она опять убежала…
Он обвел собравшихся диким взглядом и провел ладонью по шее, показывая, что ему отрежут голову. — Последний раз она убежала с танцмейстером. Не представляю, с кем она сбежала на этот раз!
Честити поспешно выбежала из-за гостиницы.
— Пойдем, братец. Я здесь. Все будет хорошо, — успокаивала она Алекса. Она помогла ему забраться на лошадь, после чего позволила конюху подсадить себя. Ее лицо выражало тревогу. Честити жестом объяснила присутствующим, что ее «братец» — полоумный, затем они ударили лошадей и поскакали вперед.
Едва сдерживая смех, они отъехали на некоторое расстояние от постоялого двора, соскочили с лошадей и принялись громко хохотать. Безудержное веселье овладело ими.
— Вы видели их лица, когда я начал рвать на себе волосы? — спросил Алекс, задыхаясь от смеха.
— Это было великолепное зрелище, — воскликнула она. — О, вы играли превосходно, как настоящий безумец!
— А вы утащили его, не правда ли? — спросил Алекс, вдруг вспомнив о цели этого спектакля.
Честити усмехнулась, отвернулась от него и начала вытягивать длинный хлыст откуда-то из складок одежды.
— Я думала сначала, что не смогу взобраться на лошадь. Было так неудобно!
— Но мы готовы на любые жертвы ради победы, не так ли?
Вспомнив об игре, Честити произнесла виновато:
— А вы знаете, я действовала не по правилам.
— Что вы имеете в виду?
— Чувствовала себя так неловко, когда брала хлыст. Понимаете, ведь мы никогда не сможем вернуть его бедному парню.
— И что же? Что вы сделали?
— Я положила немного денег на сиденье. На самом деле, это не была плата за хлыст. Я и понятия не имею, сколько он стоит. Это был как бы обмен.
Алекс улыбнулся.
— Если мы смогли докатиться до воровства, думаю, нам ничего не стоит примириться с нарушением одного маленького правила и никому не говорить об этом.
Честити с облегчением вздохнула.
Алекс помог ей сесть на лошадь и сам вскочил на спину Бэби. Оглядев ее с ног до головы, он произнес насмешливо:
— Если бы вы позволили мне украсть хлыст, я бы, безусловно, не нарушил ни одного правила!
Он пришпорил Бэби и быстро поскакал вперед.
Честити удалось нагнать его, только когда он замедлил ход.
— Вы, действительно, ужасный человек, — заметила она, улыбаясь.
— Мне все так говорят, — ответил он с поклоном. И в этот момент раздался выстрел.
Бэби взвился на дыбы, прозвучал еще один выстрел. Алекс упал на землю. Песок на дороге окрасился кровью. По щеке Алекса струилась кровь.
Спрыгнув с коня, Честити подбежала к нему. Положив его голову к себе на колени, она прижала подол своего платья к ране, стараясь остановить кровотечение. Рана казалась неглубокой, и Честити сохраняла спокойствие, вспомнив, как она расшиблась в детстве, упав с дерева: тогда крови было гораздо больше.
Через несколько минут, показавшихся вечностью, кровотечение утихло, и Алекс открыл глаза.
— Пожалуй, это единственный способ попасть в ваши руки, — лихо произнес он, пытаясь приподняться.
Не обратив внимания на это замечание. Честити с тревогой спросила.
— Как вы себя чувствуете?
— Кажется, терпимо, — ответил он, дотронувшись до затылка.
— Может быть, вам лучше пока не двигаться?
— Нет, все нормально. Вы не видели, кто стрелял в меня?
— Нет, я была слишком занята, чтобы иметь возможность осматриваться. Все случилась так неожиданно.
— Возможно, браконьер, — предположил Алекс, поднимаясь на ноги и оглядываясь. — Кажется, я упустил свою лошадь.
Честити свистнула. Появился Бэби, жующий пучок травы.
— Он не ранен? — спросил Алекс.
Честити вскочила и побежала к лошади.
— Не знаю, — прокричала она. — Я и не подумала о нем. — Она провела рукой по его шее и холке.
— Похоже, его задело пулей, — сказал Алекс, указывая на следы крови. Он осмотрел жеребца более тщательно и обнаружил небольшую царапину.
— Первая задела меня; а это сделала вторая, когда он взвился на дыбы. Возможно, это спасло мне жизнь, — произнес он тихо, поглаживая лошадь.
— Вы полагаете, кто-то пытался застрелить вас? Но зачем? И кто это мог…
— Не знаю, может меня приняли за кого-то другого. Кому понадобится стрелять в меня? — Засмеялся Алекс, опустившись на колени и притворившись, что рассматривает ноги Бэби.
Честити тоже наклонилась к нему, ее лицо выражало подозрение:
— А что, если это сэр Чарльз? Что вы сказали ему? Наверное, он очень разозлился.
Алекс выпрямился, и Честити тоже вскочила. Его лицо выражало искреннее удивление, и девушка облегченно вздохнула. Не очень-то приятно думать, что гости твоего дома пытаются убить друг друга.
— Нет. Чарли не стал бы в меня стрелять. Наша ссора была не такой уж серьезной, чтобы он мог решиться на это, — ответил он, забыв, что обещал вызвать старого товарища на дуэль, если тот не попридержит свой язык. — Это, наверняка, браконьер. — Алекс осторожно дотронулся до своей раны.
— Вам больно? — спросила Честити, положив свою ладонь на его руку.
— Ерунда, голова, правда, побаливает. Я думаю, нам пора возвращаться домой, к тому же мы должны спрятать нашу драгоценную добычу.
— К дьяволу этот дурацкий хлыст! — воскликнула Честити. — Мы должны найти того, кто это сделал!
— Нет, мы не будем этого делать. Это был какой-нибудь бедный фермер, которому показалось, что он встретил конокрада. — Честити смотрела на него с сомнением и стояла как вкопанная. Морщась от головной боли, Алекс продолжил: — Хорошо, давайте поищем стреляные гильзы.
Гильзы были обнаружены без труда. Стреляли из мушкета, а не из охотничьего ружья, и Алекс с облегчением вздохнул, догадавшись, что Честити не разбирается в этом. Он опустился на колени, исследуя отпечатки копыт лошади наемного убийцы. Животное явно хромало на правую переднюю ногу. Это была несомненно лошадь графини Сен-Пьер. Еще раз уверив Честити, что это был браконьер, Алекс помог ей сесть на коня, и они отправились домой.
Они ехали молча, и Алекс имел возможность обдумать, что же делать дальше. Выстрелы были сделаны намеренно, он в этом не сомневался. Возможно, его ночные вылазки не остались незамеченными. В любом случае, на него покушались серьезно, и жизнь Честити теперь тоже в опасности — ведь их видели вместе.
Он взглянул на девушку и почувствовал, как его охватывает неуверенность. Вначале это задание казалось ему больше похожим на забаву, чем на какое-то серьезное дело. Но теперь, где-то глубоко внутри он чувствовал настоящий страх. Он должен отдалить Честити от себя.
Зачем она пошла за ним на взморье прошлой ночью? А если бы с ней что-нибудь случилось? Он обязан защитить ее, даже если для этого придется пожертвовать их дружбой.
— Вы должны обо всем рассказать отцу, — заявила Честити, когда они спешились.
— Не говорите глупости, Честити, — заставив себя улыбнуться ее предложению, он поднес руку к
