Или он уже в аду? Рай ему — точно не светил и он это хорошо знал…
Он пошевелил пальцами — и почувствовал, что тяжесть, которая давит на него — не монолитна, она сыплется, просачивается между пальцами.
Потом он вдруг вспомнил — как вспышка света. Лопата в руках, слова на английском языке — а потом грохот автомата, оглушивший его навсегда. Его разоблачили как израильского шпиона и расстреляли — но при этом он остался жив.
Потом он понял, что его похоронили заживо. И ужас от осознания этого — впрыснул в кровь ударную дозу адреналина, заставил шевелиться. Даже полураздавленная машиной — крыса не расстанется с жизнью просто так. И он — не расстанется.
Час с небольшим спустя — иорданский журналист Мустафа аль-Джихади тяжело дыша, сидел на краю неглубокой могилы, из которой он выбрался после того, как пришел в себя. Земля была сухая, тяжелая твердая — могилу он успел выкопать совсем неглубокую. Земля была твердая, кусками, это не песок, который похоронил бы его заживо — а командовавший расстрелом полковник не распорядился затрамбовать могилу.
Пуля — прошла по касательной, контузив его. Тот майор был профессиональным стрелком, он выстрелил так, чтобы контузить его — но даже стоявшие чуть вдалеке солдаты смогут подтвердить, что жидовский шпион расстрелян и закопан. То, что старшие офицеры египетской армии поступили именно так — доказывает, что заговор в армии есть и то, что он слышал — не просто слова отчаявшегося офицера- танкиста…
Сухая земля присыпала рану и не дала течь крови, образовалась корка. Земля здесь чистая, солнце жарит так, что аж страшно — даже без антибиотиков заражение вряд ли будет. Болит очень сильно, попытка прикоснуться к ране вызвала такую боль, что аль-Джихади решил даже не перевязывать рану. Может быть, потом.
Он заворочался, высвобождая из земли ноги — и тут пальцы аль-Джихади наткнулись на что-то в земле… какой-то пакет. Сначала он подумал, что от контузии у него просто начался бред… но это и в самом деле был пакет. Трясясь от холода — он вскрыл его. Там оказалась тонкая пачка египетских денег, сотня долларов, небольшая рация, фляга с водой, два куска сушеного мяса, фонарик, дешевые электронные часы с компасом и карта. Он включил фонарик — и увидел, что кто-то поставил на карте Суэца крестик красным карандашом. По-видимому — крестик обозначал это место.
Место, где его расстреляли.
Надо идти…
Иорданский журналист Мустафа аль-Джихади вспомнил молодость. Срочную он служил в бригаде Гивати, в секторе Газа, где и погиб в восемьдесят пятом при подрыве бронетранспортера. Обгоревшее до неузнаваемости тело похоронено на военном кладбище. Гоняли их в бригаде зверски — а если верить карте, то три ночи пути — и он выйдет к морю…
Три ночи пути. Но путь длиной в тысячу миль начинается с первого шага, верно?
И с этими мыслями — журналист заковылял на запад…
К морю — он вышел только на четвертую ночь. Сил — просто не было…
Весь день — он пролежал неподалеку отсюда, набросав на себя песка. Он слышал голоса, но кому они принадлежали — не знал. Да и не интересовался особо этим — если даже и увидят его, то увидят полумертвого, неизвестно кем подстреленного человека в арабской одежде. Наверное, попытаются помочь, а не пристрелят сразу…
На пятые сутки за ним пришли.
Из последних сил он выполз на берег, огляделся. Никого… только далеко — далеко — зарево на горизонте, огни Порт-Саида, города, который объявлен разрешенным для иностранцев и потому там был свет. Никого не было — ни патрулей, ни просто устроившихся на берегу парочек. Он подполз поближе к воде, посмотрел на часы и принялся ждать. Ему было предписано — каждый час, когда будет час ровно — подавать сигналы фонариком.
В два часа ночи — узконаправленный, но мощный луч со стороны моря прорезал темноту. Мустафа аль-Джихади не стал выключать фонарик — он понял, что спасен.
Через несколько минут — небольшая лодка подошла почти вплотную к берегу. Это была необычная лодка — она была как обычные скоростные лодки с жестким днищем — но баллоны по бортам были вдвое меньше стандартных, посередине — был мощный горб как на подводной лодке — в нем находились аккумуляторы. Были и два лодочных мотора — но оба с длинным трубами воздухозаборников. Такая лодка могла идти в надводном состоянии на обычных моторах, в полупогруженном состоянии — так что видны только трубы и изредка выныривает голова рулевого, чтобы осмотреться — и в полностью погруженном, на аккумуляторах. Четыре человека в черных водолазных костюмах и с автоматами Калашникова соскочили с лодки, как только она подошла на несколько метров к берегу и остаток расстояния до земли преодолели вброд. Дальше — двое заняли позиции на левом и правом фланге, а двое — бросились к подающему сигнал фонарику Агенту. Шаетет-13, спецназ израильских ВМФ — прибыл, чтобы забрать подавшего установленный сигнал бедствия агента.
Сильный, но невидимый невооруженным глазом луч света высветил его лицо — в приборы ночного видения он был виден прекрасно.
— Это он.
— Он в плохом состоянии.
Один из спецназовцев, очевидно получивший подготовку санитара начал осматривать лежащего агента. Боль вернула того из забытия — он пошевелился и застонал.
— Тихо, тихо… Ранение головы… вроде кость цела, но это серьезно. Сильное обезвоживание, усталость…полный набор, в общем.
— Дай ему воды.
— Я не знаю, что с ним, Йоси. Может быть, лучше дождаться, пока его осмотрит настоящий врач?
— Мы можем его не довезти. Я дам ему попить. Держи голову.
— Осторожнее…
Один спецназовец поддержал голову, начал накладывать что-то типа пластыря. Второй достал что-то вроде бутылки для спортсменов, с пробкой-дозатором. Осторожно начал давить, выдавливая содержимое в рот найденного ими человека…
— Черт, что ты ему дал?
— Куриный бульон. Жена сварила.
— Вот идиот. А если у него аллергия?
Пострадавший что-то пробормотал.
— Что? Что ты сказал? Ты слышал?
— По моему он сказал «эсрим». Двадцать.
— Двадцать? Чего — двадцать?
— Черт возьми, что вы там копаетесь?! — прошипел в микрофон один из прикрывающий высадку бойцов — давно пора делать ноги!
— Не шуми — ответил санитар — я закончил.
— Он перенесет транспортировку? Я имею в виду соленую воду.
— Главное, чтобы чистая. Дай свою шапочку. Вот… так. Взяли.
Сложив руки в замок — двое спецназовцев взвалили на них попавшего в беду агента и перенесли в воду на лодку. Следом, держа под прицелом берег, отступили и прикрывающие. Лодка, тихо забурчав моторами — пошла в открытое море.
В Средиземном море, в нескольких милях от берега — их забрала ненадолго всплывшая израильская дизельная подлодка.
