красивый фотоаппарат. Наверное, получаются классные снимки?
Папарацци снова кивнул. Да и что ему оставалось делать? Снимки и впрямь получались классные.
- Прошу тебя... - умоляюще сказал парень. - Можно я проявлю твои пленки? Ладно? За свои деньги, ты не беспокойся... - Интонация была такой, что ему впору было молитвенно сложить ладони, но... Но в правой руке братка по-прежнему был «Макаров».
Пленки... Снимки, на которых Белов пожимал руку седоволосому, наверняка стоили немало. Но едва ли дороже, чем причинное место, которое дается раз в жизни.
«Пропади все пропадом», - подумал незадачливый папарацци.
Он вынул кассету из «Никона», бросил в пакет и протянул его братку. Парень для верности похлопал фотографа по карманам - убедился, что пленок больше не осталось. Стальной захват ослаб, «извращенец» смог наконец перевести дух.
- В 20.45 - рейс на Москву, - сказал парень. - Мне бы очень хотелось, чтобы ты летел этим рейсом. Я проверю твою фамилию в списке пассажиров, и если ее вдруг не окажется... Я расстроюсь. Не подводи меня, ладно?
- Да, - выдавил фотограф. - Я улечу...
- Вот видишь. Все вопросы можно решить по-хорошему, правда? - Браток повернулся на пятках и зашагал прочь.
Он обернулся всего один раз и погрозил «извращенцу» пальцем. На лице парня сияла широкая улыбка, но папарацци не обольщался: с той же самой улыбкой он мог разрезать его на куски... или бросить в море, привязав к ногам чугунную батарею. Одним словом, не стоило испытывать судьбу.
Корреспондент бросился к серой «мазде», завел двигатель и помчался в аэропорт, дав себе зарок впредь не появляться на Камчатке без особой нужды.
- Я все видела из окна, - с порога заявила Лайза. - Кто это был? Что это за человек? - Тут ее взгляд остановился на истерзанном Федоре. Лайза всплеснула руками и воскликнула: - Боже мой! Что он с тобой сделал?!
Лукин кряхтел и морщился, пока Ватсон обрабатывал ему синяки и ссадины. Заметив Лайзу, он приосанился и попытался убрать руку доктора от лица, но Вонсовский строго прикрикнул:
- Сиди тихо, юрод! - и Федор подчинился.
- Похоже, наш Фидель умудрился поссориться с местным уголовным авторитетом, - ответил за него Белов.
- Еще неизвестно, что бы с ним было, если бы Князь не узнал, что он - наш человек, - поддакнул Витек.
Лайза решительным шагом подошла к столу.
- Так. Я должна знать, что здесь происходит, - заявила она.
- Да, собственно говоря, мы все очень хотели бы это знать, - вставил Белов.
Взгляды присутствующих обратились к Лукину. Ватсон смочил в перекиси большой ватный тампон и смыл кровь с лица Федора.
- Рассказывай, - велел он. - Говорить-то ты можешь. Это у тебя всегда здорово получалось.
Федор поднял взор к потолку и перекрестился. Несколько секунд он беззвучно шевелил опухшими губами, потом опустил голову и огляделся: Белов, Витек, Лайза и Любочка не сводили с него глаз. Заинтересованность аудитории придала ему сил. Федор зачем-то потрогал свой мясистый нос, будто хотел убедиться в том, что он по-прежнему на месте, и начал свое повествование.
- Так вот, странники мои... - сказал он, - хочу поведать вам страшную тайну, к которой я пришел путем долгих умственных изысканий.
- Оно и видно, Сократ хренов, - пробурчал Витек, но Федор это не услышал.
- Дом сей - вертеп призраков. Пристанище темных сил, восставших из ада... - провозгласил Лукин.
- Восставших из зада? - задумчиво спросил Ватсон. - Ну-ну, это уже что-то из области проктологии.
Белов с Лайзой, несмотря на весь драматизм ситуации, с трудом сдерживали смех. Лукин всегда был не от мира сего, но никто даже представить себе не мог, что он ввяжется в серьезную потасовку.
- Когда я первый раз переступил порог особняка, сердце у меня было не на месте, - пробасил Федор и вдруг крикнул Ватсону тоненьким фальцетом: - Полегче, коновал! - Ватсон лишь пожал плечами. - Бедное сердце мое томилось и рвалось, оно словно говорило: «Зря ты оставил прибежище странников, осененное благодатью Нила Сорского, и прилетел сюда, в забытый Богом край, где огненные языки преисподней; рвутся из-под земли». Но я знал, что так; нужно для дела. В первую ночь я не сомкнул глаз ни на минуту...
- Наверное, поэтому ты так громко храпел, - невозмутимо произнес Ватсон.
- Цыц, басурманин! - прикрикнул на него Федор. - Если говорю, что глаз не сомкнул, значит, так оно и было. Не найдя успокоения телесного - а душа моя давно уже была неспокойна - я спустился вниз, на крыльцо. Вдохнуть полной грудью ночную прохладу. И что же я там нашел, братья? Вместо прохлады? - Лукин понизил голос до свистящего шепота. Он погрозил пальцем кому-то невидимому и молвил: - Демона! Вот кого я нашел. Демона в человечьем обличье.
- Так, может, это и был человек? - Рационально мыслящая Лайза попыталась свернуть со скользкой мистической темы.
Но Федор лишь пренебрежительно усмехнулся.
- Мне ли не знать демонов? О нет, видел я его хорошо - как сейчас вижу вас. Был он ликом бледен, телом скуден, ростом велик и волосами сед и зело обилен.
Белов кивнул - портрет Князя был описан в несколько метафоричной форме, но довольно точно.
- Прятался он в кустах за оградой, - вещал Федор, - и глазья у него горели огнем алчным. Я, твердо веруя в силу святого креста, осенил его Божественным знаком. Мол, изыди, нечистый. Изыди сейчас же и раз-навсегда-совсем. Демон скорбно потупился и побежал прочь.
- Это все? - спросил Витек. - А почему ты мне об этом не сказал?
- Потому что неподготовленное сердце бессильно против чар бесовских, - нашелся Лукин. - Что ты мог сделать?
- Ну-ну, - покачал головой Витек. - Ну-ну...
- А вот не нукай! - напустился на него Федор. - Выслушайте меня до конца и увидите, что я во всем прав. На следующую ночь- демон не объявился, и я спал спокойно. Кстати, может, и храпел, - примирительным тоном обратился он к Ватсону. - Немного. Но храп не мешает мне чувствовать нечистую силу за версту, независимо от стояний атмосферы. А вот третьеводни ночью, если вы помните, разразилась страшная гроза.
- Действительно, был дождь, - заметил | Витек. - И даже пару раз гром гремел.
- Вот! - Федор торжествующе воздел! к потолку заскорузлый палец с грязным ногтем. - Гром-то, поди, слышали все. А голоса демонов могу слышать только я!
- Ты слышал голоса демонов? - насторожился Ватсон.
- Разумеется, - тоном, не допускающим никаких сомнений, ответил Лукин.
Ватсон повернулся к Белову
- Саша, боюсь, дело совсем плохо. Нам надо подумать о срочной госпитализации, - на этот раз доктор был серьезен.
- Да помолчи ты, нехристь! - взвился Федор. - Говорю тебе, были голоса. Один - особенно четкий и громкий. Он все время выл, вот так. - Настоятель приюта Нила Сорского запрокинул голову и тихонько завел: - О-у-у-у! А-у-у-у! О-у-у-у! Выл, словно хотел мне что-то поведать! Но самое главное, - Лукин обвел взглядом друзей, - я снова его видел. Демон стоял в тех же кустах, под широким черным зонтом...
- Зонт ему тоже выдали в преисподней? - перебил Белов. - Однако я чувствую, сервис там налажен неплохо. Может, ад этот не так страшен, как его малюют? Если вообще он существует.
- Не словоблудствуй, Александр, - с видом средневекового миссионера одернул его Лукин. - Отрицая ад, ты отрицаешь муки адские, а значит, и райское блаженство, и жизнь вечную, и воскресение из мертвых. Две сверхдержавы - Рай и Ад - ведут непрестанную борьбу за наши души. Днем и ночью - они не спят
