Хинако приветливо улыбнулась:
— Не ожидала встретить здесь знакомых.
Юкари нетерпеливо дернула ее за рукав блузки:
— Слышала, вы вчера с Фумия на машине катались…
Хинако растерялась, чем, похоже, окончательно подтвердила догадки Юкари. С видом победительницы та воскликнула:
— Так, значит, это правда! Наш курьер по дороге наткнулся на машину Фумия. Я как услышала, что с ним рядом красотка какая-то сидела, тут же обо всем догадалась.
Это было по дороге из Ущелья Богов. Не желая вспоминать вчерашнее, Хинако прохладно ответила:
— Прогулялись до Ущелья Богов, только и всего.
— Неужели? — Юкари многозначительно ухмыльнулась. — А здесь ты тоже с Фумия?
Хинако начала лепетать что-то невнятное и тут же разозлилась на себя. Чего ей скрывать?
— А ты здесь с кем? С мужем?
— Нет. Он в магазине дежурит. Ребенок еще маленький, со свекровью остался.
— Так ты одна?
— Ну… да… — Юкари сделала преувеличенно честные глаза и добавила, словно оправдываясь: — Надо же иногда давать себе передышку. А то каждый день в этом магазине. Надоело до чертиков. Вот у тебя в Токио, наверное, интересная жизнь. Большой город, куча соблазнов.
Хинако, невесело усмехнувшись, покачала головой:
— Работа везде одинаковая. Каждый день одно и то же.
Каждый день она засыпает и просыпается в собственной студии. Почти не выходит из дому. Все контакты с людьми сводятся к деловым встречам. Все подруги давно замужем, и у них давно не осталось общих тем для разговора. Так чем же она отличается от Юкари, коротающей дни за кассой в «Мини-маркете Фудзимото»? Только средой обитания? В Токио горы сделаны из небоскребов, а река — из серого асфальта.
Но Юкари, похоже, не верила ни единому ее слову.
— Вот бы хоть годик пожить в большом городе, — мечтательно протянула она.
Хинако как раз собиралась высказать собственное мнение на этот счет, но над ухом раздался приветливый голос продавца:
— Что желаете? — Подошла ее очередь.
Хинако заказала порцию осьминогов и подняла глаза на торговца; его лицо показалось ей знакомым. Прежде чем она успела вспомнить его имя, стоявшая позади Юкари воскликнула:
— Тадаси! Ты что тут делаешь?!
Перед ней с повязанным вокруг головы полотенцем стоял Тадаси Катада, с которым они уже встречались на вечере выпускников. Ловко переворачивая осьминогов на сковородке, он ответил:
— Здрасте, приехали! Я же в супермаркете в Китано работаю. Вот и помогаю в поте лица.
Парень, укладывавший банки с напитками в корыто со льдом, громко прикрикнул на него:
— Посмотрите-ка на него! Он еще жалуется! А сам, как услышал, что после работы пива дадут, первый прибежал записываться!
Продавцы дружно рассмеялись. Хинако взяла свою порцию и обернулась к Юкари. Та подавала странные знаки кому-то в толпе. Хинако проследила за ними взглядом и увидела Кимихико в яркой гавайской рубахе и шортах. Похоже, он тоже пришел один.
— Ты с Кимихико пришла?
Юкари вздрогнула и обернулась:
— Что ты! Вовсе нет. Я с ним только что вон там встретилась. Тадаси, дай-ка мне одну порцию осьминогов.
Юкари взяла пластмассовую тарелку и, наспех попрощавшись с Хинако, исчезла в том направлении, где только что стоял Кимихико.
Хинако увидела Фумия, машущего ей рукой, и стала продираться сквозь толпу.
Фумия привел ее к шведской стенке, стоящей в школьном дворе:
— Прошу на ?ІР-места.
Они влезли на самый верх и, наблюдая, за фейерверком, ели ароматных осьминогов и запивали их пивом. Китано тонул в разноцветных вспышках.
— Раньше в Якумуре тоже устраивали фейерверк.
— Я помню. В нашем школьном дворе.
Это было жалкое подобие фейерверка — десяток залпов, не больше, но и он был настоящим событием для деревенских жителей. Фумия сказал, что уже десять лет, как фейерверк не проводят.
— Дорого. Несколько раз предлагали возродить эту традицию, но денег так и не выделили.
— Верно. Деньги, выброшенные за один вечер… Если вдуматься, то человеку часто доставляют удовольствие абсолютно бесполезные вещи.
Фумия пожал плечами:
— Вся жизнь состоит из бесполезных вещей. Не важно, на что ты потратил свое время, — конец у всех один. Все мы исчезнем. И это, пожалуй, самое бесполезное.
— Не стоит так думать. — Хинако повернулась к Фумия. — Да, возможно, фейерверк бесполезен. Но ведь остается ощущение красоты. «Бесполезно» не обязательно означает «плохо».
Фумия улыбнулся, и Хинако замолчала. Ей показалось, что ее последняя фраза прозвучала как реплика из дешевой мелодрамы, и она почувствовала жгучий стыд. Фумия о чем-то задумался, потягивая пиво.
— Мне нравится, как ты рассуждаешь. — В его голосе сквозила такая неподдельная нежность, что Хинако смутилась. — Сколько ты еще пробудешь в Якумуре?
— Не знаю пока. Не хотелось бы торопиться в Токио. Раз уж приехала, наверное, стоит поездить, осмотреться вокруг.
— Если ты не против, я могу быть твоим гидом. Моя машина в твоем распоряжении.
— Правда? — Глаза у Хинако загорелись.
— Как насчет воскресенья?
— Но ты, наверное, хотел отдохнуть…
— Ерунда. Все равно шатаюсь без дела. Если выехать пораньше, можно много чего успеть.
При мысли о том, что они вдвоем поедут кататься на машине, сердце сладко замерло в груди.
— А куда ты меня повезешь?
— Подумать надо.
— Экстремальный тур, да?
Оба рассмеялись.
В небо взмыла новая ракета. Хинако смотрела, как в ночном небе распускается яркий цветок, и думала о том, что в воскресенье их снова непременно кто-то увидит и по деревне поползут слухи. Ну и что? Ей-то до этого какое дело?
Хинако украдкой взглянула на правильный профиль Фумия. В детстве она и представить себе не могла, что в один прекрасный день вырастет и будет вот так запросто болтать с Фумия и смотреть фейерверк. Да еще на шведской стенке. Как принцесса. В детстве она всегда была лишь фрейлиной, зато теперь сидит на самой вершине, на месте принцессы. Рядом с Фумия.
А что? Взрослой быть совсем неплохо. Иногда детские грезы становятся явью. Пора ей отбросить разбитую мечту о Тору и найти другую, настоящую.
Фейерверк подходил к концу. В небо с протяжным ревом взмывали самые крупные ракеты. Зеркальная гладь Ниёдо переливалась тысячами искр. Кстати, а в конце сказки про Золушку случайно не было свадьбы с фейерверком? Хинако как зачарованная глядела в ночное небо, расцвеченное красно- зелеными вспышками, а ее сердце робко примеряло на себя ощущение счастья.
В небе мерцали звезды, но даже они не освещали кромешную темноту чащи. Мужчина присел и достал коробку с едой, купленной днем возле храма.
