Разреженный воздух на такой высоте изгнал из крови самую память о той сигарете, что она выкурила по пути сюда.
— Все так же, О'Рейли, — ответила она, оглядывая царящую кругом роскошь и чувствуя себя здесь столь же неуместно, как и оба ждавшие ее детектива. В квартире Майка Левина все трое смотрелись будто нищие в дорогом магазине. Поработаешь в полиции — и забудешь о том, что значит хорошо одеваться. — Умираю — хочу курить, — объявила детектив.
— Навряд ли хозяин будет против, — отозвался О'Рейли.
Другого разрешения Росси не потребовалось.
— Это Гэри Джессап, — представил напарника О'Рейли, — а это Росси, старый друг со времен академии.
— Да, — подтвердила она таким тоном, что Джессапу захотелось сменить тему, — мы с Томасом давно знакомы.
Настало неловкое молчание, которое Джессап поспешил прервать:
— Что там насчет общего между Левиным и Холливеллом?
— Вы читали книгу «Анжела по прозвищу Ангел»? — спросила Росси.
Мужчины переглянулись.
— Слышали о ней, — сказал О'Рейли.
— В самом деле есть такая книга? — уточнил Джессап.
Росси затянулась так глубоко, что удивительно было, как не лопнули легкие, и объяснила:
— Это роман про юную девушку, которая воображает, будто неуязвима и непобедима. Сначала она становится проституткой, затем — наркоманкой и под конец попадает в лапы сводника в Алфабет- Сити.
— Роман художественный или документальный?
— Скажем так: некоторые подробности порой излишне близки к реальности.
Люсинда (часть вторая)
— Рауль осатанел. Я его в такой ярости никогда не видала. Отдубасил меня кулачищами. Все спрашивал: что да что я Питеру наболтала. Я ему: ничего не болтала. — Люсинда сердито тряхнула головой. — Рауль сказал, Питер выставил его дураком. Мол, какая-то девчонка его перехитрила, а такого быть не могло. Я ему твердила: это все не про него, это просто книга, вымысел, художественная литература. Рауль и слушать не желал. Ему было плевать на литературу. По-моему, он и не знал, что такое слово значит. Он знал одно: Питера надо проучить.
Они сидели за маленьким кухонным столиком. Люсинда рассказывала, а Росси делала пометки в блокноте и заодно поглядывала вокруг. Квартирка была чистая, опрятная, и несколько штрихов, внесенных женской рукой, создавали домашний уют, несмотря на то что Люсинда жила в трущобах.
— Питер хоть раз тебя касался?
— Нет, мэм. Единственный из всех — нет.
— А твой отец?
Люсинда не ответила. Однако по выражению ее лица — стоическому и печальному — по тому, как она прерывисто выдохнула, все и так было ясно.
— Как Раулю досталась та машина? — продолжила детектив.
— Это уже со мной было связано. Я Раулю надоела.
— В смысле?
— Он сказал, ему нужен «Эскалэйд». — Люсинда повела плечами. — Они заявили угон, но на деле просто отдали машину ему, а взамен получили меня. Я стала их собственной личной шлюшкой, пока им не наскучило. — При этом воспоминании Люсинда стиснула зубы. Помолчав, добавила: — Честный обмен.
— Они? — переспросила Росси, незаметно разглядывая ее, задаваясь вопросом, насколько Люсинда была когда-то похожа на Анжелу из романа. — Ты имеешь в виду Джеффри Холливелла?
— Его и Майка.
— Левина? — сорвалось у Росси с языка. — Литературного агента — того, чьим клиентом был Питер?
— Да, вроде бы его фамилия была Левин. Джефф сидел за рулем, Майк — пассажиром. Богатый, надежный свидетель. Кто бы им не поверил?
«Все бы поверили», — мысленно признала Росси.
— Они знали, для чего Раулю «Эскалэйд»?
— Им было наплевать. Скорей всего. Думаю, они радовались удачной сделке.
Росси оставила это и спросила о другом:
— Ты когда-нибудь Питеру про это рассказывала?
Люсинда промолчала и отвела взгляд.
На глаза навернулись слезы.
Ей по-прежнему было легко плакать о Питере Робертсоне.
Перекресток: уже не в обратном порядке
Это было прекрасное утро.
Лучшее утро в жизни Питера.
«Анжела по прозвищу Ангел» занимала первое место в рейтинге продаж, согласно данным «Нью- Йорк таймс».
Питер прилег вздремнуть на диване, а когда проснулся, обнаружил, что жена с дочкой уехали в магазин: так говорилось в записке, что была прикреплена к дверце холодильника магнитом в виде собачьей косточки.
Скорей всего, двинулись за продуктами. В магазин здорового питания, где Джулианна так любит отовариваться.
Питер надел чистую рубашку и отправился в ближайший ресторанчик «Старбакс» за кофе: следовало окончательно проснуться, чтобы на ясную голову отвечать на поздравительные звонки.
Это был воистину роскошный день.
В этот час машин на улицах было немного, и вести «Сааб» не составляло труда.
Джулианна с Кимберли и псом уже подъезжала к дому. Она стояла на перекрестке, ожидая зеленый свет, когда заметила спешащего по тротуару Питера и указала дочке:
— Смотри! Вон папа идет.
Питер их тоже заметил. Увидел Джулианну за рулем старого красного «Сааба», которая радостно улыбалась мужу. Углядел Кимберли — девчушка подпрыгивала на заднем сиденье, махала рукой отцу. А Гручо сидел рядом с Кимберли, высунув нос в приоткрытое окно, наслаждался солнечным теплом и ничего кругом не замечал. Два пакета с продуктами стояли на полу возле переднего пассажирского сиденья.
Питер обрадованно замахал в ответ. Он указал на ресторанчик, куда направлялся, и жестами дал понять, что купит жене эспрессо с молоком.
Джулианна энергично закивала, и в это мгновение слева от ее машины раздался отчаянный рев клаксона.
Кто-то заорал:
— Зеленый же, идиот!
Ни Джулианна, ни Питер не обернулись. И не видели, как черный «Кадиллак Эскалэйд» остановился на зеленый свет, как резко тормозили ехавшие следом машины и негодовали их водители. Водитель «Кадиллака» отер пот со лба, низко надвинул капюшон своей куртки и бросил взгляд вправо, на старый
