— Дизельное топливо и удобрения — пояснил Петреус — добро пожаловать в реальный мир, сэр. У нас вопросы начинаются только тогда, когда ты купил больше двух тонн, или на тебя настучали соседи. Если покупать небольшими порциями, в разных местах — можно за год набрать столько, что хватит для нескольких тонн взрывчатки.
— Что мы должны предпринять по этому вопросу? — спросила мадам Президент — мы связались с НАТО?
— Да, мэм. Но меня больше беспокоит ситуация с Пакистаном и его сотрудничеством с Саудовской Аравией. Это далеко заведет нас.
— Генерал, выражайтесь яснее! — сказал Сафт
— Пакистанские воинские части высадились в Саудовской Аравии по приглашению Его Величества для подавления мятежа. Это не было согласовано с нами. Пакистан начал вести какую-то игру и весьма опасную — они почувствовали, что вожжи брошены.
— Опять вы за свое… — недовольно сказала мадам Президент
— Мэм, это мое мнение и оно неизменно — ответил генерал — мы совершили большую ошибку, наладив финансирование режима пакистанских генералов. Мы усугубили ее, когда не только согласились — но и, по сути, спровоцировали отставку Первеза Мушаррафа — единственного человека, который мог что-то сделать с Пакистаном и при этом всецело зависел от нас. Но самая большая наша ошибка — это когда мы демонстративно изменили свою политику и принялись поддерживать Индию, а Пакистан сняли с довольствия. Тем самым — мы лишились последних рычагов воздействия на пакистанский генералитет.
— Что мы можем сделать с Пакистаном? — поинтересовалась мадам Президент
— Немного, мэм — признал Сафт — совсем немного. Мы не можем воздействовать на них, перекрывая туристические потоки — туда и так практически не ездят туристы. Деньги они в основном получают не от нас, а от Китая. Нефть идет оттуда же, газ у них свой.
Про военное вмешательство в дела Пакистана речи не шло. Это было возможно в короткий по историческим меркам промежуток времени — с девяносто первого года где-то по две тысячи третий. В девяносто первом году — в Пакистане разгромили и сожгли американское посольство — вполне подходящий повод для вмешательства. Второй повод — когда входили в Афганистан: никто не мешал включить в ось зла еще и Пакистан или потребовать вернуть Зону племен законному владельцу, [72] чтобы навести там должный порядок. У Пакистана тогда было немного атомных бомб и почти не было нормальных средств их доставки, ядерная программа Пакистана большей частью была тогда пугалом. Но тогда Мушарраф пошел на все условия… американцы были слишком наивными, чтобы понять — рано или поздно за это им отомстят.
А сейчас — Китай еще в девятом, когда предыдущий президент пытался что-то делать с Пакистаном — явственно дал понять, что Пакистан является зоной китайских интересов и вход туда закрыт.
— Мы можем прекратить им поставки запасных частей к сложной военной технике — сказал министр обороны
— Ага, и в итоге Китай получит еще одного покупателя на свое оружие — сказал Петреус — а возможно, и не одного…
— Мы можем просить Короля Саудовской Аравии принять помощь в виде группы экспертов ФБР и ЦРУ для расследования теракта? — спросила мадам Президент
— Можем, мэм — ответил директор ЦРУ — но, скорее всего, получим отказ. Там не любят выставлять свое грязное белье на всеобщее обозрение. Или — наших парней просто убьют, если только они наткнутся на что-то серьезное…
— Господи, что нам делать… Дик?
— Мэм, я звонил в Брюссель — ответил заместитель министра обороны, который присутствовал здесь лично с министром — сейчас собирается экстренное совещание стран-членов НАТО на уровне министров обороны. Но я полагаю, что решение будет — нет. Во Франции сейчас у власти социалисты — а Британия и так помогает нам как может. После произошедшего в Лондоне — британцы не выступят вместе с нами, это будет выглядеть как месть и всколыхнет весь исламский мир. И еще Израиль…
— О, господи…
Израиль — в международном сообществе был парией, страной с очень низким порогом реагирования на критические ситуации, связанные с безопасностью. Если что-то, подобное тому, что произошло в Лондоне, произойдет в Тель-Авиве или Хайфе — можно ждать бомбовых ударов и эскалации напряженности по всему периметру Израиля.
— Ал, я хочу, чтобы кто-то позвонил Нетаньяху и предостерег его от любых поспешных решений и действий. Ситуация взрывоопасная и ковбойские игры нам тут совсем ни к чему.
— Да, мэм.
— У кого еще какие предложения?
— Разрешите, мэм?
— Да, генерал…
Генерал Петреус закрыл свою папку — ему она была не нужна, это были его мысли, которые он мог сказать без подсказки.
— Пакистан, джентльмены. Это страна, которая будет в ближайшие пять — десять лет играть очень важную роль во всем регионе. Мы воспринимали ее сначала как друга, потом как врага — но всегда не относились к ней особенно серьезно. По крайней мере, не относились серьезно в политическом плане, не в плане ядерного оружия. Но это глубокая ошибка. Страна с населением, которое составляет две трети от американского, страна, на территории находится треть от известных лагерей боевиков по всему миру, страна, граничащая с Китаем и одновременно наследующая некие британские колониальные традиции — эта страна не может быть простой.
В этой стране есть целое закрытое сообщество — армия Пакистана и в нем — еще одно сообщество — пакистанский генералитет. До сих пор — нас интересовало только то, во сколько обойдется продвижение тех или иных решений, сколько они попросят у нас помощи и сколько из нее разворуют. Но интересы пакистанских генералов много сложнее, чем нам кажутся — и мы ничего о них не знаем. Мы знаем многое об Аль-Каиде, мы знаем ее курьеров, амиров, лидеров, мы знаем многое о других пакистанских группировках — но мы ничего не знаем о пакистанских генералах. А ведь именно от них зависит то, что происходит в зоне Племен, в Афганистане, теперь и в Саудовской Аравии. Я не призываю подружиться с этими людьми — но я призываю начать их оперативную разработку с той же тщательностью, с какой мы разрабатывали Аль-Каиду, а не так давно — Советский Союз. Если мы хотим контролировать ситуацию — мы должны знать все, о чем говорят эти люди, все, что они думают. Примерно так, мэм.
— Хорошо, мы примем это к сведению, генерал
Через два дня — последовали кадровые перестановки. В торжественной обстановке генералу Дэвиду Петреусу было присвоено — впервые со времен Второй Мировой! — звание генерала армии, пятизвездного генерала. И вручено новое назначение, которое означало почетную отставку — должность представителя США при штабе НАТО с перспективой стать Генеральным секретарем НАТО. На должность директора ЦРУ — при полном одобрении неоконов и лично Роберта Кагана — был назначен до этого занимавший должность государственного секретаря США Алистер Сафт, еврей и бывший радикальный журналист. На своем посту он во всей красе показал собственную ничтожность, провалил процесс работы с Пакистаном — и в лучших традициях вашингтонской бюрократии его отправили на менее значимый пост директора ЦРУ — чтобы он причинял вред и там. Таким образом, в критической ситуации одно из ведомств, отвечающих за национальную безопасность, возглавил тот, кого за глаза называли 'решительный идиот'.
Не меньшее ничтожество — стало Государственным секретарем США. Никаких действий в отношении вышедшего из-под контроля Пакистана предпринято не было — Госдепартамент даже выразил удовлетворение тем, что волна насилия в Саудовской Аравии резко пошла на убыль с прибытием экспедиционного корпуса армии Пакистана.
Трагедия свершилась. Мир — сделал еще один шаг к обрыву.
Что же касается предложений генерала Петреуса — Сафт ринулся их реализовывать, потому что надо
