— Вот дерьмо! — пробормотал Виктор, поднимаясь.
С досады сунув руки в карманы, он шел по коридору к автомату с напитками. Когда он проходил мимо открытой двери кабинета редактора Максимова, тот крикнул ему:
— Стругацкий! Зайди!
«Черт, — подумал Виктор, — что опять я сделал не так? Или чего не сделал?»
Он остановился на пороге кабинета:
— Да, я слушаю.
Максимов жестом попросил зайти:
— Присядь-ка, Витя.
Виктору не нравилось, когда Максимов называл его неполным именем — от этого он чувствовал себя как школьник на ковре у сердитого директора. Виктор неохотно прошел в кабинет и сел.
Грузный, лысеющий Максимов очень часто бывал не в духе, но сейчас он улыбался. Виктору стало не по себе.
— Как дела?
— Нормально.
— Над чем работаешь сейчас? — поинтересовался Максимов, как будто сам не знал.
— Случай Боровского.
— Ах да.
Максимов откинулся на высокую спинку стула, заставив его жалобно заскрипеть, и в задумчивости заложил руки за голову, словно большой начальник, обдумывающий стратегию своей компании.
— Это тот арендодатель, который выкидывает жильцов из бараков на улицу, чтоб продать землю застройщикам?
— Верно.
— И как далеко ты продвинулся?
Виктор нервно заерзал на стуле.
— Ну, трудно вытащить из свидетелей хоть какую-то информацию. Шестерки Боровского так и шнырят и давят на них психологически. Нелегко получить сведения из первых уст, когда люди так запуганы…
Максимов вздохнул:
— Другими словами, а воз и ныне там.
— Знаете…
— Послушай, Витя, за что я тебе плачу? Ты уже месяц с этим делом возишься, а в итоге что? — Максимов ткнул своим толстым пальцем в Виктора. — Я дал тебе это задание, потому что полагал, тебе оно по плечу! Я верил в тебя, думал, что у тебя есть потенциал…
— Я же стараюсь… — возразил Виктор, оправдываясь — и сам себя ненавидя за эти жалобные интонации.
Больше всего в тот момент ему хотелось сказать Максимову, чтобы тот засунул эту гребаную работу в свою жирную задницу. С каким бы удовольствием он выплеснул все, что наболело… но ему нужны были деньги на еду и жилье.
Максимов подался вперед, ставя свои толстые локти на стол:
— Сколько ты работаешь в «Газете»?
— Два года, — тихо ответил Виктор, уже готовясь услышать о своем увольнении и жалея, что упустил шанс послать Максимова куда подальше. Куда лучше самому громко хлопнуть дверью, чем быть бесцеремонно уволенным.
— Знаешь, Витя, журналист ты неплохой. Я все еще верю, что ты это докажешь…
— Вы так думаете?
— Да. Просто история, которой ты занимаешься, видимо, не для тебя. Это моя ошибка, не твоя. Мне казалось, ты справишься, я думал, чем больше будет препятствий, тем упорнее ты будешь докапываться до истины, но… — Максимов сокрушенно покачал головой, словно отец, чей непутевый сын совершил неблаговидный поступок, и, снова откинувшись на спинку стула, сказал: — Отдай свои материалы Черевину — все, что у тебя на данный момент есть. Посмотрим, может, ему больше повезет.
— Черевину? Но он же…
— Он же что? — резко оборвал его Максимов.
Виктор вздохнул:
— Ничего, я отдам ему свои материалы, — а в голове пронеслось: «Сволочь! Ведь ни за что не позволит мне реабилитироваться».
Он уже хотел встать и выйти — спасибо хоть, что работу не потерял, но тут Максимов произнес:
— У меня для тебя есть кое-что другое.
— Только не об открытии очередного магазина!
— Витя, не искушай судьбу, — улыбнулся редактор.
— Извините. Что за дело?
— Подумываю организовать историческую тему.
— Какую?
— Происшествие на Дятловском перевале.
— Никогда не слышал о нем.
Максимов засопел:
— И меня это почему-то не удивляет. Ладно, краткая историческая справка. Это случилось в 1959 году на Северном Урале. Группа лыжников-любителей из Екатеринбурга отправилась в поход по пересеченной местности. Их целью была гора Отортен… Но они так и не дошли до нее.
— Что же произошло?
— Что-то их убило.
— Что-то? — с недоверием переспросил Виктор.
Максимов кивнул.
— И что же это?
— Власти назвали это «стихийной силой непреодолимого характера».
— И что это, черт побери, значит?
Максимов усмехнулся:
— Это значит, что ни у кого нет ни малейшего понятия, что произошло с этими туристами, но все были настолько напуганы, что участок местности вокруг Отортена закрыли на три года — по крайней мере для гражданских. Из всей группы выжил только один человек, да и то только потому, что заболел в самом начале пути и был вынужден вернуться домой. Его зовут Юрий Юдин, он живет в Соликамске. — Максимов выдержал паузу. — Предлагаю тебе съездить и взять у него интервью.
Виктор посмотрел на редактора и понял, что это его последний шанс, иначе он окажется на улице.
— Значит, все произошло в пятьдесят девятом?
Максимов кивнул.
— То есть случаю на перевале Дятлова уже пятьдесят лет?
— Именно. Так что ты думаешь?
— Думаю, это будет сенсацией, — ответил Виктор, стараясь придать голосу как можно больше энтузиазма: от Екатеринбурга до Соликамска километров пятьсот.
Редактор кивнул одобрительно и кинул на стол бумажку:
— Адрес Юдина.
Виктор взял бумажку, прочел.
— А телефона нет?
Максимов покачал головой:
— Ни у нас, ни в телефонном справочнике Соликамска нет.
Виктор вздохнул:
— Значит, мне к нему ехать без предупреждения?
— Хорошая практика для тебя, — многозначительно заметил Максимов и посмотрел на часы: —
