Перевал Дятлова

удалось приоткрыть истинное значение этой загадочной фразы.

— Это может объяснить произошедшее с туристами, — согласилась Алиса. — И не только их многочисленные травмы, но и цвет кожи и волос. Вероятно, они оказались под воздействием атмосферы, радикально отличной от нашей по своему химическому составу.

— А как же проект «Сварог»? — спросил Виктор. — Ясно, что они давно тоже все это выяснили. Ведь здесь у них была полностью оснащенная исследовательская станция, так?

Константинов кивнул:

— Отсюда возникает вопрос: почему они бросили ее? Потому что получили ответы на все свои вопросы? Маловероятно. Даже если Алиса права всего лишь наполовину, то и половины этой хватит для исследований на сотни лет вперед. У них не было причин сворачивать свою деятельность в этих местах.

— Может, дело в опасности? — предположила Ника. — Ведь от того, что здесь происходит, нет защиты. Может, они и хотели остаться, но потеряли много людей, оборудования. Помните останки, которые вы тут обнаружили в прошлый раз и которые Юдин назвал «захоронением металлических отходов»? А может, они и правда ответили на все свои вопросы или нашли что-то такое, что сделало продолжение исследования нецелесообразным.

Константинов добродушно рассмеялся:

— Вот мы и снова столкнулись с главной проблемой перевала Дятлова: каждая версия порождает больше вопросов, чем ответов. — Он зевнул. — Знаете, в одном я уверен — я устал, да и вы все тоже. Думаю, нам пора на боковую.

Все согласились. День был длинным и полным событий — всем нужно было отдохнуть. Они забрались в свои спальные мешки, Вадим пожелал всем спокойной ночи и погасил фонарь.

И тогда они услышали звуки.

Глава восемнадцатая

Сначала они были очень тихими — откуда-то издалека слегка нарушавшими лесную тишину, как слабое дуновение ветерка, когда проваливаешься в сон. Виктор сел и начал вслушиваться, затаив дыхание.

Постепенно звук нарастал, становился громче.

Кто-то из них прошептал:

— Что это?

Кто-то ответил:

— Тсс!

В кромешной тьме они сидели и слушали.

Звуки не были похожи на те, что они слышали в Юрте Анямова или в лесу, когда убегали от ртутного озера. Они были мягче и органичнее — как будто что-то огромное дышало. Это дыхание сопровождалось еще одним звуком — словно в густой и вязкой жидкости вскипали и лопались пузырьки. Был звук, напоминавший стрекотание сверчков или цикад, раздававшееся эхом на многие километры вокруг, хотя было понятно, что в студеном лесу их просто не может быть. И был звук голосов, говоривших на незнакомом языке; он становился то громче, то тише — словно его транслировало плохо настроенное радио.

Виктор сидел, не смея пошевелиться, парализованный страхом. Рядом слышалось прерывистое дыхание Ники. Она изо всех сил пыталась сдержать крик, шумно и судорожно сглатывая.

Он сам крепко зажмурился, когда услышал такое же громкое сглатывание снаружи палатки. Ника застонала от ужаса, и Виктор прижал ее к себе, чувствуя, как ее колотит дрожь.

Но тут вдруг, к всеобщему облегчению, все смолкло.

Ника понемногу успокаивалась в объятиях Виктора и дышала ровнее.

Кто-то прошептал:

— Оно ушло?

Никто не ответил — все наслаждались благословенной тишиной, впитывая ее, как пьют воду умирающие от жажды.

Виктор уже чуть было не ответил: «Да, оно ушло», но слова замерли на языке, когда в палатку проник новый звук.

Хруст шагов по снегу.

Они слушали, как этот мягкий хруст приближается к палатке, и Виктор хотел умереть, хотел, чтобы сознание оставило его и он погрузился в бесчувственное забытье. В первый раз в жизни он молил Бога дать ему умереть, умолял о быстрой и безболезненной смерти.

Но, конечно же, она не наступила.

И вот он лежал живой, слушая шаги, медленно обходившие палатку. Самым страшным была их совершенная нормальность — после необъяснимых и призрачных звуков, которые они только что слышали. Виктор понятия не имел, откуда могли взяться те звуки, но эти… вне всяких сомнений, это были шаги человека.

Но какого человека? Откуда ему тут взяться ночью?

Да, можно было открыть палатку и посмотреть. Но делать этого не хотелось. Господи, только не это! Он слишком боялся того, что мог увидеть.

Ника всхлипывала и шептала:

— Кто это? Кто это?

Казалось бы, проще простого было встать и расстегнуть палатку, проще простого выйти наружу, чтобы встретиться с нарушителями их покоя лицом к лицу и выяснить, что им здесь надо.

Да, это было бы проще простого, если бы не один вопрос, сверливший Виктору мозг: а что, если это вовсе не человек?

Он услышал, как Константинов прошептал:

— Нужно выйти… выйти и посмотреть, кто это.

— Ты с ума сошел? — зашипела Алиса.

— Может, это кто-то заблудился в лесу и ему нужна наша помощь.

— Тогда почему он молчит?

— Судя по шагам, это человек.

А если не человек?

Сколько можно просто лежать и трястись от страха! Будь мужчиной, сделай уже что- нибудь!

А-если-это-не-человек?

Шаги были медленными, осторожными. Палатку обошли еще три раза. Затем шаги остановились… и стали удаляться в сторону леса, постепенно становясь тише и неразличимее.

— Оно уходит, — сказал Константинов, и слово «оно» предательски выдало его тайные мысли и страхи.

Внезапно он пополз к выходу.

— Что ты делаешь? — запротестовала Алиса.

Услышав звук расстегиваемой палатки, Виктор почувствовал, как бешено заколотилось сердце. Но тут он понял, что Вадим сделал лишь щелочку, чтобы посмотреть, что происходит снаружи.

— Вы что-нибудь видите? — спросил он, не зная, хочет ли получить ответ.

Вадим не отвечал. Тогда Виктор подполз к нему, но голова Константинова, прильнувшего к щели, закрывала весь обзор.

— Видите что-нибудь? — повторил он свой вопрос.

— Вижу… — начал тот и, набрав в грудь воздуху, сел прямо. — Мы правильно сделали.

— В каком смысле?

— Правильно сделали, что не вышли.