что потеряно было далеко не все. Неожиданно зазвонил дорогой навороченный мобильный. Смуров любил такие штучки, поэтому он полюбовался игрушкой с полминуты и только потом ответил.
– Андрей Павлович?
Незнакомый женский голос вкрадчиво прошептал его имя. Директор детдома взглянул на дисплей. Номер звонившей ему ни о чем не говорил. Это не понравилось Смурову: его мобильный знали только доверенные лица.
– Кто вы такая? Кто дал вам мой номер?
Женщина выдержала паузу и зарыдала.
– Прошу вас, не кладите трубку. Кроме вас, мне никто не поможет. Ваш номер дал мне ныне покойный Максим Петрович Терлецкий. Если бы он был жив, он подтвердил бы, как я нуждаюсь в вашей помощи.
Директор скептически усмехнулся:
– И когда же он дал вам номер?
– Два месяца назад.
По времени все совпадало.
– Говорите, что вам нужно. И представьтесь наконец, черт возьми.
Незнакомка часто задышала:
– Я не могу этого сделать. Моя семья слишком известна в городе. Мы богаты и влиятельны.
Смуров начал раздражаться:
– Я-то тут при чем?
– Только вы можете помочь мне.
– Это я уже слышал.
Он хотел закончить разговор, но что-то помешало ему это сделать. Собеседница, словно угадав его желание, перешла к сути дела:
– У меня есть единственная дочь. Ей тринадцать лет, но она неизлечимо больна, у нее врожденный порок сердца.
Андрей Павлович понял, куда она клонит.
– У вас есть деньги, так отвезите ее за границу.
Жестким голосом незнакомка ответила:
– Нам нужен донор.
– Так и ищите его в специальных центрах.
Собеседница вздохнула:
– Не вам рассказывать, сколько времени придется ждать. А врачи дали моей девочке полтора месяца.
– Чем я-то могу помочь?
Она проговорила еще тише:
– Миллион долларов наличными. Мы с мужем обналичим сумму сразу же после вашего согласия.
Нехорошее чувство, что это ловушка, не покидало Смурова до конца беседы. Однако проклятое человеческое «а вдруг» оказалось сильнее. В конце концов, почему эту бабенку не мог направить к нему Терлецкий? Откуда полиции знать его второй номер, на который звонят исключительно по аналогичным вопросам.
– Думаю, я могу вам помочь.
Услышав это, женщина сразу заговорила деловым тоном:
– Откуда я буду знать, что товар качественный?
– Мы можем сводить выбранного ребенка на медосмотр в вашу поликлинику, – предложил Смуров, – или вы пригласите независимых врачей. Подсовывать вам некачественный товар, сами понимаете, не в моих интересах.
– Да, конечно, – женщина замялась. – Я не знаю, как вести себя дальше, подскажите мне. Прежде мне не приходилось… – она замолчала.
– Обходить закон? – подсказал ей Андрей Павлович. – Это приходится делать, причем довольно часто, в интересах близких.
Собеседница снова вздохнула:
– Да. Так каковы мои дальнейшие действия?
– Вам нужно здоровое сердце тринадцатилетнего ребенка, я правильно понял?
– Совершенно верно.
– Где вы будете проводить трансплантацию?
– В настоящее время моя дочь находится в Германии, в Бонне, – пояснила несчастная мать. – Она уже год не встает с постели. Донора придется везти туда.
Смуров фыркнул:
– А вы не боитесь, что…
– Клиника – собственность моего брата, – продолжала незнакомка, – вот почему мне нужен только материал. Я не знаю и не хочу знать, как эти вопросы решаете вы. При передаче товара я отдаю вам деньги – и вы больше обо мне не услышите. Хотелось бы покончить с этим завтра.
Андрей Павлович закатил глаза. Неужели завтра он станет обладателем миллиона долларов?
– Называйте место встречи, – сказал он. – Я привезу донора, оттуда мы сразу поедем к вашим врачам. После медосмотра я рассчитываю получить свои деньги.
Подумав, женщина ответила:
– Речной бульвар, четырнадцать ноль-ноль, памятник Толстому.
– Идет. Как я вас узнаю?
– Моя голова будет повязана красным платком. И еще одно обстоятельство…
– Какое? – ему показалось, что все вопросы уже решены. Однако незнакомка резонно заметила:
– Я не могу тратить время на оформление документов на удочерение.
Смуров засмеялся:
– Вам не придется заниматься этим. Сразу после того, как самолет с вами вылетит в Германию, я объявлю об исчезновении моей воспитанницы. Она так и пропадет без вести. Вас это устраивает?
– Более чем. У вас прекрасные организаторские способности. – По голосу чувствовалось: женщина улыбается. – Теперь я верю в спасение дочери. Если все пройдет как по маслу, я заплачу вам больше.
Директор потер руки:
– Все будет хорошо. До завтра.
– До завтра.
Поговорив с потенциальной покупательницей, он нажал кнопку селектора:
– Юра, вызови мне Лену Пальцеву.
– Сию минуту, шеф.
Лена Пальцева, худенькая тринадцатилетняя девочка, озираясь по сторонам и дрожа, вошла в кабинет Смурова. Андрей Павлович приветливо улыбнулся воспитаннице.
– Садись, Леночка. Кого ты так боишься? Уж не меня ли?
Ребенок молчал.
– Разве я когда-нибудь тебя обижал?
Пальцева покачала головой. Смуров встал с кресла и подошел к ней.
– А у меня для тебя сюрприз, – он сжал ее худенькие плечики. – Только что здесь была группа богатых предпринимателей, желающих взять детей из детских домов в свои семьи. Ты оказалась в числе счастливчиков.
Лена наморщила узенький лобик:
– Почему они не позвали меня?
– Им хватило твоей фотографии.
Щеки Пальцевой зарделись:
– Когда они меня заберут?
– Завтра мы с ними познакомимся, дорогая, – Андрей Павлович крепче обнял воспитанницу. – Естественно, они хотят узнать о состоянии твоего здоровья. После встречи с твоей новой мамой мы отправимся в больницу, где тебя осмотрят. Сразу предупреждаю: беспокоиться тебе нечего. Ты совершенно
