Однажды она посчитала: вышло меньше четырехсот семнадцати долларов за разовую услугу. В сущности, очень выгодная для Ричарда поездка, если сравнить с деньгами, которые он тогда ей платил.
А сейчас Анжела задумалась над вопросом: понимал ли Ричард, что она и бесплатно бы с ним отправилась?
Чистый холст ждет
Ярость как будто переросла в столь нужное вдохновение.
Питер сидел за работой всю ночь. А может, и не одну, а много ночей. Бессчетное число ночей. Запершись в кабинете, не давая себе передышки. Над ним довлел установленный срок — обещание, данное дочке. Нельзя было нарушить свое слово.
А может быть, его подгоняла надежда, что жизнь снова войдет в обычную колею.
Отдать рукопись. Забыть о ней ненадолго. Взять отпуск, хоть бы короткий. Отдохнуть. Поспать. Понять, что будет дальше. Что может быть дальше. Следующая книга. Комедия. Ну пусть не комедия, но обязательно что-нибудь полегче. И тоном веселей, и темой.
— Никаких больше Анжел и ангелов, — сказал Питер вслух, нажимая на клавиатуре клавишу control большим пальцем левой руки, а затем указательным пальцем правой ударил по клавише «р» — дал команду «Печать».
Он закончил работу.
Принтер одну за другой выплевывал страницы.
Точно загипнотизированный, Питер сидел перед монитором.
Экран был пуст — чистый холст ждал следующей картины. Мерная работа принтера наводила на мысль о похоронах. Погребальная песнь, медленно движущаяся процессия. Вот машина берет лист бумаги — урчит — выкладывает на лоток. Берет — урчит — кладет. Работает вентилятор, охлаждает, чтобы принтер не перегрелся. Каждому нужен свой встроенный вентилятор.
Питер услышал стук в дверь, но не обернулся, не отозвался.
— Питер? — приглушенно позвала жена из-за двери.
Он растянул губы в улыбке, придал лицу доброе выражение. Отпустил своих персонажей и вернулся из их мира в свой. Затем поднялся из кресла и открыл дверь.
Джулианна стояла сонная.
— У тебя было заперто, — сказала она.
— Наверное, случайно закрыл, — объяснил Питер и растянул губы шире, чтобы Джулианна заметила.
— Что ты тут делаешь? — спросила она, зевая. — Спать так и не пришел. — Заметила. — Что-то случилось?
Он широко распахнул дверь, и Джулианна услышала, как работает принтер.
— Я закончил, — объявил Питер.
Даже самому странно, что произнес эти слова.
Джулианна моргнула, всматриваясь в только что напечатанные страницы. А Питер вытащил из кармана браслет с оберегами и предъявил жене:
— И вот что нашел.
У нее навернулись слезы, когда она признала любимое украшение.
— Спасибо, — шепнула Джулианна, обнимая мужа за шею.
— Пожалуйста, — ответил он, не желая отпускать ее от себя — никогда.
Сколько весит слово
Несколько мгновений он стоял, наблюдая за ней сквозь двойные стеклянные двери; перед глазами расплывалась надпись золотом «Литературное агентство Левина».
Она сидела перед компьютером, стучала по клавиатуре. То и дело поднимала руку, касалась кончиками пальцев щеки или лба, проводила ногтем по переносице — и снова опускала руку на клавиши, принималась печатать.
Ее имя означало «помощник человечества»; имя ее босса значило «богоподобный». Питер на миг задумался о том, что известно Сандре об увлечениях, которые Майк Левин разделял с Джеффри Холливеллом. И если бы Сандра узнала, изменилось бы от этого хоть что-нибудь?
Он открыл дверь и вошел в офис.
— О-о, Питер! — обрадовалась она и заложила за ухо непослушный, падающий на лицо локон. — Добрый день.
Ему очень хотелось верить, что, узнай Сандра о похождениях шефа, ее отношение к Майку сильно бы переменилось.
— Привет, Сандра. — Питер подбородком указал на дверь в кабинет своего агента: — У себя?
— Нет. Он в издательстве, заключает договор.
Задумчиво кивнув, Питер извлек из своей курьерской сумки рукопись в коробке. Кожаная сумка потерлась, потрескалась. Видно было, что она уже не новая, что ей много пришлось на своем веку пережить. И, пожалуй, тяжесть в ней таскали непомерную.
Удивленная Сандра вскочила из-за стола:
— Ой, господи! Это оно?
— Оно самое. Можно положить ему на стол?
— Конечно, проходите. Вот уж он будет рад.
Питер наклонился над столом Майка Левина, прижимая рукопись к столешнице — даже костяшки побелели от усилия. А еще от боли, от чувства расставания с такой долгой и трудной работой.
«Что-нибудь сломается», — сказал он себе. Либо стол, либо руки. Он хотел, чтобы хрустнуло то и другое, чтобы все разом обрушилось в ад, а следом посыпались бы документы — смертные приговоры и те, что лишают должника права выкупить заложенное им имущество. Пусть бы все это сгорело, и погасло бы наконец жгучее чувство вины.
Резко втянув в легкие воздух, Питер отпрянул от стола. «Не здесь, — стучало в голове, — не здесь». Он вытащил из сумки шариковую ручку и на коробке с рукописью быстро написал несколько слов для Майка.
«Будь осторожен с желаниями», — гласила его записка.
День сегодня тихий
Он вошел в кабину лифта, нажал кнопку «В» — вестибюль. Следом за ним хотели войти еще три человека, но отчего-то раздумали. Питер встал у задней стенки с зеркалом и бросил праздный взгляд на двери лифтов, что располагались напротив. Там как раз приехала, громко звякнув, одна из кабин. Ее дверцы открылись, а дверцы лифта, где был Питер, начали смыкаться.
И в той кабине была она.
Одетая в черное, как обычно, но, кроме того, сейчас на шее у нее был шарф, а на лице — темные очки. Распущенные волосы как будто прикрывали грех. Она выглядела более рассерженной, чем побитой.
