Она унаследовала золотисто-карие глаза матери, однако волосы у нее были не как у Изабел, рыжие, а как у Маркуса — черные.
Когда за малышкой пришла няня, Эмма заплакала и вцепилась в ногу Ашера, отказываясь уходить. Ашер с улыбкой отцепил крохотные пальчики и прошептал:
— Да-да, куколка, понимаю, это настоящая трагедия, но, боюсь, придется меня отпустить. Это моя нога, и я к ней привык.
При этих словах Изабел вздрогнула и уставилась на него, словно пыталась что-то припомнить. Но она так ничего и не вспомнила. Она пожала плечами, однако раз пришедшая мысль не отступала, и во время ужина Изабел несколько раз ловила себя на том, что прислушивается к речам гостя. Однако воспоминание все равно от нее ускользало.
Ашер заметил внезапный интерес Изабел к нему, но не совсем понимал, чем он вызван. Одна из причин, по которым он взял за правило никогда не возвращаться на места предыдущих... э... эскапад, было стремление избежать хотя бы отдаленной возможности разоблачения. Изабел не видела его лица. Но он с ней разговаривал. Неужели его голос пробудил воспоминания? Иисусе! Оставалось надеяться, что это не так.
Снова поймав на себе ее взгляд, он напомнил себе, что это невозможно. Не сумеет она узнать в маркизе Ормсби человека, похитившего ее два года назад. Но скорее бы настало завтра. Скорее бы он уехал!
Естественно, что в гостиной всплыла тема невероятного происшествия с Ашером. Это было уже после ужина, когда джентльмены наслаждались бренди, а леди — чаем. Старшая миссис Шербрук, сидевшая вместе с гостями в очаровательной розовой с кремовым комнате, заметила:
—Так странно думать, что когда я встретила вас в прошлом году, вы были обыкновенным мистером Корделлом, а теперь стали маркизом Ормсби! Как вовремя ваш дядя покончил с собой, и вам, и вашей семье не пришлось излагать эту гнусную историю в суде!
Ашер пожал плечами. Он все еще питал смешанные чувства по отношению к трусливому бегству Бертрама от публичного унижения. Но со временем согласился с мнением миссис Шербрук. Иногда его мучили угрызения совести за то, что он не отомстил за смерть отца. Однако трудно питать злобу к мертвецу, особенно если его смерть в некоем роде исправила содеянное зло. Предпочел бы он видеть Бертрама покрытым позором? Возможно, но сейчас, когда его жизнь наконец стала полной, когда у него есть жена, которую он обожает, и сын, ставший центром его вселенной, трудно страдать из-за того, что нельзя изменить. Он счастлив, а счастливые люди не имеют права терзаться из-за такого негодяя, как Бертрам.
— Я согласна со свекровью и думаю, что самоубийство этого ужасного человека было весьма своевременным, — твердо заключила Изабел и, тепло глядя на Ашера, добавила: — Чудо еще, что он не убил и вас тоже.
— Почти не сомневаюсь, что, подвернись такая возможность, он вонзил бы кинжал мне в печень, — кивнул Ашер. — Но к счастью, я сумел его разочаровать.
Изабел прищурилась. Где она слышала эту или очень похожую фразу? Ей почему-то казалось, что она уже встречала лорда Ормсби. Но когда? Где? Загадка...
Она так и сказала Маркусу, когда супруги остались наедине в спальне. Сидя за туалетным столиком, с распущенными роскошными рыжими волосами, она повернулась и взглянула на мужа, прислонившегося к прикроватному столику.
— У меня некое странное ощущение, что мы уже встречались раньше с маркизом Ормсби. Такое возможно?
— Не знаю. Во всяком случае, не под этим именем. Лордом Ормсби он стал совсем недавно. Не помню, что мы знакомились, когда он был просто мистером Корделлом!
— Знаю, но все это очень странно... — начала Изабел и внезапно охнула, вспомнив все.
Да она и не забывала пи мгновения из той жуткой истории, когда два года назад ее похитили и держали в заточении. Наконец она поняла, почему в лорде Ормсби было что-то знакомое.
— Что с тобой? — мгновенно встрепенулся Маркус.
— Я такая глупая! — рассмеялась Изабел. — Однажды похититель назвал меня куколкой и сказал что-то насчет того, что любит свою печень и не хочет, чтобы я воткнула в нее кинжал. Сегодня лорд Ормсби назвал Эмму куколкой, а потом упомянул о своей печени. Вот он и показался мне знакомым... Как стыдно!
Щеки Изабел порозовели.
— Как я могла хотя бы на минуту подумать о том, что существует какая-то связь между похитителем и лордом Ормсби?! Верх глупости! Я чувствую себя полной идиоткой!
Маркус улыбнулся. Он подошел к жене и помог ей подняться с табурета.
— Знаешь, мне надоело говорить о лорде Ормсби. Я бы предпочел лечь с тобой в постель.
Изабел просияла и, поцеловав его, прошептала:
— А я бы предпочла, чтобы муж занялся со мной любовью...
