– Видишь ли, я ничего не хочу брать у твоего папы!
– Но это подарок, любимый! Все равно отец изъявит желание что-нибудь подарить мне, а пятьдесят тысяч для него – пустяки.
Гоголев кусал губы. Как бы он был рад в другом случае! А теперь… возможно, завтра шантажист сообщит ему реквизиты своего счета, и он обеднеет почти вдвое. Но разве скажешь это Лизе? И все же надо было что-то ответить.
– Любимая, пойми, я никак не могу брать эти деньги – и не возьму. Если ты любишь меня по- настоящему, то согласишься со мной.
Ее голубые глаза наполнились слезами.
– Малыш, – продолжал Владимир, поглаживая ее волосы, – давай поженимся и поживем немного у меня. Для тебя жизнь в таких условиях в диковинку, но это продлится недолго. Только получу гонорар за вторую книгу – и мы позволим себе все, что ты захочешь. Но пока…
Слезы катились по ее лицу. Она даже не смахивала их с побледневших щек.
– Ты не любишь меня, Володя! Ну что тебе стоит согласиться? Не будь таким упрямым! Ты ничего никому не докажешь своей принципиальностью, разве только самому себе.
– Да. Иначе я перестану себя уважать.
– Тогда уходи. – Она вскочила с его колен. – Придешь, когда поменяешь решение. Только гляди – не опоздай!
Продолжать настаивать на своем он не решился.
– Как скажешь. Возможно, нам какое-то время лучше не видеться.
Прямая и напряженная девушка стояла у окна. Она не желала разговаривать. Гоголев подошел к двери.
– До скорой встречи.
В ответ он не услышал даже шороха.
Глава 14
Дома Гоголев не мог найти себе места. Он мерил шагами свою маленькую комнату – и думал, думал… Как быть? Что делать? Решение пришло неожиданно. У него оставался только один вариант – обезоружить шантажиста. А это можно сделать лишь одним способом – найти настоящего убийцу Дианы, собрать доказательства и припереть его к стенке. Тогда те фотографии ничего не будут стоить! Правда, никто так просто не сдается, и незнакомец будет пытаться всячески испортить ему жизнь. Но как убедить всех, что романы написаны не Гоголевым, раскрученным и уже любимым миллионами людей автором, а какой-то Дианой Красовской? Обычно в таких случаях проводят филологическую экспертизу, но ведь в ней должны участвовать все, кто претендует на авторство. А Диана мертва. Значит, он один-одинешенек борется за ее книги? От этих мыслей у него немного улучшилось настроение. Впрочем, в его плане один изъян все же имелся. Если убийца – сам шантажист, выйти на него будет очень сложно. Однако в этом мире нет ничего невозможного. Ему хотелось бы встретиться с этим человеком лицом к лицу и спросить: почему же он избрал жертвой его, Гоголева? Естественно, встречи не избежать. В конце расследования негодяй сам объявится… Да только ничего у него не получится! Но с этим расследованием нельзя затягивать. Гоголев принял решение: завтра же он снова отправится в Малаховку и посетит семью погибшего мальчика. Не в этом ли кроется источник всех его бед? Успокоившись, он позвонил Лизе. Вопреки его опасениям, она взяла трубку.
– Слушаю тебя.
– Не сердись, девочка моя. У меня действительно неприятности. Я просто не хочу втягивать в них тебя.
Лиза часто задышала.
– Неприятности?
– Они поправимы, – успокоил он девушку. – Однако мне нужно уехать дней на десять. По приезде я соглашусь на все твои условия.
– Понимаю, любимый, – ответила Лиза. – А как же твоя книга?
– Ноутбук я возьму с собой и действительно вскоре вышлю электронную версию Степанову. Не волнуйся.
– Тебе ничего не грозит?
– Нет. Все будет хорошо.
Теперь ее голос звучал влюбленно и мягко:
– Желаю удачи. Я люблю тебя.
– И я тебя.
И снова Владимир складывал спортивную сумку. На этот раз вещей набралось немало: он собирался провести в Малаховке несколько дней. И снова поезд вез его в западном направлении, и снова – грязный заплеванный перрон и пыльный город. К следователю Чмурову Гоголев не пошел. Теперь его расспросы могли вызвать у Василия подозрения. Нужную информацию о несчастном случае с Вячеславом Беловым и о преступной деятельности секции Красовского он откопал в Интернете. Всемирная сеть любезно указала и улицу, на которой проживала несчастная семья погибшего мальчика, а в справочной за деньги ему дали номер их дома и квартиры. Старый автобус повез его на окраину, к двухэтажному домику, брату-близнецу дома Красовских. У Владимира создалось впечатление, что неизвестный архитектор, создававший Малаховку, не проводил бессонных ночей над своим проектом. Взмах карандаша – и на чертеже появились двухэтажные уродцы, заполонившие степь. Впрочем, любоваться архитектурой или ругать ее – на это у Гоголева не было времени. Он нашел нужную квартиру на первом этаже и нажал на кнопку звонка. Ему пришлось ждать минут пять, пока не послышались неторопливые шаги.
– Кто там? – спросил испуганный женский голос.
– Квартира Беловых? К вам из газеты.
– Из газеты? Зачем?
Владимир еще раз позвонил:
– Пожалуйста, откройте. Нам необходимо поговорить.
Дверь слегка приоткрылась, придерживаемая цепочкой. На него глянуло изможденное женское лицо.
– Что вам нужно?
– Поговорить с вами.
– О чем?
– О происшествии с вашим сыном.
Она закусила губу и отвернулась.
– Мне надоели разговоры! Все давно сказано. Славика все равно не вернешь.
Гоголев не сдавался.
– Где ваш муж? Может, он считает иначе?
– Артема нет в городе, – ответила хозяйка квартиры.
– А где он?
– Не знаю.
Гоголев вздохнул:
– Если мы с вами не поговорим, возможно, его начнут подозревать в убийстве Дианы Красовской.
Женщина вскрикнула:
– Ее убили?!
– Да. Несколько недель тому назад.
Она поднесла ко рту худую белую руку.
– Он не мог…
– И все же, впустите меня, пожалуйста.
Несчастная смирилась:
– Ладно, проходите. – Хозяйка сняла цепочку и пригласила его в гостиную. – Только извините, у нас не убрано. И угощать вас нечем. Разве что чай?
– Я не голоден.
