— Хм… Тебе нужно самой позаботиться, девочка! Это в твоей власти! Ну, и кто из них тебе по душе? Только не мой внук, он слишком глуп для такой девушки как ты. Как насчет Оксуорта? Я знаю, у него куриный подбородок, можно смотреть на это сквозь пальцы.
Честити отрицательно покачала головой, не осмеливаясь поднять глаза.
— А что ты думаешь о сэре Чарльзе? Нет? Ну тогда… Я догадываюсь, тебе по душе Фицсиммонс. Жаль, что он хромает, но будем надеяться, что это пройдет. Итак, Фицсиммонс! Я только шепну ему на ухо.
Она начала подниматься, но Честити испуганно дернула ее за юбку, не в силах вымолвить ни слова.
— Что с тобой, девочка?
— Прошу вас, не надо, миледи, — прошептала она.
— Ну вот! Если ты такая стеснительная, каким же образом ему узнать, в какую сторону ветер дует?
— Пожалуйста…
В этот момент Алекс подошел к ним.
— Вы меня звали, леди Рэйвенвуд? Чем могу служить?
— Да, я хочу поговорить с вами, молодой человек.
— Алекс, я бы очень хотела поближе рассмотреть маяк, — сказала Честити, внезапно поднявшись и отстраняя леди Рэйвенвуд.
— Правильно, девочка, — засмеялась пожилая дама.
В нескольких шагах от маяка Честити остановилась и оглянулась. Леди Рэйвенвуд махала ей рукой, и Честити, взяв Алекса под руку, вошла внутрь.
— Не могли бы вы мне объяснить, что все это значит? — спросил Алекс, идя за ней следом.
— Это значит, что у одной бестактной пожилой особы не хватает ума, чтобы не лезть не в свое дело!
— Вот как? Тогда я не могу ничего с этим поделать! — произнес он. — Она, конечно, расстроила вас. Что она сказала?
— Не имеет значения. Глупость. — Честити направилась к лестнице, довольно ненадежной на вид. Вы когда-нибудь забирались на самый верх? Сегодня довольно ясно, и можно обозреть все окрестности.
— Нет, но я с удовольствием это сделаю. Полезли? — предложил oн, поднявшись на первую ступеньку и протягивая ей руку.
— Я не должна этого делать. — Честити, остановилась, представив себе, как рассердится ее мать.
— Пойдем! По крайней мере, мы хотя бы на время удалимся от нее.
Честити не поняла, кого он имел в виду, ее мать или леди Рэйвенвуд. но не все ли равно! Искушение было так велико, что она взяла его руку.
Они поднялись на верхнюю площадку маяка. Алекс подошел к самому краю и посмотрел вниз.
— Осторожно! — прошептала Честити. Впервые оказавшись на такой высоте, она поняла, что ей страшно.
— Не беспокойтесь, перила крепкие, — сказал Алекс и в подтверждение своих слов оперся на них, отчего у Честити перехватило дыхание. — По-видимому, кто-то специально укреплял их. Идите сюда, я не дам вам упасть.
Честити подошла ближе и вцепилась в руку Алекса. Взглянув вниз, она отпрянула и покачала головой.
— Вы хотите спуститься вниз? — спросил он.
Честити снова отрицательно покачала головой.
Она не хотела выглядеть трусихой в его глазах. Она шагнула вперед, и Алекс сильной рукой обнял ее за талию.
Транквилити, подняв голову вверх, обнаружила их и бешено замахала платком, что-то радостно крича. Они видели, как она и Синсирити, указывая наверх, потащили лорда Рэйвенвуда и Рубина Оксуорта внутрь здания. Алекс и Честити вскоре услышали их возбужденные голоса: они поднимались по лестнице.
— Ваши сестры скоро будут здесь. Хотите спуститься вниз?
— Нет, отчего вы так решили?
— Я просто подумал, что вы не очень ладите с ними. Они все время подшучивают над вами.
— Уверяю вас, я привыкла к их шуточкам, мистер Фицсиммонс.
— Опять мистер Фицсиммонс? Боже мой, видимо, я сказал что-то обидевшее вас. Но я не могу понять, что?
— Ничего, Алекс. Правда.
— Правда? Тогда вы не будете возражать, если я сделаю вот это. — Его голос стал мягким и обольстительным. Он крепче сжал Честити и притянул ее к себе.
Честити напряглась, откинула назад голову и посмотрела ему в глаза. Она еще не простила ему его таинственного ночного путешествия и не собиралась прощать спектакля, устроенного с графиней за завтраком.
— Если вы считаете, что имеете право… — начала Честити бесстрастно.
Алекс мгновенно отпустил ее.
— Вы загадка, Честити, — прошептал он, когда сестры появились на площадке.
Честити чувствовала себя измученной, и у нее ужасно болела голова. Она попросила разрешения остаться в своей комнате и не выходить к гостям, и мать не стала спорить — видимо, Честити действительно выглядела так же неважно, как и чувствовала себя.
К тому времени, когда прозвучал звонок к переодеванию, она уже крепко спала. Бал, длившийся всю ночь, и последовавший за ним пикник, очевидно, утомили всех. Чай был подан к десяти часам, а к одиннадцати гости начали зевать и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по своим комнатам.
Поднявшись к себе, Алекс переоделся в черное пальто, сапоги для верховой езды и стал ждать. Ровно в полночь он вышел из комнаты и спустился по черной лестнице. Но за ним следовала тень.
Честити, также одетая в темное, тихо двигалась следом.
Как он смеет! — сердито думала Честити, когда Алекс вспрыгнул на ее коня. Она подождала, пока Алекс выехал со двора, затем быстро вернулась в конюшню и оседлала кобылу своей сестры.
Луну все время закрывали облака, и Честити с трудом нашла тропинку, по которой ускакал Алекс. Нагибая ветви деревьев, она старалась пробираться через лес как можно тише. Она скоро поняла, куда направляется Алекс, и хотела уже повернуть назад.
Пусть делает, что хочет, говорила она себе, пусть назначает тайные свидания. В конце концов, какое мне до этого дело?
Честити натянула поводья, и кобыла покорно остановилась. Алекс был впереди, он уже привязывал коня к дереву. Честити сделала то же самое.
Алекс стоял тихо и разглядывал дом графини. Затем, низко пригнувшись к земле, он побежал через сад, быстро пересек лужайку, пробрался через заросли кустарника и скрылся в доме.
Честити подошла к своему жеребцу, ласково похлопала его по шее и нахмурилась. Что же делает здесь этот человек? Безусловно, нет причин для такой конспирации. Ведь у графини нет мужа, значит, им не о чем беспокоиться, нечего бояться.
Он просто играет в какую-то игру, решила она сердито. В глубине дома зажглась свеча. Затем погасла.
Честити очень захотелось забрать своего коня, но тогда он догадается, что она выследила его. Честити инстинктивно чувствовала, что здесь что-то не то.
