орехового торта и разрезал его на ровные кусочки:
– Садитесь, пожалуйста.
Катя постеснялась отказаться, к тому же чаю с тортом ей действительно хотелось. Она приняла приглашение, и они проговорили еще добрых два часа. Вот и получилось, что женщина засиделась в гостях. Повеселевший Лева предложил проводить Катю, однако она отказалась. Распрощавшись с хозяевами, Зорина вышла на улицу и с удивлением заметила, что уже темнеет. Катя достала мобильный и посмотрела на дисплей. Два непринятых вызова! Выходит, они так увлеченно болтали, что она ничего не услышала. Оба вызова оказались от Костика, и женщина набрала мужа.
– Привет!
– Привет! – откликнулся он. – А где же обещанный ужин с моими любимыми голубцами?
– Жду тебя, – уклонилась от ответа Катя.
Костик расхохотался:
– Я всегда говорил: конспираторша из тебя еще та! Да если хочешь знать, я уже битых два часа жду тебя дома. В кои-то веки удалось уйти вовремя – и на тебе. Любимая женушка загуляла.
– Сейчас сяду на маршрутку и через пять минут буду, – пообещала Зорина.
– Нет уж, – не согласился Скворцов. – Я сам за тобой подъеду. Называй адрес.
Журналистка покорно назвала улицу.
– Жди, скоро подскочу.
Скворцов обладал умением в любой ситуации держать свое слово, если, конечно, его не вызывали на работу. Вот и сейчас он примчался довольно быстро, вышел из машины и распахнул перед Катей дверь:
– Садитесь, мадам.
Женщина села на переднее сиденье, и автомобиль сорвался с места.
– Ну, рассказывай, куда вдряпалась на этот раз, – велел Костик.
– Никуда, – Катя попыталась отвертеться, но это ей не удалось. За несколько лет совместной жизни супруг изучил ее досконально.
– Ты мозги мне не пудри, сколько раз я тебе уже говорил: когда ты начинаешь вести расследование, у тебя даже взгляд меняется и голубые глаза по-особенному блестят. Так что колись, дорогая, – он похлопал ее по колену.
Зорина развела руками:
– От тебя ничего не скроешь.
– Впрочем, я догадывался, что ты впуталась в дело Ладожских, – вставил муж. – И с этой соседкой Симоновой ты имела беседу с глазу на глаз, а не торопливо расспрашивала на участке Ладожских. Я угадал?
Журналистка кивнула:
– Так оно и было. Но мне кое-что удалось узнать.
Он посмотрел на нее с интересом:
– Неужели? Мне показалось, мы выжали из Людмилы Васильевны все, что можно.
– Выходит, не все, – Катя вкратце рассказала о Дмитрии Геннадьевиче Полякове, – теперь у нас есть подозреваемый.
Скворцов стукнул себя по лбу:
– А ведь верно! Я понял, о каком соседе ты говоришь. Прохоров и Сомов в день убийства обходили все участки неподалеку в поисках свидетелей. Они еще тогда доложили, что на одной из соседних дач никого не нашли. Калитка была заперта на замок, и мы решили: хозяева наверняка либо уехали вечером, либо не приезжали вообще и, следовательно, ничего не знают. Оказалось, ошиблись. А ты молодец!
– Где теперь искать этого Лжеполякова? – бросила Зорина. – Симонова дала очень расплывчатые приметы. По ним и фоторобот нормальный не составить. Похоже, мужчина специально скрывался от соседей.
– Специально или не специально – это мы выясним и попросим хозяйку дачи сделать фоторобот, – Костик заехал во двор. – Сейчас я поставлю машину в гараж, потом позвоню Павлу и расскажу ему о твоих делах, а ты иди и разогревай ужин, верная Пенелопа.
Журналистка усмехнулась:
– Это что-то новенькое. Так ты меня еще не называл.
– И тем не менее это самое подходящее для тебя имя, – отозвался муж. – Ты и есть верная Пенелопа. Другая уже давно бы закатывала истерики, почему Одиссей в доме нечастый гость, а ты пытаешься ему помочь.
– Я знала, за кого выходила, – Зорина перекинула сумку через плечо. – Уж не задерживайся.
– Хорошо.
Зайдя в квартиру, Екатерина скинула обувь, повесила кофту на спинку стула нового мебельного гарнитура, купленного на Новый год (им обоим понравилась расцветка обивки – малиновые цветы на светлом фоне), помыла руки и направилась на кухню. Кастрюля с голубцами уже стояла на плите. Голодный супруг решил сам разогреть ужин и сделал бы это, как делал, когда приходил домой раньше жены. Однако он знал, как ей приятно угощать его любимым блюдом, и предоставил такую возможность ей. На их долю и так выпадало мало спокойных вечеров в семейном кругу. Зорина поставила кастрюлю на огонь, достала из кухонного шкафа тарелки с голубой и золотой каемками, нарезала хлеб. Костик появился как раз тогда, когда все было готово, действительно не задержался. Усевшись на табурет, он жадно смотрел на голубцы:
– Вот ты молодец, Катюха. Готовишь – пальчики оближешь.
– Кончай подлизываться, – расхохоталась журналистка. – А что, сейчас Павел подъедет?
– От тебя тоже ничего не скроешь, – Скворцов улыбнулся и продемонстрировал ровные зубы. – Я решил, что лучше нам пообщаться дома. Как считаешь?
– Разумеется, – откликнулась Катя. – Голубцов столько, что хватит еще на пять человек. Ты бы уж и Петю с Леней позвал.
– Они бы не пришли. Кстати, Паша говорит, ему тоже есть что сказать.
Зорина всплеснула руками:
– Надо бы Настену позвать.
В дверь позвонили, и муж пошел открывать.
– Голубцы-то готовы? – послышался из прихожей голос Павла. – Я же не просто так к вам пришел. Ожидаю, что меня накормят и обогреют.
– Обязательно, – Костя похлопал его по плечу. – Только Катерина беспокоится, что Настя не с тобой.
– У Насти семинар какой-то до девяти вечера, – пояснил Киселев. – Скоро поеду к университету встречать (его жена Настя преподавала в университете иностранный язык). Привет, Катюша, – он кивнул Зориной. – Носом чую: на столе твои фирменные голубцы, от которых наш Костик дуреет.
Женщина рассмеялась:
– Рада угодить полиции. Садись скорее, а то остынут.
Майор не заставил себя упрашивать, и на несколько минут воцарилась тишина. Друзья усиленно работали челюстями.
– Добавки? – спросила Катя, видя, что муж уже расправился со своей порцией.
– Не откажусь, – ответил он с набитым ртом.
Киселев тоже потянулся за голубцом:
– Вкусно! Умеешь готовить, чертовка!
– Приятно это слышать от тебя, – улыбнулась Катя. – Твоя жена тоже заправская кулинарка.
Наконец, с голубцами было покончено, и приятели приступили к чаю.
– То, что ты, Катюха, нарыла, очень интересно, – начал Павел. – Только я тоже баклуши не бил. Хотя, если честно, это больше Пети и Ленчика заслуги. Короче, новость первая. Прохоров поспрашивал соседей Ладожских по городской квартире и выяснил интересное обстоятельство. Мать убитого, Зинаида Кирилловна, много лет дружила с некой Матреной Терентьевной, или, как ее называли, тетей Мотей. Эта тетя Мотя проживала в соседнем доме и после смерти Зинаиды Кирилловны много помогала Ладожским.
