шевелясь. Такому же наказанию подвергаются и те огоньки, которые не успеют совратить за год нужное количество людей.
— Дебильная сказка, — вздохнул Денис.
— Ты это о чем? — не понял лепрекон.
— Так, о своем, об огрском. Свободен.
Лепрекон, сообразив, что добавки не будет, дохлебал пиво и поспешил свалить за свой столик. Как только он ретировался, Денис подозвал к себе болотницу.
— Чего тебе, зеленый?
— Что ж ты, перечница старая, знаменитого писателя таким пойлом жутким поишь? — начал наезжать на старушку Денис, кивая на опустевшую кружку.
— Сынок, да какое же это пойло? — всплеснула сухонькими ручонками бабуля, сердито косясь на лепрекона. — Ты эту шапку зеленую не слушай, он тебе наговорит! Сам-то видал, с каким удовольствием хлебал? Тебе ни капли не оставил. Это ж чистейшая болотная водица. Гнилушечки, мухоморчики, бледные поганочки. Лоси не доедают, лешие у них последнее отбирают, чтоб я этот напиток дивный для клиентов сварила. Да за каждую бочку моего пива лесной царь золотом полновесным платит. Это же нектар! Амброзия! Да ты сам попробуй.
Болотница метнулась в подсобку и скоро вернулась с еще одной кружкой зеленого пива. Денис не удержался, сдул пену, пригубил. Глаза сразу съехались в кучку.
— Бедный Гансик… как он еще держится на ногах.
— А зачем ему держаться на ногах? — удивилась болотница. — Он сидит.
— Третий день?
— Больше. А по мне, так хоть до скончания века пусть сидит… пока деньги есть.
— Понятно.
Денис перегнулся через стол, заглянул в бумаги сказочника. Тот уже писал про принцессу Фиону, ожидающую в черном замке своего рыцаря, который должен будет спасти бедняжку от дракона.
— Хоть бы чего-нибудь своего привнес, — покачал головой юноша. — Скажем, Вионой девчонку назвал.
— Не звучит, — отмахнулся Ганс, — слишком тривиально. Фиона — то, что надо!
— Слушай, может, хватит чужие сказки тырить? — начал отнимать у него бумаги юноша. — Я точно знаю, что ее Уильям Стейг написал.
— Какой еще Стейг? Не знаю никакого Стейга! Я ее написал! — вцепился в свои бумаги Ганс. — Стейг — город, а не писатель!
Споры о приоритете прервал чей-то истошный вопль, донесшийся до выпивох со стороны болот:
— Атас! Черные Капюшоны идут!
Нечисть задергалась. Кто-то вскочил из-за стола, растерянно озираясь, кто-то дернулся к выходу, но было уже поздно. Дверь распахнулась, и на пороге появилась мрачная фигура, закутанная с головы до ног в черный плащ. Лицо неизвестного наполовину было перекрыто черным капюшоном, низко надвинутым на лоб. Габаритами застывший в дверях квадратный организм, конечно, уступал Денису, но все равно его фигура внушала уважение.
— Всем сидеть! — грозно сказал Черный Капюшон, скользнул беглым взглядом по посетителям корчмы, удовлетворенно кивнул головой и коротко бросил себе за спину: — Вроде чисто.
В корчму вошел еще один Черный Капюшон, росточком пониже, следом шагнули пять амбалов в такой же одежде. Завсегдатаи корчмы завибрировали. Кто-то начал потихоньку сползать под стол, кто-то просто трясся, празднуя труса.
— Хоть бы пронесло, хоть бы пронесло… — лепетал насмерть перепуганный лепрекон за соседним столиком.
— Не вздумай, тут и без того амбре, хоть нос пальцами затыкай, — пригрозил ему Денис и с любопытством уставился на пришельцев.
Что это за существа, под плащами разобрать было трудно. Даже руки их были упакованы в черные кожаные перчатки с серебряными нашлепками, а вот арбалеты, которые находились в этих руках, юношу насторожили.
— Забавно, — пробормотал Денис.
Это были многозарядные арбалеты с автоматической подачей болтов и ускоренной натяжкой тетивы, и ликвидатор был готов поклясться, что изготовляли их по его чертежам. Помнится, пару лет назад во время охоты на Оле-Лукойе он дал гномам такой заказ, и конструкция им, видать, понравилась. Значит, он находится сейчас в измерении, где рулит своим королевством его закадычный дружок Ланс… Если, конечно, эти арбалеты уже не перекочевали в другие отражения Геи.
Щуплая личность — единственная из Черных Капюшонов, не снабженная этим грозным оружием, — выступила вперед, и сразу стало ясно, что она здесь главная. Предводитель щелкнул унизанными перстнями пальцами. Драгоценные камни в этих перстнях были с такими острыми гранями, что юноша сразу понял: их главная задача — не украшением служить, а работать в случае необходимости этаким импровизированным кастетом.
— Хозяйку сюда! — грозно сказала щуплая личность.
Болотница на полусогнутых кинулась к нему.
— Почему на твоем заведении я не видел объявления с портретом главного государственного преступника?
— Родимый, так ить как его увидишь-то? — зачастила старушка. — Оно ж на бумаге писано.
— Ну и что?
— Аль не видишь, контингент здеся какой? По три разу на дню объявы ваши вешаю, а они, черти, их сдирают и на самокрутки пускают.
— Меня это не колышет. Охрану приставь, чай не разоришься. Еще раз такое повторится, всю твою контору разнесу!
— Приставлю, родимый, обязательно приставлю.
Болотница метнулась в подсобку и начала оперативно развешивать по стенам заведения «объяву», с которой на Дениса смотрела… его собственная физиономия. Разумеется, не в нынешнем облике деревенского увальня Гаврилы, а в облике знаменитого ликвидатора нулевого уровня, уже дважды схлестывавшегося с самим Темным Мастером. Картинка юноше не понравилась. Наверное, потому, что изображен он был на ней в полосатой арестантской робе, да к тому же еще и в двух ракурсах — фас и профиль. И даже длинный шестизначный номер снизу не забыли нарисовать.
— Это у вас здесь столько зэков? — удивился ликвидатор.
Щуплая личность окинула его подозрительным взглядом:
— Это ты о чем, чудище?
— Номер длинноват, — пояснил Денис, кивая на «объяву», — за три миллиона перевалил.
— Это не номер, — ледяным тоном сказала субтильная личность, — это сумма в золотых за голову преступника, которого разыскивает Темный Мастер.
— Есть! — неожиданно грохнул кулаком по столу Ганс, заставив всех подпрыгнуть.
На писателя тут же уставились арбалеты Черных Капюшонов.
— Что есть? — полюбопытствовал Денис.
— Идея есть! Я в спутники Шреку дам говорящего коня!
Похоже, писатель окончательно дозрел, и такие мелочи, как появление Черных Капюшонов, его и его пьяную музу уже не волновали.
— Тогда уж лучше осла, — хмыкнул юноша.
— Точно! Козла, который всю жизнь мечтал стать конем. Ух, как круто сюжет заворачивается!
— Уж если тыришь чужие сказки, то хотя бы соблюдай каноны, — кротко попросил Денис. — Осла!
— Слушай, чего ты меня путаешь? — возмутился Ганс. — Говорящий осел — это такой козел, дураку понятно! — писатель ткнул пером в чернильницу и начал строчить «свою» сказку, свободной от пера рукой шаря по столу. — И вот они выходят на ристалище… Так, а где пиво, я не понял?
Щуплая личность в капюшоне дала знак своей гвардии опустить арбалеты, приблизилась к столу
