Шаги по воде

– Оставайтесь там, я сейчас приеду, – торопливо сказал он и после короткой заминки добавил: – Вы… С вами все в порядке? Не уходите, я сейчас! Не уходите!

– Хорошо, – ответила я и положила телефон на землю около себя.

Его зеленый огонек, как чей-то внимательный глаз, наблюдал за мной, и доносилось чириканье – капитан Астахов еще о чем-то спрашивал. Потом наступила тишина…

Я не знаю, сколько прошло времени. Костер погас. Лишь тлели угли, как светляки. Я, не шевелясь, сидела под зажженной свечой Господа, пока не услышала далекий шум мотора.

Их было трое. Я узнала капитана Астахова и длинного… смешного, который отпаивал меня валерьянкой. Редактора, кажется. Третий, видимо, был другой капитан, бывший. Федор Алексеев, сменивший военный мундир на академическую тогу… так, кажется, он тогда сказал. Они стояли на берегу, всматриваясь в туман над озером. Мощный свет автомобильных фар упирался, как в экран, в его белую стену. По туманному экрану ползли рваные тени.

– Ксения? – закричал капитан Астахов, рупором приставив ладони ко рту. – Ксения? Где вы?

Я выползла из своего укрытия и, хромая, пошла к ним. Заслышав мои шаги за спиной, они резко обернулись. Я стояла перед ними как привидение, освещенная сзади светом фар. Савелий… его зовут Савелий, вспомнила я… Он издал звук… словно вздохнул. Или чихнул.

– Что с вами? – спросил капитан Астахов. – Что здесь произошло? Где Урбан? Мы видели его машину.

– Там, – я махнула рукой в сторону озера. – Он остался…

– Как он туда попал? Вы что, устраивали ночные купания?

– Нет… Он хотел убить меня… Сказал, что я зло… Анапелис, полная яда.

– Почему он так решил? – спросил бывший капитан Алексеев.

– Он сказал, что убийства происходят из-за меня… Сначала я их вижу – а потом они происходят…

– И поэтому вас нужно… устранить?

– Да, в этом его предназначение…

– Она же мокрая! – вмешался Савелий. – Нужно переодеться… в сухое…

– Где ж тебе его взять, сухое? – ответил Федор и стал стягивать с себя свитер.

– Сейчас… поправимся, – произнес капитан Астахов и пошел к машине. Вернулся он с бутылкой водки и пластиковым стаканом. Налил до краев и протянул мне. – Пейте! Залпом!

Я взяла стакан, сделала глоток. Федор заботливо накинул мне на плечи свой свитер.

– Давайте в темпе! – приказал капитан Астахов. – Не хватало еще… воспаления легких.

– Ничего, она выдержит, – сказал Федор, обнимая меня за плечи. – Пейте!

И я выпила. Залпом, до дна. Закашлялась. Водка ударила в мою бедную голову, и мир, покачиваясь, поплыл. Я сделала несколько неверных шагов к озеру.

– Куда? – дернулся капитан Астахов.

– Может, он… может, Саша… – бессвязно ответила я, всматриваясь в клубы тумана.

– Я вспомнил, что такое «анапелис», – сказал вдруг Зотов. – Когда… Ксения сказала «анапелис с ядом», я вспомнил…

– Не томи, Савелий, – подтолкнул его Федор. – Не тяни за душу!

– Один автор… не помню имени, какой-то европейский, употребил это слово… Так называется девушка-отравительница!

– Анапелис? – с сомнением протянул Федор. – Ты уверен? Почему девушка- отравительница называется «анапелис»?

– Не просто отравительница, а такая, которую с детства приучали к ядам… кормили ими, в смысле. Это практиковалось на Востоке… тысячи лет назад. А потом ее дарили или засылали к врагу… После близости с анапелис человек умирал… По сути, она сама была ядом…

– По-моему, эти девушки называются как-то иначе… – с сомнением сказал Федор. – Я читал о них. Ты уверен, что твой автор не выдумал это слово?

– Не знаю… – пожал плечами Савелий. – Может, и выдумал. Я даже не помню, что это за книга. Какой- то детективный роман. Героиню назвали так иносказательно – она приносила несчастье. Может, и выдумал… Но пока ты не доказал обратного, Федор…

– Пока я не доказал обратного, принимается. Спасибо, Савелий! Я даже спать перестал, ломая себе голову. И, главное, никто не знает! Анапелис… Хотя подожди, Савелий! – Федор уставился в землю, напряженно вспоминая. – Знаю я этих девушек! – сказал он наконец. – Попадались они мне в труде о секретных службах Древней Индии. И назывались они… назывались они… висаканьи! Точно, висаканьи! А не «анапелис». Так что твой автор что-то напутал.

– А может, это имя собственное, – примирительно сказал Савелий.

– Может. Существует версия, что такую девушку подарили Александру Македонскому во время похода в Индию. Он стал болеть и так и не оправился. Вообще, интересная получается история. Подумай, почему Урбан называет ее «анапелис», а не «висаканья»? Откуда он выкопал слово, которое никто, кроме тебя, не знает, а?

Капитан Астахов тем временем налил мне второй стакан водки и сказал:

– Вперед, Ксения! Вы мне нужны здоровенькой, как огурец!

– Он убил Стеллу… – пробормотала я непослушным языком.

– Кто?

– Урбан… Я видела…

– Ладно, обсудим это завтра, – вздохнул капитан Астахов. – Пейте… анапелис!

* * *

Я спала в машине капитана Астахова, укрытая старым, пахнущим бензином одеялом из багажника, а троица все топталась по пляжу. Озабоченный Астахов всматривался в клочья тумана над озером и заросли болотных трав. Бывший капитан Алексеев принес из леса сухие ветки и подбросил в костер. Пламя, взметнувшись вверх, с треском пожирало сухое дерево. А он стоял рядом, смотрел и раздумывал, наверное, о бренности жизни.

Савелий Зотов хотел домой – он соскучился по жене и детям. Странная история с экстрасенсом и ясновидящей ввергла его в состояние полнейшего ступора. Здравый смысл отказывался верить в то, что произошло, но… ведь было же! Савелий чувствовал себя выпотрошенным заживо и больше всего на свете желал, чтобы наступило завтра и он сидел в своем рабочем кабинете за письменным столом, где стоят фотографии Зосеньки и ребят в серебряных рамочках, а вокруг кипит жизнь, понятная и нестрашная.

Потом приехали коллеги капитана Астахова, чего я, разумеется, уже не слышала. Озерное эхо усиливало и далеко разносило над поверхностью воды их голоса. Вспыхивали блицы, метались огни фонариков, ровно и сильно горели автомобильные фары. Кто-то подкидывал хворост в костер и спускал на воду резиновую лодку…

…Потом два или три дня на озере работали водолазы. Но тело Урбана так и не нашли. Его не было ни в дальних северных пещерах, ни в каменных мешках, ни в зарослях осоки вдоль берега. Течение не вынесло его на песчаную отмель у леса. Он исчез в Черном озере, как растворился…

Глава 33 Ах, Мальта!

«Вот ты и вернулась, моя девочка. Правда, я оставил дом… Так сказать, стряхнул оковы бытия и сбросил земную оболочку. И в эту самую минуту, может быть, смотрю на тебя из синевы небес. Или легким ветерком касаюсь твоих волос. Крик чайки, шорох волн на песчаном пляже, где мы так часто бродили вместе… Все это тоже я. Ты, наверное, думаешь – старый сентиментальный дурак! Ладно, я не в обиде. Правильно думаешь. Можешь принести мне цветы, мадам Роза тебя проводит. Только, ради Бога, не лилии. Я знаю… нам чаще всего приносят белые лилии. Терпеть их не могу! Пожалуйста, что-нибудь менее помпезное, какие-нибудь ирисы, а еще лучше – азалии. Красные.

Я знаю, что ты приехала одна, и это меня беспокоит. Обещай – а ты теперь не можешь мне отказать, что серьезно подумаешь над этим… А я, в свою очередь, сделаю все от меня зависящее, чтобы в один прекрасный день вы столкнулись лбами – ты и твой мужчина.

Если бы ты знала, Ксения, как мне жаль, что мы разминулись… во времени. Да будь я помоложе – ты забыла бы всякие глупости о дамской эмансипации!