– Один Егорка. Лиля только завтра приедет.
– Извини за поздний визит. Но мне очень важно твое мнение…
Суровость Леонида как рукой сняло. Он, наивный человек, подумал, что Мирзаев пришел поговорить с ним насчет Лаймы, и без колебаний впустил его. Тот крепче сжал топор в черном полиэтиленовом пакете. Кудрявцев покосился на ношу друга:
– Что там у тебя?
– Закуска, – отозвался капитан-лейтенант, и внутри у него все сжалось.
Идя за Леонидом, он все время подбадривал себя, боясь, что не сможет осуществить задуманное. Одно дело – когда ты просто планируешь кровавое убийство и сидишь при этом на диване в собственной квартире, а другое – когда заносишь оружие над жертвой. Однако, покончив с Кудрявцевым, Мирзаев сделал вывод: не так все и страшно. Маленького Егорку убивать было уже значительно легче. Верно они говорили много лет тому назад на уроке литературы, обсуждая поведение Раскольникова: если ты убил одного человека, второго отправить на тот свет уже ничего не стоит. И все же капитан-лейтенанта очень беспокоило: сможет ли он поднять руку на собственных детей? Ночью он пробрался к себе на дачу. Ключи от домика у него были. Офицер молился, чтобы все его домочадцы спали и не подняли крик. Однако тесть что-то мастерил в кухне и оглянулся на вошедшего:
– Никита?
Мужчина приветливо улыбнулся зятю. Лайма ни о чем не рассказала родителям. Может, надеялась, что супруг образумится?
– Чайку хочешь?
– Да, спасибо.
Старик потянулся к закопченному чайнику, и в этот момент Мирзаев опустил топор. Пожилой человек свалился на пол, даже не пикнув. С тещей вышло легче. Она дремала в большой комнате и вообще не поняла, что случилось. Лайма, как всегда, спала очень чутко. Она вдруг предстала перед ним, одетая в ночную белую рубашку.
– Это ты? – Жена медленно перевела взгляд на диван и задрожала: – Ты рехнулся!
Он замахнулся топором, но она схватила табурет, принявший на себя первый удар. Это вызвало у него приступ страшного гнева. Сучка! Ради того, чтобы от нее избавиться, он и задумал все свои преступления! А она еще пытается уйти от расправы! Женщина заметалась по гостиной, пытаясь увернуться от ударов, которые так и сыпались на нее.
– Детей не трогай! – взмолилась Лайма, прежде чем в последний раз вздохнуть.
Муж не собирался выполнять ее завещание. Спавшие в маленькой комнате мальчик и девочка давно уже стали ему чужими…
Вспоминая об этом, Никита не чувствовал ни раскаяния, ни боли. Его тревожило только одно: следователи, конечно, докажут его вину. Он неоднократно смотрел криминальные программы и сериалы и знал: улики против него найдутся. Может, в конце концов он и сам обо всем расскажет, да только это не принесет положительных результатов. Все равно ему светит вышка. В прежние времена его бы расстреляли, а теперь ему придется много лет любоваться небом в клеточку в камере пожизненного заключения. Вот тебе и карьера, и молодая красивая жена! Вот чего он добился! А та, ради которой он все это затеял, наверняка никогда не придет к нему на свидания. Ей нужны были только его деньги и положение. Правильно говорила Лайма! Она сразу ее раскусила. Офицер с удивлением отметил, что думает о бывшей жене. И в его мыслях не было злости. Что, если бы все осталось по-старому…
В его камеру постучал конвойный и крикнул:
– Мирзаев, на допрос!
Капитан-лейтенант нехотя поднялся с койки. Что он скажет следователю?
Майор юстиции Светин поджидал Мирзаева и нервно курил. За время поисков преступника он осунулся и побледнел. «После раскрытия такого ужасного преступления начальство просто обязано предоставлять нам отпуск, иначе у всех следователей поедет крыша», – думал он. Когда офицера привели, он не мог заставить себя посмотреть на него – боялся, что даст выход накопившимся эмоциям. Перед ним сидел красивый светловолосый атлет, умевший нравиться женщинам, но если бы они заглянули к нему в душу, то поспешили бы спастись бегством.
– Вы хотели меня видеть? – поинтересовался Мирзаев.
У Александра дрожали губы, но он взял себя в руки:
– Значит, не желаете дать признательные показания?
Никита усмехнулся:
– Зачем?
– Действительно, это дела не изменит, – отчеканил майор. – Давайте я ознакомлю вас с тем, что у нас имеется. О показаниях свидетеля вы уже знаете. Мы обследовали вашу машину и нашли в багажнике потожировые следы тела Антона Петрякова и его волосы. На найденном нами платке обнаружены отпечатки ваших пальцев, биологические следы и кровь вашей супруги.
– Это все? – с той же улыбкой спросил Мирзаев. – Любой адвокат отметет эти беспочвенные обвинения!
– Ах, я и забыл про перчатки, которые только сегодня были найдены на вашем дачном участке, – проговорил следователь. – На них – целый букет следов. Ну что, собираетесь признаваться?
Мирзаев молчал.
– Где захоронен Антон Петряков? – продолжал допрос Светин. – Вы все же христианин и должны дать родным матроса возможность похоронить его тело по-человечески.
Мирзаев равнодушно смотрел в окно. Александр вздохнул:
– Ваша пассия, Вероника живет со мной в одном доме. Видите, как тесен мир, а особенно наш маленький Приморск. Сегодня я встретил ее с другим офицером, капитаном третьего ранга. Она выглядела вполне счастливой. Вероятно, девушка не сомневается, что вы виноваты в этих страшных преступлениях, и знает: ждать вас бесполезно. А впрочем, Вероника не стала бы напрягаться, если бы вам даже дали всего- то один год. Людей без денег и карьеры она не замечает в упор.
Офицер нервно заморгал. Светин спокойно продолжал:
– Если бы вы не поспешили так и не расправились бы со своей семьей, вас ждало бы приятное известие. Президент уже подписал указ о повышении зарплат военнослужащим. Таких денег вам хватило бы на всех! Ваша жадность и отсутствие терпения сыграли с вами злую шутку.
– Дайте воды, – прохрипел заключенный. – Я все расскажу…
Василий Татаринов и Павел Лазаревский сидели в кафе «Гюйс» и мирно пили пиво. Произошедшее оставило свои следы в душе у Василия, как и у его коллеги Светина. Под их глазами залегли круги. Лоб Василия прорезала новая морщина.
– Ты уверен, что ему дадут пожизненное? – спросил Лазаревский.
– Непременно, – откликнулся старший лейтенант.
– Вообще, таких гадов надо расстреливать, – заметил Павел.
– Это заявляешь не только ты.
– Хочу прийти в суд, чтобы посмотреть ему в глаза, – морской офицер нервно кашлянул. – Он много говорил матросам о справедливости и гуманности. Послушать бы, как он запоет теперь!
– Надо отдать ему должное, он в последнее время отказывался от услуг адвоката, – бросил Татаринов.
– И правильно: нет ему оправданий!
Василий кивнул и спросил:
– Петрякова похоронили?
– Да, рядом с Ларисой, – ответил друг. – Наши матросики плакали вместе с его бабушкой, – он отставил кружку. – Слушай, мне иногда кажется, что я увидел кошмар, который скоро закончится, и все станет по- прежнему. Неужели такое бывает в жизни?
– В жизни бывает все, – сказал приятель. – К сожалению, и кошмары – тоже.
– Да, – согласился Павел. – А можно ли было это предусмотреть? Остановить убийцу? Как это получилось, что никто и не подозревал о его темных мыслях?
Оба замолчали, думая об одном и том же. Страшно, когда люди становятся посторонними
