задачей. Промучившись с ней еще минут двадцать, Кулакова сдалась и направилась в соседнюю комнату, где восседала главный бухгалтер фирмы Нина Петровна Прошкина.
– Утомила вас эта дура? – пожилая женщина сразу все поняла. – Она и нас первое время доводила своей непроходимой глупостью, потом все привыкли. Ирина, знаете ли, идиотка, но беззлобная.
– В отличие от Веры Акуловой? – вставила Лариса.
Женщина поджала губы:
– Не хочу их сравнивать.
– Тогда просто поговорим о финансовом директоре фирмы.
Прошкина вздохнула. Не будучи сплетницей по натуре, она с трудом заставляла себя давать показания.
– Не знаю, с чего и начать. Вы спрашивайте, а я отвечу. Если смогу, конечно.
– Начну с банального, – Кулакова открыла блокнот. – Как вы к ней относитесь?
Нина Петровна поморщилась, однако вслух сказала:
– Дело свое Верка знает. Вернее, два дела.
Лариса удивленно посмотрела на нее:
– Первое – понятно, финансы. А второе?
Бухгалтер усмехнулась:
– Ублажать Максима Петровича в постели. Согласитесь, это тоже надо уметь.
– Не стану спорить. Вы давно тут работаете?
– Со дня основания организации.
Разговор сам собой перешел в безопасное, как показалось Прошкиной, русло, и она с удовольствием стала вспоминать о тех давних днях, когда фирмы как таковой не существовало, а Максим Петрович, хоть и сидел в кресле руководителя в Симферополе, занимаясь пионерскими лагерями, однако вовсе не был миллионером.
– Мы просто контролировали питание, досуг и многое другое, – пояснила бухгалтер. – Потом ушли в прошлое пионерские организации, но лагеря остались. Вы не представляете, какие разруха и запустение царили во многих из них во времена перестройки! Терлецкий был одним из первых в стране, предложившим предоставлять лагеря сиротам и детям из неблагополучных семей. Не покладая рук наш шеф занялся восстановлением объектов. Он недосыпал, недоедал, день и ночь переговариваясь с различными организациями и пытаясь объяснить им необходимость оздоровления обездоленных ребятишек в Крыму, у моря. Наконец ему повезло – чиновники самого высокого уровня приняли его предложения. На нас посыпались заказы. Однако, чтобы достойно принять детишек, надо было привести все в надлежащий вид. Для Терлецкого опять настали черные дни, но он – прекрасный организатор. Строительные фирмы довольно скоро увидели выгоду от участия в его проектах и принялись наперебой предлагать свои услуги. И вот ровно двадцать лет назад настал знаменательный день. Лагерь принял воспитанников трех детских домов из России. Всех желающих он, конечно, не вместил, и Максим Петрович взял это на заметку. К следующему лету он вложил собственные деньги еще в два лагеря, однако это все равно были полугосударственные организации. Лишь спустя пять долгих лет мы превратились в коммерческую структуру.
Лариса, до сегодняшнего момента далекая от подобных дел, подробно расспрашивала Нину Петровну о так называемом пионерском бизнесе. В конце концов женщина разобралась и в программах, и в тендерах, не поняв лишь одного: как на таком деле можно разбогатеть. Допустим, департамент образования выделяет на оздоровление детей огромную сумму, однако еще не было случая, чтобы эта организация кому-либо переплатила. Уж где-где, а у них все рассчитано до мелочей: и на зарплату сотрудникам, и на продукты, и на спортинвентарь, и на многое другое. Тогда возникает интересный вопрос: на чем зарабатывает Терлецкий? Балансируя, как на канате, Кулакова пыталась добиться ответа главного бухгалтера, но женщина делала вид, что не понимает, чего от нее хотят. Когда же Прошкиной надоело прикидываться дурой, она улыбнулась и сказала:
– Мое дело – оплата счетов и начисление зарплаты. А об остальном не спрашивайте – я не в курсе. Вы лучше с Максимом Петровичем поговорите или с этой фифой Веркой.
– А о ней, кстати, наш разговор не закончен.
Имевшая опыт подобных бесед, оперативница знала, как усыпить бдительность собеседника или сделать так, чтобы он сам был рад сменить тему.
Уставшая и действительно обрадовавшаяся обстоятельству переключиться на Веру, которую она терпеть не могла, Нина Петровна ответила:
– Акулова как-то странно появилась в нашей фирме. Терлецкий много говорил о необходимости найма хорошего финансового директора. Наш менеджер по персоналу Нина Филипповна Воронова давала объявления в газеты, обращалась в рекрутские агентства, однако хозяин браковал всех, кто претендовал на эту должность. Эту молодую аферистку директор сам привел однажды за ручку. Где он ее откопал – одному богу известно.
– Она плохо работает? – поинтересовалась Лариса.
Прошкина покачала головой:
– Голова у нее что надо.
– Почему же ее никто не любит?
Бухгалтер фыркнула:
– Кто же будет любить распоясавшуюся любовницу начальника? Таких всегда боятся и ненавидят. Но, – женщина усмехнулась, – в одном эта дамочка просчиталась. Она наверняка надеялась: Максим Петрович не просто обласкает ее своим вниманием и станет платить большие деньги, а еще и наденет на пальчик обручальное кольцо. Однако этого не случилось: наш шеф верен памяти первой жены. Да и наследницей он сделал свою дочь Анжелику. Выходит, Акулова ублажала его единственно за зарплату, которую, кстати говоря, нам обещали поднять после подписания одного контракта. Теперь этого не произойдет.
– Что за контракт? – спросила Кулакова.
– Наша фирма должна была заключить сделку с одной процветающей строительной компанией, – пояснила женщина. – Однако ее генеральный директор хотел иметь дело только с Терлецким. Если Максим Петрович не появится в ближайшее время, все рухнет.
Лариса вздохнула:
– Что вы думаете о его исчезновении?
Нина Петровна отвела взгляд:
– Да что тут думать! Богатые люди часто подвержены риску так же, как и их родственники. Разве у Максима Петровича произошло не то же самое? Сначала похитили дочь, теперь – его.
– Не обязательно, – покачала головой оперативница. – Вам не кажется странным, почему похититель не довел дело до конца, получив кругленький выкуп за Анжелику? Ведь вы говорили, Терлецкий очень любил свою дочь.
– Верно, – подтвердила Прошкина. – Всю ночь после звонка он собирал нужную сумму.
– Однако преступники зачем-то убили девушку, – Кулакова задумчиво поглядела в окно. – Если с самого начала они положили глаз на ее отца, логичнее было похищать его.
– Вот и я подумала о том же, – подтвердила бухгалтер, – но Вера сказала: «Девочку могли убить случайно. Блефовать не рискнули: каждый способен выдать себя при разговоре с Максимом Петровичем. Если бы он что-то почуял, то не стал бы платить, пока не убедился, что дочь жива. Вот почему они решили заняться хозяином».
– Это сказала Акулова?
– Да.
С каждой минутой Лариса все больше и больше понимала: этой дамочкой придется заняться всерьез. Она явно преследовала какой-то интерес.
– А звонков от похитителей не было?
Бухгалтер развела руками:
– Мы бы знали.
– Вера тоже была заинтересована в подписании контракта?
– Конечно, – утвердительно кивнула Прошкина.
