лицо и тела. Но через месяц все будет в порядке. Ее постоянно осматривает мой врач. Он шарлатан, лично я бы ему никогда не доверился, но ее он лечит нормально. Гринго пришел в себя, его уже можно было продать. Индейцы с Губы Дьявола покупают белых. Белый раб в семье — почетно. Еще таких берут амазонки для продолжения рода. Не хотел бы я попасть к ним. Когда первый раз появились три, я думал, какой-то фильм снимают. Женщины такие спортивные и выглядят очень даже ничего, но грубые и наглые. А потом услышал от охотников, что эти женщины зовут себя амазонками. Живут без мужчин. Я не поверил…
— Зря. Я встречался с ними. Воевать умеют, зарегистрированы, как женская община. Живут в хижинах, правда, почти со всеми удобствами. Их примерно около шестидесяти взрослых. И детишки есть. Свою территорию охраняют, и тем, кто туда попадет, я не завидую. Я сначала думал, что это какие-то сумасшедшие лесбиянки. Нет, вполне нормальные женщины. Бразильянки, индианки, канадки, мексиканки, даже американки имеются. Но лесбиянки тоже, конечно, есть. Лучше им не попадаться. Недавно нашли племя, которое огонь добывает трением и не имеет понятия, что такое ружье. Их с самолета случайно обнаружили. А где-то около Атины, говорят, людоеды бродят. Находили скелеты, думали, звери их сожрали. А потом нашли котлы, в которых варят людей и лопают.
— А ты ел людей? — спросил Конвелио.
— Приходилось! — Людоед оскалился. Конвелио хотел спросить, где и как, но предпочел воздержаться. Глаза Людоеда горели мрачным огнем.
«Он запросто может убить», — подумал Эрно, инстинктивно сделав шаг назад.
— Никогда больше не спрашивай об этом, — процедил Людоед.
— Конечно, не буду.
— Ты как думаешь, — взяв бутылку виски, Людоед сделал несколько глотков, — Хозяин будет делить сокровища?
— Вряд ли. Хотя бы потому, что не доживет до этого.
— Он не доживет, — кивнул Людоед.
Самолет Бразилиа — Дели
Плотный смуглый мужчина смотрел в иллюминатор.
— Чего желаете? — спросила стюардесса.
— Кофе, — не глядя на нее, буркнул он. — Бразильский и сваренный по-нашему.
Индия, Дели
— Теодоро Марино? — Худощавый индиец подошел к рослому мужчине с военной выправкой.
— А ты кто? — смерил его тот пренебрежительным взглядом.
— Мне поручено встретить вас, господин.
— Кто же такой заботливый?
— Марша Фунджак.
— Бери вещи и веди к машине. А ты неплохо говоришь по-английски. Где учился?
— В Англии. Потом служил у генерала Жунуа в легионе. Воевал в Чаде и Сомали. Ранили, вот и ушел. Стал слугой.
— Значит, ты битый жизнью.
— Не столько жизнью, сколько людьми, — ответил индиец.
— Вот он, — тихо сказал мотоциклист сидящему сзади парню.
— Понятно, — посмотрев на фотографию, кивнул парень.
Смуглый бразилец вышел из здания аэропорта и остановился. Взглянул на часы. К нему от только что подъехавшей машины направлялся мужчина в белой индийской одежде.
— Давай! — Парень хлопнул мотоциклиста по плечу. Мотоцикл рванулся вперед. Длинный свисток полицейского и автоматная очередь заставили людей опрометью броситься в здание аэровокзала. Мотоцикл, заложив крутой вираж, перескочил оградку широкого газона и вылетел на ведущую в город трассу. Бразилец и встретивший его индиец лежали рядом. На белоснежной одежде индийца алели кровавые пятна.
Полная женщина в сари, глядя на взволнованную толпу пытающихся пробиться к убитым полицейским, отошла к белому «ситроену» и достала телефон.
— Заказ выполнен, — сообщила она.
— Как убили? — спросил полковник индийской армии.
— Застрелили около аэровокзала, — ответил капитан. — Мотоциклист из автомата, одной очередью.
— Что же теперь делать? У него были бумаги, которые…
В кабинет вошли пятеро в штатском. Капитану заломили руки, его удерживали двое. К полковнику подошел седой мужчина.
— Все, Урашак, — сказал он, — теперь ты не открутишься. Говори правду и назови всех, а главное — причину, почему ты…
Полковник упал. На кителе против сердца расплывалось кровавое пятно.
— Снайпер! — крикнул кто-то. Капитан, упав на пол, закрыл голову руками.
Микроавтобус выехал с территории большого особняка. Двигающаяся впереди машина с охраной остановилась, закрывая проезд мчащемуся слева транспорту. Едущим в другую сторону закрыл движение джип полиции. Микроавтобус начал поворот влево, и в это время по нему ударили из двух гранатометов. Полицейскую машину расстреливали из автоматов четверо выскочивших из бара парней. Машину охраны двое мужчин забросали гранатами.
— Отлично! — воскликнул, держа сотовый, Саакаш. — Никто мне помешать не может. Я не знаю, кому еще они были врагами, но удар нанесен профессионально.
— Моего встретили? — спросил Макосса.
— Конечно, встретили. В общем, завтра мы узнаем все. Ну а там и от тебя будет зависть успех нашего дела.
— Все, что будет нужно, я сделаю. Но вот чего хотелось бы — если тебя возьмут, надеюсь, мое имя не будет…
— У меня все получится, — уверенно заявил Саакаш.
Марша, тая усмешку, молчала.
— Я очень надеюсь на это. А почему ты решил, что сокровища спрятаны в Южной Америке?
— Так говорил Аллен. А он всегда прав. Кстати, генерал не помешает?
— Генерал, как я понял, отказался от этого. Согласись, он сделал даже больше, чем мог, и сумел найти убежище Бадензе, а вместо благодарности ему предъявляют претензии — он забрал дневник Бадензе.
— А ведь действительно. Я тоже думал об этом.
— Не торопись. Предположим, генерал забрал дневник Бадензе. Но тогда бы он уже что-то знал, а не посылал своих людей в Москву. Кстати, и из этого он не делает секрета. Заявил, что некто пытался похитить глобус у его владельцев. Нет, генерал не нашел дневник, иначе бы он продолжил поиски и завладел сокровищами. А мне вот что интересно: где был этот ваш святой старик, когда искали мастера Раджа и когда его убили?
— Старик сидел в тюрьме. На его счету около восьми убийств. Он убивал заключенных в тюрьме, и ему постоянно увеличивали срок. Но не казнили, потому что он лечил почти от всех болезней, за что его и прозвали святым старцем. Кстати, его сын был убит вместе с Раджем в горах, его тоже звали святым, он
