другом отделе?
– Нет. Они не пережили слияния.
Холли ждет, но Роджер явно не намерен ничего объяснять.
– Что же мы тогда будем делать?
– Хороший вопрос, но для тебя, Холли, ответ уже найден. Я, как уже говорил, перераспределяю рабочие роли. Тебе достается спортзал. Кто-то должен навести там порядок, и это ты.
Холли впивается пальцами в подлокотники. Ей кажется, что она только что сошла с беговой дорожки. Эндорфины! Эндорфины!
– Ты счастлива?
– О, Роджер! – Она еле сдерживается, чтобы не броситься через стол ему на шею. – Спасибо. Спасибо огромное. Я не подведу, обещаю. Там и раньше было нормально, но всегда можно расшириться и привлечь побольше народу, устроить, например, курсы…
– Отлично, отлично, – улыбается Роджер.
– Спасибо, – еще раз повторяет Холли.
– Я так и думал, что тебе подойдет.
– Нет слов, как я ценю твое отношение.
– Ну а если не подойдет, всегда можно подобрать человеку другое место.
– Подойдет, подойдет. Обещаю тебе.
– Прекрасно. – Роджер подается вперед. – Хотел, кстати, спросить тебя кое о чем.
Холли уже знает, что будет дальше.
– Холли, кто взял мой пончик?
Джонс задумчиво пробирается через стойла отдела обслуживания. Утро у него выдалось беспокойное. Во-первых, Ева не пришла на заседание «Альфы». Сначала он думал, что она опаздывает, потом Клаусман сказал, что она, кажется, подцепила инфекцию, Мона сочувственно поахала, а Блейк фыркнул, как будто это смешно. Джонс подумал, что лучше ей взять больничный, но целый день без Евы вдруг показался ему бесконечно унылым, и он счел, что это нехорошо. Не следует испытывать такие чувства к человеку, карьеру которою собираешься уничтожить. Ева похожа на азартную игру: знаешь, что она затягивает, что для тебя это плохо и последствия могут быть самые серьезные, если не бросить прямо сейчас, – знаешь и все равно не бросаешь. Может, ему пора позвонит» куда-нибудь. В общество Анонимных Еваголиков, скажем. Или побухтеть в баре с кем-нибудь вроде Блейка Седдона. Они будут чокаться кружками с пивом и любовно- горькими словами поминать Еву Джентис, суку, которая им всю жизнь поломала к такой-то матери.
Вовремя очнувшись от своих фантазий, он услышал, что ему поручают восстановить компьютерную сеть «Зефира».
– А надо ли? – сказал он. – Похоже, всем без нее только лучше. Они ходят туда-сюда, разговаривают… мне правда кажется, что компании это на пользу.
– Персоналу это, конечно, нравится, – презрительно бросил Блейк. – Меньше работы, больше разговоров. Но мы здесь не для того, Джонс, чтобы их развлекать.
– Я и не предлагаю, чтобы мы развлекали кого-то, – ответил Джонс ровным голосом человека, пересиливающего желание треснуть Блейка кофейной кружкой. – Просто интересуюсь, не лучше ли оставить все так, как есть. Не влияет ли это на производительность положительным образом? Есть такая теория о балансе работы и личной жизни. Безумная такая идея, что счастливые и мотивированные люди работают лучше.
Блейк состроил такую мину, точно Джонс брякнул несусветную глупость, а Клаусман сказал:
– Знаешь, Джонс, мы не такие уж фэны этого твоего баланса. Я не говорю, что это плохая концепция. Она просто великая – теоретически.
– Вроде коммунизма, – вставил Блейк, вызвав многочисленные смешки. «Нет, – решил Джонс, – не буду я с ним бухтеть в баре». – Это миф, вот в чем проблема. Мы все просчитали и не нашли подтверждения. То, что выигрывается от снижения прогулов и ошибок, перекрывается сокращением рабочего времени и посторонними занятиями. Проще говоря, у счастливых работников показатели не лучше, а хуже.
– В большинстве ситуаций, но не во всех, – заметила Мона. – Помните?
– Да-да, – закивал Клаусман. – Когда менять работника слишком дорого, можно потратить какие-то деньги, чтобы сделать его счастливым. Но это исключение, а не правило.
– То есть деньги стоит тратить только на тех, кто работает в администрации? – поинтересовался Джонс.
– Смотри-ка, с ходу врубился, – хмыкнул Блейк.
– Я хочу сказать, – пояснил Клаусман, – что в уравнении «работа – личная жизнь» мы делаем ударение на работу. Дошло?
– Да, – сказал Джонс.
– Ну и чудненько. Это один из тех случаев, когда я не хочу ждать, чтобы все наладилось само собой. У большинства администраторов даже компьютера нет – пройдут месяцы, пока они сообразят, что не все ладно. Компании нужна локальная сеть, Джонс, и ты ее обеспечишь.
«Как?» – хотел спросить он, но счел, что это не по-альфийски, и поэтому сказал: «Хорошо», что всех удовлетворило.
Третьим беспокойным моментом стало высказывание Блейка в конце совещания:
– И присмотри за отделом обслуживания. У нового менеджера, Роджера Джефферсона, полно новых свежих идей. – Джонс, укладывавший в это время свой кейс и думавший о локальной сети, не уловил, что предшествовало этим словам. Но по легкой снисходительной улыбочке Роджера ему стало ясно, что сегодняшний день, по неясным пока причинам, обещает быть паскудным до крайности.
Причины выясняются, когда он приходит в клетушку бывшего отдела продаж. Фредди и Элизабет, почти соприкасаясь коленями, оживленно беседуют.
– Нет-нет-нет, – трясет головой Фредди. – Иди сюда, Джонс, поддержи меня.
– Я хорошо тебя понимаю, Фредди, – говорит Элизабет, – но что мы можем? Выбора нет.
– Да что у вас тут такое?
Фредди сует Джонсу какую-то распечатку.
– Вот гляди. Программа Роджера, называется «хозрасчет». С этого момента мы будем платить за все. За столы, за компьютеры. Он нам счета выставляет! Делает нас персонально ответственными за отдельские расходы!
– Со стульями будет дефицит, – размышляет Элизабет. – Надо бы запастись и продавать другим чуть дороже.
– Когда появится какая-нибудь работа, устроим тендер. Кто выиграет, тот и получит эту работу. И все расходы будем оплачивать сами! Как субподрядчики!
– Да, плохо дело, – признает Джонс.
Фредди ожесточенно трет лоб.
– Я всегда хотел одного: никакой материальной ответственности. Делать, что тебе говорят, и не волноваться, что следующий день может стать последним. Я что, прошу слишком многого, да?
– Что происходит? – спрашивает Холли позади Джонса.
– Холли, хоть ты меня поддержи! Правда ведь, этот хозрасчет – бред собачий?
– Да нет… почему же…
– То есть как?
– Почему бы нам не отвечать за свои расходы? Взять Лианну. Она всегда страниц десять испортит, пока не сделает нормальную копию. А один парень из поставок весь день только анекдоты рассылал по компьютеру. Почему я должна субсидировать таких, как они?
– Ах, субсидировать? С каких это пор ты заговорила по-менеджерски?
Холли молча переступает с ноги на ногу.
– О нет, – стонет Фредди.
– Я теперь спортзалом руковожу. Не знаю еще, где буду сидеть, но… вот так.
– Катастрофа, – падает на стул Фредди.
