стерты, но один все-таки присутствует, и это отпечаток Драгоманова.
– Пальчики… – хмыкнул Федор. – Это еще ни о чем не говорит. Драгоманов подбирал всякий хлам на свалках. Голова манекена, скорее всего, украдена из его коллекции. Вот так, господа. А насчет дивана… При чем тут диван? Ну лежу я на нем иногда…
– А что все-таки случилось, почему этот Мистик… упал? – спросил Савелий.
– Я думаю, он просто пришел в гости к Холодовой, – ответил Федор. – Познакомиться поближе. Поговорить. Ксения интересовала его. Ему и в голову не приходило, что она испугается. Он не имел ни малейшего понятия о том, что происходят убийства и он – главный подозреваемый. Он видел ее в «Белой сове» и предупредил, что придет… ночью. Трудно сказать, что творилось в его голове. Может, ему казалось, что между ними установилась некая связь… Не знаю. Но я уверен в одном – он пришел не убить. А Ксения, видевшая накануне собственную гибель, решила, что он ее убьет. Бросилась на балкон, стала кричать. Он попытался ее успокоить…
Мы никогда не узнаем, что там произошло на самом деле. Я думаю, она толкнула его, и… перила не выдержали. Но это опять-таки лишь мои теории. Философствования. Треп за бутылкой, как сказал наш капитан. А также следствие долгого лежания на диване. Мне-то что, я не несу ответственности, и факты мне по фигу… А только я на месте Астахова присмотрел бы за ясновидящей – она видела свою смерть, и это не есть хорошо.
– А зачем ему надо знать… то, о чем он спрашивал? Если это Урбан, он и так знал, когда и как Ксения это видит!
– Он подталкивал ее к ответу, который был нужен ему. Он добивался, чтобы она увидела убийство
– Зачем? Какая ему разница?
– Значит, есть. Иначе зачем огород городить? Я думаю, у него большие проблемы с головой. И боюсь за Ксению…
Глава 32
Снова лесное озеро
Кто сражается с чудовищами – берегись,
Чтобы самому при этом не стать
чудовищем.
И если долго всматриваться в бездну,
То она начинает всматриваться в тебя.
Вечерело. Пламя костра делалось все ярче. Мы сидели на крошечном песчаном пляжике у озера. Того самого, где утонула летом молодая женщина…
Облетевший лес вокруг стоял серой стеной. Чуть слышно шуршали высохшие травы и тростник. Вода в озере светилась, отражая светлое еще небо. Песок был влажный.
Пламя плясало, как живое существо. Александр подбрасывал сухие ветки. Мы молчали, пристально глядя в огонь.
– Ты видела человека, падающего с балкона, – произнес вдруг Александр. – Это был
Я пожала плечами:
– Не знаю. Я не видела его лица.
Это неправда. Я видела его лицо. Этим человеком был Урбан…
– Тогда на балконе… что все-таки произошло? Я не хотел спрашивать раньше…
– Он схватил меня… – неуверенно произнесла я.
– Чего он хотел? – спросил Александр. – Он что-нибудь говорил?
– Он бормотал какие-то слова…
– Что именно?
– Не помню…
– Ни единого слова?
– Ни единого.
– Что произошло? Почему он… упал? – последнее слово далось ему с трудом.
– Я не знаю! Он схватил меня за руки… я оттолкнула его…
– Он хотел сбросить тебя?
– Не знаю! – говорю я в отчаянии. – Ничего я не знаю!
– Он угрожал тебе? – настаивает Александр.
– Нет! Не знаю…
– Почему он упал? Он выбросился… сам?
Странный вопрос!
– Нет…
– Почему он упал?
Его вопросы вонзаются в меня как гвозди.
– Я оттолкнула его… – Я словно вижу перед собой белые глаза на красном лице, мне страшно. – Он схватил меня за руки… я толкнула… – бормочу бессмысленно. – Он ударился спиной о перила…
Александр уже не смотрит на меня. Взгляд его прикован к костру.
– Ты сбросила его? – спрашивает он, и голос его тускл и невыразителен.
– Нет! – кричу я. – Нет! Я не хотела! Я просто оттолкнула его! – я захлебываюсь от собственного крика и слез. – Я не хотела!
Я закрываю лицо руками. Александр отводит мои ладони от лица. Движения у него странно замедленные… или это со мной что-то происходит? Я словно плыву в густой тягучей среде, мне трудно дышать…
Александр подносит мою руку к огню. Мои скрюченные пальцы напоминают паука. Он опускает мою ладонь все ниже к огню… Я слышу резкий запах горящей ткани. Он отбрасывает мою кисть, и только теперь я чувствую слабую боль. Рукав плаща тлеет, издавая неприятный запах.
– Ты не избранная! – произносит Александр, глядя мне в глаза. – Ты про€клятая!
Глаза у него как темные колодцы. На дне – светящиеся красные точки, отражение огня. Резкие тени от крыльев носа придают ему хищный вид. Впалые щеки, жесткая линия рта – передо мной сидит чужой человек… Седина на висках…
– Ты про€клятая! – повторяет он. – Я понял это, как только увидел тебя. Ты искушение, ты убийца!
Слова его доносятся до меня как сквозь толщу воды. Я смотрю на шевелящиеся губы, не понимая слов… Я вспоминаю бормотание Белоглазого…
– Ты убила Божьего человека. Единственного близкого мне человека. Чистого, блаженного, не от мира сего… Он был мне как брат. Ближе брата. Ты убила его. Я не знаю, кто послал тебя… и зачем. Я поддался искушению, а нужно было бежать. – Слова его гвоздями впиваются в мой бедный мозг.
– Он – убийца! – кричу я. – Твой брат… Божий человек – убийца!
– Нет! Он просто хотел подойти ближе. Ты затянула его, как в омут. Твой проклятый дар… Кривое зеркало! Все в нем испоганено и извращено. Ты –
Он был страшен. Кривился рот, выбрасывая страшные, нелепые, непонятные слова; судорожные движения губ напоминали оскал. В уголках запеклись белые комочки слюны. Глаза ввалились.
Я словно растворилась в пространстве и не ощущала себя больше. Глаза, удерживающие Александра, да боль в обожженной кисти… Вот все, что осталось от меня.
Он встал с песка. Рывком поднял меня.
