стоял хорошо знакомый мужчина. Когда он чуть повернулся, я разглядел его получше. Те же широкие плечи, короткие тёмные волосы. Правда, слегка поредевшие на макушке.
Я отпёр дверь. Это октябрьское утро было прохладным, но гость был только в костюме. Он натянуто улыбался, оглядывая мой купальный халат.
— Привет, Дэвид. Извини, что потревожил.
Вот так просто он это сказал, будто в последний раз мы виделись не восемь лет назад, а всего восемь дней. Но Терри Коннорс всё же изменился. Не постарел, нет. Он был по-прежнему красив и самоуверен. Однако теперь это был уже красавец, много повидавший на своём веку, имеющий огромный опыт. Он по- прежнему смотрел на мир сверху вниз, в прямом и переносном смысле. Наши глаза были на одном уровне, хотя Терри стоял на нижней ступеньке.
Мы молчали. Я просто не знал, что сказать. Наверное, и Терри тоже. Затем он оглянулся на улицу, словно она вела в прошлое и там можно было различить что-то важное для нас. Я заметил, что мочка его левого уха отсутствует, будто её аккуратно срезали ножницами, и удивился, как такое произошло. Правда, и у меня появились на теле шрамы.
— Я, конечно, мог позвонить, — произнёс Терри. — Но решил сообщить тебе новость лично. Джером Монк сбежал.
Ничего себе, новость. Впрочем, какое мне дело до ужасного маньяка, о котором я все эти годы и слыхом не слыхивал. Но сразу вспомнился унылый дартмурский ландшафт, и повеяло запахом торфа.
Я шагнул назад и распахнул дверь:
— Заходи.
Терри ждал в гостиной, пока я оденусь. А у меня ноги не пролезали в брючины, застревали пуговицы в петлях. Я опомнился, лишь осознав, что просто тяну время, чтобы с ним не встречаться.
Он стоял у книжной полки спиной ко мне, читал названия книг на корешках. Проговорил, не оборачиваясь:
— Мило тут у тебя. Живёшь один?
— Да.
Терри вытащил книгу.
— «Цитадель смерти»[3]. Неслабое чтение.
— Хочешь чаю или кофе? — спросил я, подавляя раздражение.
— Пожалуй, кофе, и покрепче. Чёрный, две ложки сахара. — Он поставил на место книгу и последовал за мной в кухню. Остановился в дверях, наблюдая, как я наполняю водой кофейник.
— А почему это должно меня тревожить? — поинтересовался я.
— Хочешь знать, как всё произошло?
— Давай подождём, пока сварится кофе. — Я поставил кофейник на плиту. — Как Дебора?
— Цветёт после развода.
— Жаль, что так у вас получилось.
— Она не жалеет. Дети подросли, всё в порядке. — Он улыбнулся. — Я вижусь с ними каждый второй уик-энд.
Не так уж часто, подумал я.
— Живёшь там же, в Эксетере?
— Да. И служу там же, в полицейском управлении.
— Старший инспектор?
— Нет. Должность прежняя.
— Давай присядем, — предложил я.
Приглашать его в гостиную мне не хотелось. Довольно и кухни. Я вообще не понимал, что этот человек здесь делает.
Он сел напротив. Огромный. Я уже забыл, какой Терри гигант. Но возраст всё равно берет своё. Терри начал понемногу лысеть. Думаю, это его убивало. Я ждал, когда он заговорит.
— Да, много воды утекло. — Терри заглянул мне в лицо. — Я так и не решился позвонить тебе. После того, что случилось с Карой и Элис.
Я кивнул, напрягшись, будто ожидая удара. Ведь дальше неизбежно должны были последовать разные сочувственные слова и соболезнования. Прошли годы, но мне по-прежнему было очень тяжело всё это слышать, словно гибель жены и дочери противоречила фундаментальным законам Вселенной.
Однако Терри сказал другое:
— Я собирался позвонить тебе или написать, но сам понимаешь… А потом узнал, что ты покончил с криминалистикой и уехал в Норфолк. Устроился в больницу терапевтом. И мои намерения потеряли смысл.
Верно. В те времена я не хотел никого видеть из моей старой жизни. Особенно Терри.
— Рад, что ты вернулся к прежней работе, — продолжил он. — Слышал, что там у тебя всё в порядке. Ты ведь теперь в университете на кафедре криминалистики?
— Да, — сухо ответил я. Обсуждать свои дела мне ни с кем не хотелось. И меньше всего с ним. — Когда сбежал Монк?
— Вчера ночью. Полагаю, в дневных новостях об этом сообщат. Ещё бы, такое событие. Пресса повеселится. — Терри не любил журналистов.
— А как это случилось?
— У него был сердечный приступ. — Он усмехнулся. — Не думал, что у такой сволочи есть сердце. И доктора в «Белмарше»[4] настолько обеспокоились, что решили отвезти его в городскую больницу. В пути он сломал наручники, избил до бесчувствия охранников, водителя санитарной машины и исчез.
— Значит, он спланировал всё заранее?
Терри пожал плечами:
— Пока никто не знает. Но у него действительно были симптомы. Давление подскочило, сильнейшая аритмия. Либо он это как-то симулировал, либо сбежал, несмотря на тяжёлое состояние.
Если бы речь шла об обычном человеке, я бы сказал, что и то и другое невозможно. «Белмарш» — тюрьма самого строгого режима, там есть больничный корпус с современным оборудованием. И если уж врачи решили везти Монка в реанимацию городской больницы, значит, он находился на грани смерти. Как мог в таком состоянии Монк сделать то, что сделал, невозможно даже представить. Но ведь это был не обычный человек, а Джером Монк.
Кофе сварился, и я разлил его по чашкам.
— А как он оказался в «Белмарше»?
— О, это целая история! — Терри глотнул кофе. — Вначале его по требованию наших «гуманистов» поместили в тюрьму категории С. Но после того как он там пару раз поднял шум, перевели в другую тюрьму. Потом ещё в одну. И вот теперь Монк добрался до «Белмарша». Но он не утихомирился и здесь. Несколько месяцев назад забил очередного сокамерника до смерти, а охранников, которые пытались оттащить его, отделал так, что они чуть ли не до сих пор приходят в себя. — Он поднял голову. — Удивлён, что ты об этом не слышал.
— А почему ты пришёл мне сообщить о его побеге?
— Чтобы предупредить. Ведь все, на кого у Монка затаилась обида, сейчас в опасности.
— Думаешь, и я тоже? Сомневаюсь, что он вообще меня помнит.
— Будем надеяться. Но разве можно предсказать, как поступит Монк, оказавшись на свободе? Ты не хуже меня знаешь, на что он способен.
Что правда, то правда. Я до сих пор помнил, как жутко изуродовал Монк несчастную Тину Уильямс. Но всё равно не понимал, почему мне угрожает опасность.
— Прошло восемь лет. Причём тогда я участвовал в поисках захоронений и не имел никакого отношения к следствию по делу Монка.
— Ты считаешь, он разбирается, кто в чём участвовал? Да мы все для него на одно лицо. Не исключено, что он захочет отомстить нам за то, что засадили его за решётку.
— Ладно, спасибо за предупреждение.
— Ты с кем-нибудь из той группы имеешь контакты?
