— Подставила ты нас, — вздохнул Семенов. — Пойми, что не смогу я…
— А кто вас просил? — сердито спросила она. — Мы справились бы сами. Эта горничная, оказывается, ваш сотрудник. Но я не пойму…
— Она в отпуске, — перебил Семенов. — Я попросил о помощи ребят, которым доверяю, и взял слово с каждого, что они будут молчать.
— Спасибо, дядя Федя, — насмешливо произнесла Катя. — Но если вы все это делали для того, чтобы я отдала глобус…
— Да можешь не отдавать, но заяви в милицию, — вмешался отец.
— Об этом не может быть и речи, — сказал Иван Евгеньевич. — Я напишу обо всем, что произошло с отцом, и это будет храниться до тех пор, пока будет жить наша фамилия. Можете думать что угодно, считать меня кем пожелаете, но…
— Так и будет! — В комнату вошел Женя.
— Где Полина Андреевна? — спросил Семенов.
— Увезли. Она же его хлопнула…
— У него в руке был нож, — вздохнул Семенов. — Плохо одно — она обманула мужа и дочку, выдавая его за своего родственника. А он работал в Турции от какой-то небольшой туристической фирмы. Фирма прогорела, и он вернулся в Россию. Дело очень серьезное, и надо что-то решать. Хорошо, что все кончилось так. Правда, начальство рвет и мечет, да и прокуратура тоже…
— Я все объясню, — заговорил Иван Евгеньевич. — Думаю, меня поймут. Конечно, тебе, Федор, нагорит.
— Все будет нормально, — отмахнулся тот.
— Я настаиваю, — произнес Александр Иванович, — надо обо всем рассказать…
— Услышь себя, сын, — покачал головой Иван Евгеньевич. — Ты предлагаешь отнять память о деде, о моем отце и прадеде Женьки и Катюши. Неужели мы не сможем защитить нашу реликвию? Благодаря глобусу мы узнали правду о моем отце. Американец и тот оставил глобус нам. Для чего? Неужели для того, чтобы мы отдали его? А ведь глобус у нас заберут. Если мы заявим, сразу найдутся наследники мастера, который его делал. В конце концов…
— Глобус я не отдам никому, — заявила Катя.
— Мы не отдадим, — поддержал сестру Женя.
— Спасибо тебе, Женька! — Катя благодарно взглянула на него. — Наверное, пусть лучше глобус будет у тебя.
— Пока я жив, — вмешался дед, — глобус будет здесь. Когда умру, завещаю первому правнуку.
Бразилия
— Дьявол бы вас жарил! — процедил по телефону Фагейро. — Все равно гореть вам в огне. Чтоб вас пираньи сожрали! Что я буду говорить боссу?!
— Мы ни при чем, — ответил абонент. — Том покончил с собой.
— Он принял правильное решение, сохранил жизнь своим родным, и они еще получат деньги. А с вас сдерут кожу! — Фагейро отключил телефон и вскинул сжатые кулаки. — Пусть огонь и воды покарают этих безмозглых! Чтоб у них…
— Что с тобой? — спросила вошедшая Асунта.
— В Москве все кончилось, — буркнул он. — Том успел отравиться. Ничего не вышло!
— Я не глухая, — поморщилась она. — Значит, снова вмешался Аллен. Этот генерал начинает действовать на нервы. Почему его до сих пор не уберут? Я могу найти людей и заплатить…
— Нельзя. Топор мести приказал не убивать генерала. Хотя я тоже не понимаю, почему мы…
— Значит, так надо. И я, кажется, догадываюсь почему. Генерал идет нужным путем и находит верные решения. Скорее всего самое правильное — идти за ним до определенного момента. Хотя я уже попыталась бы убить его. А как чувствует себя Рамон? — насмешливо спросила она.
— В ярости. И его можно понять. Остался без куска уха! — Фагейро рассмеялся.
— Не понимаю, почему не убивают американцев? Все, что им было известно, они сообщили. Монк и Ральф убиты. Так зачем они нам?
— А ты спроси у хозяина и получишь ответ. Знаешь, что я решил? — Фагейро понизил голос.
— Интересно! Неужели ты можешь что-то решать? Ладно, не отвечай! — Увидев злое лицо с играющими желваками, она махнула рукой. — Мне не интересны твои фантазии. Надо работать. В Москве провалились твои люди. Тебе повезло, что Том покончил с собой. Надеюсь, те, кого он купил, ничего от него не узнали.
— Я тоже на это очень надеюсь. Но чтобы быть уверенным до конца, я договорился со Славянином. Что-то знать может только компаньон Тома по реализации наркотиков, а Славянин подчистит.
— Наконец-то ты сделал что-то правильно.
— Слушай, женщина! Ты все чаще переходишь границы дозволенного! И я больше не намерен…
— И что же ты сделаешь? — Асунта рассмеялась ему в лицо. — Убьешь или прикажешь своим рабам выпороть меня кнутом? Мой тебе совет, Фагейро, не угрожай даже в мыслях никому из рода Болео, а то можешь погибнуть. Я пришла по делу. Жо Луганро предлагает партию наркотика по очень низкой цене.
— А с чего это вдруг Кайман решил быть таким добрым? — усмехнулся Фагейро.
— Товар не лучшего качества. Он отдает его по дешевке…
— Знаешь, Асунта, я в такие игры не играю. Наркотики — это не для меня. Я был наркоманом и смог вылечиться. Убил того, кто приучил меня к отраве, и двух продавцов. В тюрьме меня пытались прикончить люди наркокартеля, но не вышло. И с того дня я решил, что больше никогда не свяжусь с наркотиками.
— Значит, имея штат наемных убийц, ты считаешь, что наркотик хуже? — засмеялась Асунта.
— Точно так. Киллер убивает человека потому, что тот кому-то мешает. И нередко бывает, что его жертва действительно плохой человек. А наркотик убивает в человеке все человеческое.
— Как интересно ты говоришь! — удивленно отметила она.
— Я два года был наркоманом. Из-за этого умерла моя мама. И я горд тем, что сумел уйти от зависимости. Не каждому это удается. Я дал себе слово никогда не иметь дела с наркотиками.
— Понятно. Но для меня наркотики только способ заработать. Надеюсь, ты не считаешь меня…
— А какая разница, что я считаю?.. Что говорит Хозяин?
— По его разрешению я вела переговоры с Луганро.
— А я постоянно думаю, что буду делать с деньгами за сокровища. И решил, что свою часть оставлю в драгоценностях. Денег сейчас хватает, а для детей лучше, если останутся драгоценности. Вполне возможно, и они что-то оставят своим детям.
— Подожди, ты уверен, что что-то получишь?
— Конечно. А почему ты спросила? — Он внимательно посмотрел ей в глаза.
— Потому что я не верю, что мы найдем их. Неужели за сотни лет никто не мог их найти?
— Но бухта капитана Бадензе была, и ее в конце концов нашли. Кроме того, Аллен не дурак и не стал бы заниматься тем, чего нет в природе. Я уверен — сокровища лежат и ждут своего нового хозяина.
В глазах Асунты плескалась усмешка, но она промолчала.
— Как ты? — спросил Ромеро.
— А ты как думаешь? — раздраженно буркнул Рамон с забинтованной головой.
— Да хватит тебе, брат. Ну что теперь сделаешь? Ты сам виноват! — Не выдержав, Ромеро хохотнул.
— И ты тоже скалишься! — заорал Рамон.
— Хватит! — гаркнул Ромеро. — Ты сам виноват, поэтому будь мужчиной. Подумаешь, откусили ухо.
— Что случилось в Москве? — спросил, помолчав, Рамон.
— Да черт знает что! Том отравился. Сейчас скандал на уровне посольства.
