спросил он. — Теперь что, наша очередь помирать? Ведь ты запросто мог и нас подставить…
— Он говорил, — зашептал Женька, — что убийств не будет, что просто опередят, и все. Я должен был сказать…
— Ты должен был сказать?! — гневно воскликнула его сестра. — Значит, это ты! — Она пристально смотрела на брата. — Генерал был прав, Женька, ты предатель! Ты предал не меня, не их, — взглянула она на Билла и плачущую Монику. — Ты предал прадеда, деда и папу с мамой. Ты гад, Женька! — Она схватила винтовку.
— Катька! — рванулся к ней Павел. Она медленно подняла ствол и передернула затвор. Женька расширил налитые страхом глаза. Алексей вскочил и загородил его собой. Павел вырвал винтовку из рук Кати.
— Какой же ты гад! — прошептала она.
— Я… — дрожащим голосом заговорил Женя. — Мне в Москве действительно обещали миллион, я же предлагал тебе…
— Кому ты говорил о нас? — спросил Алексей.
— Я оставил записку, — чуть слышно ответил Женька, — у бармена. Но я не говорил, где сокровища. Я не знаю…
— Понятно, — кивнул Алексей. — Надо срочно уходить. И не группой, а по двое, незаметно. Сейчас может получиться, поскольку они думают, что мы мертвы. Про вертолет тоже ты сообщил? — посмотрел он на Женю.
— Нет, это не я, правда! — Он испуганно взглянул на сестру. — Я просто должен был, когда мы доберемся до места, где находятся сокровища, включить вот это. — Женя достал из кармана похожий на пульт телевизора прибор с красной кнопкой. Билл взял пульт, повертел его в руках и хмыкнул:
— Сигнал сообщает о местонахождении на равнине до двадцати километров, в горах до пяти. Если оставить включенным на одном месте, то в течение сорока пяти минут сигнал будет пойман спутником и может быть принят в любой точке на расстоянии до пятисот километров.
— Сволочь ты, Женька, — процедила Катя, — я больше тебя знать не хочу!
— Кто с тобой поддерживал связь? — спросил Билл.
— В Москве на меня вышел какой-то Элижо. Заплатил мне за то, что я ему рассказал о генерале и о них, — он кивнул на Графа с друзьями, — дал десять тысяч долларов и пообещал, что я получу миллион двести пятьдесят тысяч, если помогу им найти сокровища.
— Гадина! — Катя схватила камень и бросилась к брату. Граф вырвал у нее камень. Павел загородил собой Женю. Плачущая Моника неожиданно выстрелила из пистолета. Савелий успел подбить ее вскинутую руку, и пуля улетела вверх.
— Прекратить истерику! — потребовал Билл. — Все знали, что идем не на пикник. И еще неясно, как будет дальше. Майор прав, — посмотрел он на Графского, — надо воспользоваться ситуацией и уходить. Купим катер и рванем по Амазонке. Свяжемся с генералом, он скажет, где и когда встретимся.
— А с этим гадом что делать будем? — спросила Моника. — Я не могу его видеть!
— Придется! — отрезал Билл.
— А потом? — закричала она. — Он так и будет жить?! Потом что?! Отдать его под суд мы не сможем!
— Хватит! — остановил ее Билл. — Сейчас вы пойдете к парку и спуститесь к реке. Если меня не будет, старшим станет майор. И запомните: через десять минут на связь выйдет генерал. — Он посмотрел на Катю: — Аллен нас не подставлял, во всем виноват ваш брат. Как вы с ним поступите, ваше дело, но я бы его убил. — Он вышел из комнаты. Увидев кивок Алексея, Павел направился следом.
— Может, и мне с ними? — спросил Савелий.
— Ты ведь только с матом говоришь, — усмехнулся Алексей. — Так что лучше не надо.
— А то вы на всех языках говорите, — недовольно проворчал Савелий. — Что-то мне заграница перестала нравиться.
— Черт бы вас взял за уши! — раздался крик в телефоне у Болео. — Мне нужен генерал! Вы все скоро сгорите в огне под котлом для ужина дьявола!
— Босс, — заискивающе заговорил Болео, — поначалу что-то пошло не так. Наши люди уже завтра будут на месте.
— А что не так, возьми тебя черт за уши?
— Ведь они сидели здесь, но где же генерал? А что, если его убрали?
— Не пори ерунды! Генерал жив и находится где-то рядом с сокровищами. На кой черт я с вами связался, вы все провалили! Потеряли генерала, уцепились за отвлекающую группу, а потом убили не причастных к этому людей.
— Но вы же были согласны с этим решением.
— Ты вообще полный болван! Кроме того, что этим делом занялась полиция, вы ничего не добились. Угробили троих из команды генерала и довольны, тащи вас черт за уши!
— Я не понимаю, босс.
— А ты вообще когда-нибудь что-нибудь понимал?! В вертолете были трое из команды генерала и четверо купленных Вильямсом людей. Они разделились, чтобы вы бросились за вертолетом, а остальные встретились с генералом. Понятно, болван? А ты еще вбил себе в дурацкую голову, что генерал мертв. Аллен не тот человек, который погибнет, когда почти достиг цели. Я иногда думаю, что он вообще бессмертен.
— Извините, босс. Значит, мы убили не тех?
— Там были трое. И похоже, вы нажили себе врагов, поэтому их надо убить. Но позже. А теперь вот что, Болео…
— Ты? — Билл удивленно посмотрел на подошедшего справа Павла.
— Умеешь ты торговаться, — спокойно отметил тот.
— Ты слышал?! — поразился Билл.
— Не думал, что офицер безопасности корпуса может так удивляться. — Павел улыбнулся. — Сейчас появятся ваши.
— Но ведь…
— Вот они! — Павел увидел Графа.
— Катер твой, — пересчитывая деньги, кивнул худой бразилец.
— Это даже хорошо, — процедила Вдова. — Я сама прикончу его и ее. С ними, значит, уже покончено.
— Босс в ярости, — вздохнул Болео.
— Он сам виноват. Все могло быть гораздо проще. А он… Хотя вполне возможно, что генерал просчитал и этот вариант. Аллен умный и непредсказуемый человек. Я бы хотела работать с ним. Группа Индейца уже на месте?
— Пока нет, но должна быть поблизости.
— Ты веришь Индейцу? Он не может взять все?
— Ты бы, конечно, сделала именно так, но ведь от босса не уйти, поэтому никто рисковать жизнью не будет. К тому же, я уверен, это невозможно осуществить. В каждой группе есть доверенный человек босса, он знает о настроении этих людей все, и если что-то не так, группу уничтожают.
Хребет Пурус
Показавшийся из-за валуна индеец с разрисованным лицом, подняв левую руку, показал два раза по четыре пальца и исчез.
— Долго еще? — недовольно спросил крепкий мужчина в серо-желтом, под цвет камней, комбинезоне.
— Нет, — негромко ответил идущий впереди молодой индеец. — Но что-то здесь не так, кажется, за нами наблюдают.
