Лондон, Англия
Где-то на востоке Лондона
Ночь на 19 октября 2013 года
— Арсенал, следующая — Мейнор Хаус… — объявил голос диктора в одном из вагонов tube, лондонского метро, крупнейшего в мире. Его называли просто — труба, tube. Вагоны и впрямь были похожи на трубу по крайней мере сверху — они были полукруглыми и высоким людям ездить в них было очень неудобно. Но Хаким не был высоким, он не дотягивал до шести футов…
Хаким, невысокий, неприметный, темный лицом подданный Его Величества Королевы — вышел из вагона привычно — в последний момент, когда двери уже начали смыкаться. Побежал по платформе, ловко лавируя между людьми. Если за ним следили — а он замечал за собой слежку в прошлом месяце — то группа наблюдения должна была либо потерять его, либо, по крайней мере, проявить себя и сделать дальнейшую слежку невозможной.
Он выскочил на улицу, увернувшись от автобуса, перебежал дорогу, нырнул в грязный, засранный переулок и пробежал его весь. Только выскочив на соседнюю улицу и переодев куртку — а она у его была двухсторонняя, разных цветов — он немного успокоился…
Этот район раньше принадлежал англичанам, как и весь Лондон — но сейчас он больше походил на один из районов Большого Карачи. Дым от кебабниц на улице, щербет со льдом вместо мороженого, жарена баранина, вывески на пушту или урду, старые машины, грязь. И люди на улице — много, очень много людей. Таких же, как он — темных лицом, с курчавыми волосами, неприметных. Один Аллах знает, что на уме у каждого из них…
На стене висел большой плакат, его сделали на деньги налогоплательщиков по решению местного совета. На нем — была предупреждающая надпись на английском, пушту и урду.
ЗДЕСЬ ДЕЙСТВУЮТ ЗАКОНЫ ШАРИАТА!
У коренных лондонцев, если им не приведи Господь, доводилось попасть в этот район — возникало ощущение, что их страна проиграла войну.
Людей на улице как-то разом стало меньше — с минарета, стоящего на соседней улице завыл мулла — намаз! Но Хаким — лишь усмехнулся и прибавил шаг. Ему не обязательно — в отличие от тех, кто лицемерно встает на намаз, а потом прислуживает неверным, а потом опять лицемерно встает на намаз — ему не нужно замаливать грехи и успокаивать свою совесть публичным и строгим следованием Шариату. Ибо его главный и единственный ибадат[69] заключается в джихаде и это лучший ибадат из тех, какие угодны Аллаху.
Когда он примет шахаду, ему — рай. Этим — ад, как лицемерным.
Он свернул на соседнюю улицу. Увидел знакомый фургончик — старенький, носатый LDV с большим кузовом, купленный на распродаже. У этой машины был пропуск на въезд в центр Лондона, она обслуживала отели…
Хаким свернул во дворик, нащупывая то, что было у него в кармане…
— Ты опять опоздал? — хозяин прачечной был не в духе — тебе мало, что я лишил тебя премии, хочешь, чтобы я тебя и вовсе уволил? Где ты найдешь работу в кризис, идиот несчастный?
У владельца этой прачечной, поляка по фамилии Ковальский — дальний родственник работал в системе отелей Хилтон в Лондоне. Это позволило получить ему очень выгодные контракты. Как и все поляки — он был скрягой и нанимал самых дешевых рабочих.
— Простите, хозяин… — сказал Хаким, глупо улыбаясь и подходя к нему ближе.
И ударил его ножом в живот.
Да. Они преступники. Аллах покарает их. Его руками, руками скромного и богобоязненного раба Аллаха Хакима — покарает
Аллах акбар!
Один из братьев — вошел в комнату, в которой, расстелив коврик на полу, совершал в неурочное время намаз Хашим. Но шахиду — можно обращаться к Аллаху в любое время.
— Все готово, брат…
Хашим собрал коврик. Вышел в соседнюю комнату, где уже установили видеокамеру.
— Можно?
— Когда загорится красный огонек.