наблюдателями чужой жизни. Многие равнодушные виноваты в том, что зло принимает такие уродливые формы.
– Есть о чем завтра поговорить с матросами, – подал голос Павел.
– Поговори, – Василий встал и бросил на стол деньги. – Сегодня я угощаю. И не спорь.
– Уже уходишь? – удивился Лазаревский.
– Приглашу Анжелику в театр или в кино, – ответил Татаринов. – Плохо мне, Паша, понимаешь? Может, хоть с ней я отвлекусь от мрачных мыслей.
– Да, понимаю, – пробормотал старший лейтенант. – Ну, бывай.
Татаринов махнул ему на прощание и растворился в спустившихся на землю жарких сумерках.
Вы читаете Огни морского дьявола
