Представьте себе: лечат определенный контингент от конкретного недуга, а выздоравливают или чувствуют облегчение еще и совсем другие люди с иными болезнями. Мне, например, один знакомый с Западной Украины говорил, что у его жены после сеанса Кашпировского стали темнеть седые волосы. Но у самого этого знакомого при виде телетерапевта начинали болеть зубы.
Эффект внушения? Не совсем. Ведь оно, как писал В. М. Бехтерев, «проникает в психическую сферу без активного внимания, входя без особой переработки непосредственно в общую сферу и укрепляясь здесь, как всякий предмет пассивного восприятия». Внушение, таким образом, предполагает внедрение конкретной установки в подсознание, минуя рассудочный анализ. Но в случае Кашпировского нередко действовала установка как таковая, вне ее конкретного содержания.
Следовательно, речь идет о самовнушении, — непроизвольном, бессознательном. Исследовавший данный феномен психолог В. М. Звоников отметил, что у телепациентов Кашпировского наблюдалось «снижение активации левого полушария, которое прежде всего контролирует у нас волевые, логические, сознательные функции, и повышение активации правого полушария, которое является образным и отвечает за бессознательное в нашем организме. Я несколько упрощенно представляю вам этот механизм. Но у нас имеется целый ряд экспериментальных фактов, записи энцефалограмм, других физиологических реакций человека, подтверждающих это».
Феномен Кашпировского убедительнейшим образом демонстрирует мощь психотронного оружия — электронных средств массового внушения. Главнейшее его свойство: снижение волевых, логических, сознательных функций головного мозга при активации образного восприятия, эмоций, подсознания. Подавляется интеллект.
Этот факт был отмечен американскими специалистами более тридцати лет назад. У маленьких детей, привыкших смотреть телевизор, наблюдались изменения в структуре интеллекта; отставание в развитии речи, бедность фантазии; плохая коммуникабельность; примитивные стереотипы мышления. Появился термин «телеидиот» (не ругательство, а диагноз).
Нетрудно сообразить, что те поколения детей давно стали взрослыми, и уже сотни миллионов людей, если не миллиард-другой имеют более или менее измененный под воздействием телевидения интеллект. Более того, у них деформирована вся психосфера, потому что привыкание к внедряемым извне образам (а не вырабатываемым самостоятельно, как при чтении) дополняется эффектом повышенной внушаемости и самовнушения.
Телевидение навязывает зрителям конкретные образы, обращается преимущественно к их эмоциям, активно пробуждает зависть (обилие сплетен о богатых и знаменитых) и жадность («как выиграть миллион»), приучает к насилию, одурманивает соблазнительными зрелищами, запугивает многочисленными сообщениями о катастрофах. Так формируются с детских лет и до старости «правополушарные» личности с убогой лексикой, бедной фантазией, примитивными стереотипами мышления, навязанными извне, легкой внушаемостью, шаткими убеждениями, искаженными представлениями о реальной жизни.
Это, можно сказать, небывалый в прежние эпохи «телевид» человека, который из печатной продукции потребляет почти исключительно глянцевые журналы с обилием картинок и дефицитом мысли. Тотальная компьютеризация вдобавок делает его придатком техноинтеллекта, так же как в промышленном производстве он — придаток могучих машин и механизмов.
«Телевид», как показал феномен Кашпировского, весьма склонен к невольному самовнушению. У него могут реализоваться — в плане психофизиологическом — скрытые, порой затаенные от самого себя желания. Ведь подавляющее большинство физиологических процессов идет без участия рассудка, превосходно организовано и управляется на уровне подсознания. Поэтому мы своей волей не можем «заставить» организм избавиться от седых волос или варикозного расширения вен. А вот подсознание на это способно (хотя не исключено, что результаты будут нестабильными, а то и с нежелательными побочными последствиями).
Когда оно находится в возбужденном состоянии, избавлено отчасти от докучной опеки рассудка, который заторможен и подавлен, тогда и начинает действовать невольное самовнушение.
Нетрудно догадаться, какие установки формирует телевидение. Именно они определяют устремления человека. Невольное самовнушение придает таким устремлениям маниакальную целенаправленность, вне логики, доводов рассудка. Напротив, логика и доводы рассудка направляются и управляются установками.
Возникает вопрос: а почему советская власть, коммунистические идеологи, в руках которых долгое время находились электронные средства массовой агитации и пропаганды, не сумели так обработать население, чтобы оно смогло устоять против контрпропаганды, антисоветских выступлений? Не означает ли это, что доводы сторонников коммунистической идеи были менее убедительны, чем высказывания их противников?
Надо сразу сказать, что советский идеологический аппарат со времен Хрущева был приучен к лицемерию и самому беспринципному угождению начальству. Люди, которые от безудержного восхваления Сталина по указанию свыше тотчас перешли к его охаиванию, а от быстро раздутого культа Хрущева — к суровому порицанию этого деятеля, более всего похожи на интеллектуальных лакеев, профессиональных лжецов. Большинство из них с трудно скрываемой завистью присматривались к комфортному существованию богатых буржуа, мечтая об иномарках, коттеджах и прочих символах «сладкой жизни». По моим наблюдениям, в народе не было доверия к таким идеологам КПСС даже в тех случаях, когда они говорили правду.
Но главное, пожалуй, в том, что идеология марксизма- ленинизма вполне рациональна по сути. Несмотря на название «научный коммунизм» и некоторое сходство с религиозным учением, марксизм в основе своей является философской системой, в которую В. И. Ленин привнес значительный политический акцент. Присутствует, конечно, как во всякой идеологии, идеальный элемент, утопический, в образе светлого и справедливого коммунистического будущего. Но до Хрущева никто вроде бы не утверждал, что этот идеал достижим в ближайшее время. Во всяком случае, Сталин этого не обещал, потому и верили ему, а не его хулителю Хрущеву.
Но вот начались «перестройка и гласность». Постепенно усиливался поток неявной антисоветской пропаганды: делался упор на недостатки социалистической системы и достоинства капиталистической — свободного рынка, частной собственности на средства производства (теперь их связывали не с безработицей, неуверенностью в завтрашнем дне, прозябанием обездоленных, экономическим тоталитаризмом, а с комфортом, развлечениями). В сознание телетолпы внедрили убеждение в том, что советский человек обделен материальными ценностями.
Поучительное свидетельство привел ученый и публицист С. Г. Кара-Мурза: «Насколько эффективно был использован стереотип «обделенности», показывает такой маленький пример. При опросах в 1989 г. 62 процента населения Армении, где велась особенно интенсивная антисоветская кампания, отметили, что потребляют недостаточно молока и молочных продуктов. В действительности их потребление составляло в Армении 480 кг на душу — исключительно высокий показатель. Так, в США он составлял 260 кг, в Испании 140 кг, в среднем по СССР 341 кг. Общественное мнение было создано не реальностью, а внушением, манипуляцией сознания.
(В Белоруссии, где антисоветская агитация большого успеха не имела, отношение к потреблению молока было разумным, хотя его уровень приближался к среднему по СССР, 90 процентов опрошенных ответили, что потребляют молока достаточно.)»
Именно на Кавказе, где сейчас основная масса населения живет несравнимо хуже, чем при советской власти, установка на материальное изобилие, роскошь, импортные товары и иномарки была особенно распространена и содействовала духовной деградации значительного числа граждан.
В период «перестройки и гласности» создались очень благоприятные условия для массового «телезомбирования» населения. Этому содействовали телесеансы Кашпировского и Чумака, выступления астрологов, колдунов, магов и экстрасенсов, нарушающих нормальное сознание, насаждающих веру в духов, чудеса, нечистую силу, в паранормальные (точнее — ненормальные) явления, в самозваных чудотворцев, ясновидящих, предсказателей. Создалась среда, дестабилизирующая сознание и благоприятная для внедрения на подсознательном уровне идеологических установок. Тем более, что они совпадали со скрытыми стремлениями значительной части населения — в особенности служащих, интеллектуалов — к
