никогда.
- И никогда не храпят. Все ясно, - подвел Злобин итог его проповеди. - За нами следят с первого же дня. А ты, голова садовая, молчал! - Это уже относилось к Федору.
- Что значит - молчал? - сварливо отозвался Лукин. - Я же не сидел сложа руки! Я хотел отвести беду! Демон обнаглел до такой степени, что стал являться посреди бела дня! После той ночи, когда была гроза, я его дважды видел в городе и никак не мог догнать. Сегодня я снова его заметил и подумал, что на этот раз он от меня не уйдет. И почти догнал, но... Немножко перепутал.
Белов, кажется, понял, как было дело. Теперь все более или менее стало ясно.
- Значит, ты набросился на Князя? Так?
Федор виновато понурил голову
- Ну, перепутал, говорю же вам... Очень уж похож. Но не он. Это все - происки лукавого. Неужели вы не усматриваете во всем этом дьявольский промысел?
- И что же ты сделал с Князем?- не отступал Белов.
Федор пожал плечами.
- Ну... Рубашку порвал. Я схватил его за шиворот, но то ли рука крепкая оказалась, то ли рубашка слабая...
- Фу-у-у! - Витек шумно выдохнул воздух. - Хорошо, что живой остался, дубина! Если бы кто на шефа набросился и порвал ему рубашку, я бы... Нет, теперь я понимаю этих ребят. Скажи спасибо, что они тебя крабам не скормили... - он скорчил благообразную физиономию и сказал, передразнивая Лукина, - своим бренным телом.
- Ладно, ребята! - вмешался Белов. - Все хорошо, что хорошо кончается. Не будем ссориться. К бойцам Князя у меня претензий нет. Федор сам был неправ. И он за это поплатился.
- Предлагаю надеть на него смирительную рубашку и посадить под замок! - сказал Ватсон.
- И ты... тоже, да? - Лукин затравленно озирался. - Вы все против меня, да?
Помощь пришла неожиданно - со стороны Лайзы. Все это время она молча слушала «ужасную историю», не проронив ни слова. Но теперь решила вмешаться.
- Получается, - говорила Лайза, - что ты несколько раз видел одного и того же человека? Так? - Адвокатское образование давало себя знать. Лайза умела четко поставить вопросы.
- Так, матушка, - обрадовался Федор. - Одна ты меня понимаешь, голуба... Сразу видно, мы с тобой - одного поля ягодки...
Лайза пропустила сомнительный комплимент мимо ушей и продолжала:
- Этот человек следил за домом, а потом ты видел его в городе? Так?
- Точно, матушка, так. В одном и том же месте - неподалеку от рынка. В самом начале улицы Тараса Шевченко.
- Учтем, - сказала Лайза. - А почему ты настаиваешь на том, что это не человек, а призрак?
- Так ведь... - Федор смущенно прокашлялся. - Призрак и есть. Как же он может по земле ходить, коли давно уже мертвый?
- То есть? Что ты имеешь в виду?
- Ой! - Федор втянул голову в плечи. - Не хотел я вам сразу-то говорить, чтобы беду не накликать, но, видно, придется. Ладно, сейчас можно... Я все углы святой водой окропил...
- И под кроватями чашки поставил. Это я уже заметила, - сказала Лайза. - Так что за призрак? Колись, Ван Хельсинг!
Федор округлил глаза.
- Хозяин это бывший, - прошептал он. - Купец... Митрофанов...
В наступившей тишине было слышно, как негромко жужжит компьютер. Все молчали, не зная, что и сказать. Помимо предвыборной борьбы, предстояла еще и война с привидениями. Похоже, дело принимало скверный оборот.
V
Штаб избирательной кампании Виктора Петровича Зорина размещался в большом современном здании неподалеку от областной администрации. Просторные помещения были отделаны розовым гранитом и белым, в морозных голубоватых прожилках, мрамором.
Кабинет, который занимал Зорин, размерами напоминал футбольное поле. На необъятном столе громоздилась куча разноцветных телефонных аппаратов. Но сейчас они не звонили.
Зорин сидел в глубоком кожаном кресле. Напротив него, на жестком неудобном стуле пристроился Глеб Хайловский, политтехнолог из Москвы, специально нанятый для проведения предвыборной кампании. У него были круглое лицо и маленькие бегающие глазки; казалось, они так и норовили выпрыгнуть из-за узких стекол очков.
Хайловский всегда носил очки. Впрочем, отнюдь не из-за врожденной или приобретенной с годами слабости зрения - они ему были нужны как дополнительное препятствие, отделяющее профессионального вруна-говоруна от собеседника.
Зорин и Хайловский молчали. Виктор Петрович пристально наблюдал за работой двух мужчин в серых костюмах. Мужчины держали в руках какие-то хитроумные приборы и водили ими вдоль стен. Через несколько минут один мужчина снял наушники и сказал, обращаясь к хозяину кабинета:
- Все чисто. - Он собрал аппаратуру и подключил телефоны.
Аппараты тут же разразились настойчивыми звонками. Зорин поморщился и нажал кнопку селектора.
- Переведите все разговоры на секретарей. Я занят, - он откинулся на спинку кресла и придал лицу значительное выражение. - Ну так и что, Глебушка? О чем мы с тобой говорили?
Хайловский подался вперед и подобострастно захихикал.
- Я говорю, очень уж вы все усложняете, Виктор Петрович. Прямо какая-то мания... Ну зачем каждый день проверять кабинет? Думаете, кто-нибудь жучки подсунет?
Зорин нахмурился.
- Ты, Глеб, из молодых, да ранних. Всего два года в Кремле, а уже думаешь, что Бога за... бороду поймал. Покрутился бы с мое на красных коврах и под ними, понимал бы, что к чему.
- Ну да, конечно, - любезно улыбнулся Хайловский. Весь он был какой-то скользкий и приторный; так что даже самому Зорину становилось не по себе. - Вам виднее, Виктор Петрович. И все же, мне кажется, вы перегибаете палку.
Зорин отмахнулся от него, как от надоедливой мухи.
- Это - не твоего ума дело. Занимайся своей работой. Давай, слушаю. С чем пожаловал?
Хайловский открыл потертый кожаный портфельчик и поднялся со стула. Он перегнулся через широкий стол и разложил перед Зориным целую стопку цветных диаграмм, графиков и схем.
Зорин некоторое время смотрел на разрисованные листы бумаги, взял один из них двумя пальцами, поднес к лицу и тут же бросил на стол.
- Ты не показывай, а рассказывай, - устало произнес Виктор Петрович. - А рисунки малевать - это и обезьяна сможет.
Хайловский снова улыбнулся, обогнул стол и стал рядом с Зориным.
- На этих схемах, - начал он, - представлены в процентном соотношении голоса избирателей в зависимости от их пола, возраста, социального статуса и места проживания. Из всех официально зарегистрированных кандидатов наибольший рейтинг у вас и Белова...
При упоминании Белова Зорин скривился, словно у него заныл больной зуб.
- Но ваши шансы выглядят предпочтительнее, - вовремя добавил Хайловский. - Все прочие кандидаты вместе не набирают и десяти процентов...
- А у меня? - перебил его Зорин.
- У вас - чуть больше тридцати. Тридцать три - тридцать четыре, если быть точным. Почти столько же - у Белова, но он пока немного отстает. На вашей стороне - симпатии людей зрелого возраста. От сорока
