передавать голосом, будет так: я буду стучать прикладом по крыше кабины. Один удар — стой, два удара — вперед, или ускоряйся, три удара — у нас проблемы. Повтори.
— Один удар — стой, два удара — вперед, или ускоряйся, три удара — у нас проблемы. Ты уверен, что это необходимо.
— Необходимо, и еще как. Мы не знаем, куда мы попали, если это суннитский треугольник, то нам понадобится вся наша удача, чтобы выскочить отсюда живыми, здесь на десятки километров вокруг — одни муджики, а большая часть постов снята. У тебя есть компас?
— Нет.
— Держи! — сержант протянул ему свой — двигайся на юг.
— Почему на юг?
— Потому что там, скорее всего — Багдад, понял? Там мы найдем помощь…
— Понял…
— Теперь. Подъезжаем к воротам, двигатель не глуши. Выходишь, и открываешь их. Я в кузове. Если увидишь бородатых — падай, основную работу предоставь мне. Но автомат возьми на всякий случай. И вообще — без автомата больше никуда не ногой…
